Земля оставалось все еще холодной, пусть и пришел конец весны. Ночевать в открытом поле не хотелось – чего доброго, еще Олеся еще простудится: иммунитет младшей сестры всегда был низким. Все-таки, они типичные горожане, страдающие от отсутствия горячей воды, телевизора и Интернета. У Кира уже начался информационный голод, парень был согласен читать что угодно. Олеська постоянно жаловалась на скуку, лихорадочно разучивая имперскую грамоту: навестив библиотеку в Цитадели, она с недоумением обнаружила, что не понимает накарябанные закорючки. Правда, у Кира проблем с интерпретацией текстов по неизвестной причине не возникло.

Уже привычная компания расположилась вокруг разведенного костра. В котелке кипела каша, на зубах хрустело вяленое мясо. Из всех только Олеся предпочла отложить угощение до лучших времен. Но, справедливости ради, к готовящемуся вареву она относилась с не меньшим подозрением.

Впрочем, варили спутники приемлемо, вполне съедобно. Сам Кир ни в приготовление пищи, ни в организацию ночлега не вмешивался. Просто из вредности, должна же у него быть какая-то моральная компенсация – а раз эти сволочи втянули его в творящееся безобразие, то пусть сами и мучаются. Да и жестоко шокировать приспешников видом работающего Повелителя Зла, или как там дальше. Леська, пару раз обжегшись, твердо решила держаться подальше от разведения огня, а готовить сестрица не умела и дома.

Многострадальная карта, развернутая в ожидании ужина, опять издевалась. Отмеченная дорога до Ригарды, в которую они собирались, не устраивала Кирилла по нескольким причинам.

– Более прямой дороги до Ригарды не существует? – свернув карту трубочкой, Кирилл засунул ее в дорожную сумку. Тащиться в основной гоблинский город, делая огромный крюк, парню не улыбалось. Да и время не резиновое.

– Можно отправиться по нагорскому тракту, рядом с границей Оркийского каганата, господин, – разомкнул губы Бальдур.

– Чудесно. Так и сделаем, – решил Кир.

Глава 5

Гтын

– Мой ученик ни в чем не виноват, – старый Криг гневно смотрел на происходящее. Большинство орков, не выдерживая яростного взгляда старого шамана, опускало глаза. Да толпа и та, казалось, успокоилась, перестала требовать крови, рассыпалась на отдельных орков.

– Тогда, я думаю, ничто не помешает тебе поклясться перед предками, что ты не вызывал угурта, – растолкав народ, Тхлин оказался прямо напротив учителя. Гтын даже вздрогнул, такое напряжение возникло между этими двумя – каган с шаманом мерились силой воли, и пока на равных.

– Что ж, я признаю справедливым твои требования, второй каган, – проскрипел шаман.

– Первый, – поправил Тхлин.

– Разве тинг уже прошел? А общее собрание племени? – слова Крига резали самолюбие вождя как клинок, – нет? Значит, второй!

Тхлин, ненавидящий быть не лидером, с досадой скрипнул зубами. Но спорить перед всем племенем и терять лицо ему хотелось меньше, чем услышать признание из уст упрямого шамана.

Криг повернулся лицом к ритуальному возвышению, на котором, как предполагалось, расположились приглашенные на суд достопочтимые предки. Места возвышения зияли пустотой – предки не соизволили почтить племя свои присутствием. Впрочем, большинство рядовых орков, об этом и не подозревало, а шаманы не спешили соплеменников в чем либо разубеждать.

– Клянусь Вечным небом, всеми тремя мирами и кровью, что течет у меня в жилах. Родом своим клянусь, что не вызывал угурта, – громко и четко произнес учитель. Духи не спешили покарать старика за обман и клятвопреступление, следовательно, все в порядке. Гтын, стыдно сказать, почувствовал облегчение. Не то чтобы он верил бесстыдным и грязным "инсинуациям" (любимое слово учителя, вместе с "профанацией", к данной ситуации вроде подходит), но сомнения нет-нет да и посещали его.

