Вопрос взаимоотношения между Богом и человеком… решается в Библии с точки зрения Бога… Бог выбирает, обещает, требует, отвергает и выполняет… Человек должен прислушиваться к своей тоске по Божеству уже не в самом себе, но в Божием слове. Действие выводится за все пределы чисто человеческой самореализации и повинуется Богу и закону, и в этом послушании содержится очень конкретная воля Бога, требующая воплощения в братстве людей, в мире. Наконец, покорность слову Божиему становится верой, готовой принять все, и терпением, готовым перенести все, даже тяжелые страдания Израиля, Раба Божиего.[7]

Библия, следовательно, — это слово Божие, раскрывающее человеку его высокое предназначение и отвечающее врожденному желанию человека восстать из падшего состояния и познать божественное. Она — критерий и образец всей подлинно выходящей за пределы сверхъестественного жизни, и она требует всего; к ней не следует подходить с нашими мерками, ибо ее цель — восстановить в нас образ Божий. Ее невозможно заменить никаким эрзацем духовности или религиозного опыта вроде того, что некоторые пытаются обрести в спиритизме, наркотиках, групповой терапии, психоделическом опыте или в пятидесятничестве. Даже харизмы, перечисляемые св. ап. Павлом (ср. Рим 12:6–8; l Kop 12:8-10), объясняются первоначальной апостольской миссией, предписанной Новым Заветом. Необходимо все осмысливать и оценивать в свете Писания, и чем ближе любой вид духовности к духу Библии, тем доброкачественнее эта духовность. Это не означает, что применение библейского учения к духовной жизни не допускает никакого многообразия, напротив — Священное Писание всегда остается объединяющим фактором и конечным критерием. Оно стоит над всяческим разнообразием.

Наша задача, таким образом, состоит в определении основных принципов христианской жизни, как они раскрываются в Библии; иными словами, в выяснении истин, обязательных для любого христианина в любом веке и любого положения. И поскольку нас интересует преимущественно христианская духовность, Новый Завет будет превалировать, хотя, по утверждению Грело, мы не можем понять Новый Завет, не понимая Ветхого.[8] Далее, во избежание предвзятого и произвольного подхода к толкованию Библии мы будем придерживаться принципа Шарлье, состоящего в том, что Библия — это "слово жизни, а потому, и только по этой причине, Библия — слово истины".[9] Только это позволит нам принять истины Писания, как они даны нам Богом, и не пытаться втиснуть их в наши собственные интеллектуальные рамки.

ВЕТХИЙ ЗАВЕТ

"Первая глава книги Бытия — это первая глава веры",[10] в противоположность языческим религиям, возникшим из страха перед неизвестным божеством. Первая заповедь декалога гласит: "Я Господь Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим". Это означает, что библейский Бог абсолютно иной, не сопоставимый с языческими богами. Понимание священного античным человеком выражалось в культовой религии, окутанной различными мифологиями. В его религии отражались естественные потребности, такие как здоровье, жизнь, плодородие, защита от всего неизвестного. В конечном счете, язычество развивалось в религии созерцания, пытаясь удовлетворить высшие чаяния человека, но вначале культы плодородия представляли собой, по-видимому, примитивные формы религиозного поклонения.

Принцип, лежащий в основе каждого культа плодородия, состоялв следующем: признавалось, что существует бог или боги… Во-вторых, признавалось, что человек в некотором отношении полностью зависит от богов. Требовалось ответить на вопрос, в каком именно отношении… Признавалось, что человек призван соучаствовать в созидательной деятельности… этих богов, и, следовательно, должен, прилагая все усилия, демонстрировать готовность к соучастию. И, таким образом, культы плодородия, по существу сексуальные культы, в основном представляли собой некую форму поклонения и выражали желания людей участвовать в деятельности богов.[11]

Книга Бытия свидетельствует, что первым актом во взаимоотношениях человека с Богом был акт создания человека по образу Божиему и пребывание его в состоянии невинности, позднее утраченном вследствие грехопадения. Что это был за грех остается тайной; мы не знаем, выражался ли он в каком-либо особом действии или являлся просто конечным результатом накопившегося зла. Мы твердо знаем, что человек стал остро осознавать свою греховность и поэтому доступ к единому истинному Богу стал для него затрудненным. "Для человека Бог и присутствует, и отсутствует, Он и рядом, и очень далеко. Он присутствует и пребывает рядом как Создатель, ибо человек всем своим существованием зависит от Бога. Бог отсутствует и очень далек, поскольку человек ищет Его, не выходя за пределы своего греховного состояния".[12] Однако наступал момент, причем весьма неожиданно, когда Бог вмешивался в человеческую историю, чтобы возобновить Свой диалог с человеком.

И сказал Господь[I] Авраму: "Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, (и иди) в землю, которую Я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, возвеличу имя твое; и будешь ты в благословение… вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов… И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя". (Быт 12:1–2; 17:1–8)[II]

Книга "Бытия" 4-11 свидетельствует, что немногие люди, подобно Авелю и Ною, оказались достойными перед Богом, но Он выбрал Авраама для дружеского союза, и именно через Авраама Бог создал народ, который будет Его народом, а Он будет его Богом. Он определил Свое присутствие среди народа, причем не только в Храме, но прежде всего в сердцах людей (Иер 31:31–34). Соблюдая Свое обетование, Бог проявлял такое же благоволение и к потомкам Авраама; оно достигло кульминации в золотом веке при Давиде и Соломоне.

Время от времени Бог открывал Себя через действия, часто сопровождавшиеся знамениями. Возможно, знамением par excellence был и Исход из Египта, сопровождавшийся столь многими чудесами, что народ не мог усомниться в особом покровительстве и защите своего Бога. В результате "убоялся народ Господа;[III] и поверил Господу[IV] и Моисею, рабу Его" (Исх 14:31). Кроме того, сам факт обеспечения Израиля водой и пищей в пустыне можно было бы истолковать как проявление глубокой вовлеченности Самого Бога в земное существование человека. Этот факт так же служит показателем того, что Бог одновременно и трансцендентен, и имманентен. Конгар по этому поводу говорит следующее:

Живой Бог неисчерпаемого библейского монотеизма является источником и мерой всей добродетели, всей истины, всего подлинного существования. Бог библейского монотеизма — нечто большее, чем Великий Часовщик или Великий Архитектор концепций, отводящих Ему роль только Творца мира, по представлениям которых после первого акта творения мир и человек уже полностью предоставлены сами себе и не имеют ничего, кроме самих себя и своей собственной сущности. Живой Бог утверждается Библией как высший Источник и высшая Мера, с которыми должен постоянно сверяться и которым должен покоряться человек и все сотворенное, чтобы не просто существовать, но жить истинной жизнью, сознавая смысл и полноту своего бытия.[13]