Тхлин резко развернулся к приглашенным заклинателям, но те лишь развели руками. Клятву приняли, клятва услышана, и обвиняемый не соврал. Толпа вновь сменила свое настроения, и теперь оправданий ждали уже от кагана. Как же он посмел обвинить уважаемых в племени людей в таких страшных вещах, и кто же, все-таки, убил Тыгра?

– Тебе есть еще что сказать, второй каган? – перешел в наступление учитель.

Гтын, с кружащейся от облегчения головой, присел прямо на землю. Тлиха отчаянно вертела головой от одного говорящего к другому, прижав руки к сердцу. Все ждали объяснений Тхлина.

– Хорошо, угурта ни ты, ни твой ученик не вызывали. Но мы не специалисты, мы могли перепутать. Поклянись, что на последнем камлании ни ты, ни твой ученик по приказу ни вызывали духа, с приказом или просьбой навредить кому-либо во время Совета.

Время словно остановилось. Гтын почувствовал, как сильно бьется его сердце. Духи предков, пусть учитель снова докажет, что невиновен.

Орки в напряженной тишине ждали ответа своего шамана, но тот молчал.

– Я не буду клясться, – наконец, разомкнул губы учитель.

Нет, неправда! Учитель не мог, зачем ему убивать Тыгра, ведь они с мертвым первым каганом прекрасно ладили?

Толпа снова загудела, рассыпалась на гневные выкрики. Воины племени стали подбираться поближе, опасаясь за сохранность вождя. Шаманы приготовились камлать, но смертельной схватки не случилось. Криг предпочел сдаться.

– Я понимаю, что ученик не вправе идти против учителя и не может его ослушаться, – победитель обратил внимание на Гтына, – поэтому связывать твои силы мы не станем. Но за помощь убийце тебя ждет изгнание из рода. Теперь ты не смеешь отрицать произошедшее, Криг сам подтвердил.

Гтын тупо молчал. Ранее шаманов не убивали, ведь кому захочется, чтобы мстительный дух преследовал племя после смерти. А духи из шаманов получались весьма и весьма могущественные, особенно убитых шаманов.

Наверное, они попытаются изгнать Крига. Но Тхлин не был бы Тхлином, если не собирался воспользоваться промахом старика на полную катушку, поэтому ничего еще не решено.

– Ты мог не знать о планах Крига, я не спорю, – продолжил вождь, предлагая парню выход. Что проще: поклясться, что он не знал, что не причем (тем более, все правда), отказаться от старого учителя. Тогда его, обманутого злокозненным стариком, могут простить, особенно, если он даст показания. Во всяком случае, изгнание его точно не ждет.

– Учитель. Что будет с ним? – вырвалось у парня.

– Похвальная преданность, – противно ухмыльнулся один из советников уже точно первого кагана, – предателю и убийце.

Не тебе судить учителя, ты, лизоблюд! Гтыну хотелось в кровь разбить наглую рожу, но огромным усилием парень сдержался.

– Я могу попрощаться? – тускло уточнил Гтын. Стоять на ногах становилось все труднее, но помощи здесь ему не дождаться. Благо, возобновить однажды закончившийся, прерванный по какой-либо причине судебный поединок запрещается. Тоже воля предков, чтоб их.

– Ты попрощаешься на тинге, когда будешь свидетельствовать перед всеми каганами и шаманами племен.

– Перестань, Лгир, – одернул своего прихвостня отец Тлихи, – хорошо, вы поговорите. Но не более семи минут.

-Учитель, – при виде старого шамана все слова обвинения застряли у ученика в глотке.

Заключенный в колодки, со сломанными пальцами – Криг выглядел ужасно. Поставленная сразу тремя шаманами на учителя магическая печать не давало ему вызвать самого слабого духа, но на этом тюремщики не успокоились.

– Подойди поближе, – буркнул Криг, – надо поговорить.

Если честно, Гтын считал также, но ссориться с учителем сейчас немного не время. Хотя узнать правду все равно необходимо.

– Учитель, ты приказал духу убить Тыгра?

– Гтын, – ласково улыбнулся шаман, а потом резко рявкнул, – ты – идиот! Кретин! Недоумок!