— Кто он? — округлила глаза журналистка, завозившись рядом.

— Шаровский убийца! — шепнул я ей почти на ушко. — Только не маньяк это никакой! Колдун сильный!

— Где?

— Следователь!

— Дворкин, тебя по голове не били там? — нахмурилась Красовская, считая, что я несу полную околесицу. — Следователь колдун, убивающий жителей Шаровки?

— Да он мне сам признался, когда я его просканировал…

— Так и сказал: «Саша, убийца — это я!»

— Да нет…Просто намекнул, что до Харькова этим этапом мы не доедем!

— Супер!

— Нам нужен телефон! Единственный кто нас может отсюда вытащить это Заславский! — я посмотрел в сторону ковыряющегося в телефоне сержантика. Янка поймал мой взгляд и покачала головой.

— Может ты мне переспать за звонок с ним предложишь? — разозлилась она.

— Если согласится…

— Дворкин!

— Иди… — я легонько подтолкнул ее плечом в сторону полицейского, сидящего на стуле напротив нашей камеры.

Журналистка недовольно фыркнула, но шагнула вперед, призывно виляя крутыми бедрами со столь откровенной улыбкой, что не оставалось сомнений с какой целью Янка подкатывает к представителю правопорядка.

— Куда идешь, стоять! — сержант отвлёкся, суетливо схватил автомат. Направил его на Яну.

— Дорогой, мне очень надо позвонить… — томным голосом проговорила она, призывно облизнув губы. Сержант тяжело вздохнул, сглотнув застрявший поперек горло ком.

— А я тут причем?

— Ты же понимаешь, как я могу отблагодарить тебя за всего один звоночек… — прошептал Яна, просунув лицо сквозь широкие просветы между прутьями.

— Не положено! — уже не так уверенно заявил мент дрогнувшим голосом.

— Всего минуту…Давай, мой милый!

Словно находясь в трансе, сержант медленно подал ей старенький «флай» через решетку. Яна брезгливо поморщилась от прикосновения потных ладоней. Закрыв глаза, со вкусом поцеловала его в губы.

— Всего звоночек! — она отстранилась и быстро набрала номер олигарха, который и впутал нас во все это. После пары гудков он взял трубку, а еще через полчаса нашу камеру открывал полицейский с погонами капитана, недовольно оравший на своего нерадивого подчиненного, «забывшего» снять с таких уважаемых людей наручники.

— Кретин! Тебе сколько раз говорить, что так не положено! Простите его пожалуйста, Александр Сергеевич! Парень молод еще… — приговаривал он, расстегивая мои оковы. Два амбала, затащивших меня в камеру, стояли рядом потупив глазки в пол. Сержант, охраняющий нас нелепо моргал глазами, не понимая, как такое может быть. Всего тридцать минут назад это были самые опасные преступники в области, а теперь их местный начальник полиции чуть ли не на руках выносит из камеры, лично расщелкивая наручники.

— Еще раз простите…Ошибочка вышла, так сказать… — извинился капитан, заискивающе заглядывая мне в глаза, надеясь увидеть там хоть какой-нибудь намек на то, потерял ли он окончательно шансы на майорские звездочки или нет.

— А где следователь? — спросил я, потирая травмированные запястья.

— Какой следователь? — не понял капитан.

— Из Харькова…Он меня допрашивал, грозил этаппировать в город… — пояснил я.

— Да Бог с вами! Никакого следователя не было. Мы всех… — он хотел сказать преступников, но вовремя осекся и поправился. — Подозреваемых в область направляем. Нет у нас должных условий для содержания. Что ж вы сразу-то не сказали, что от Вячеслава Сергеевича?! — сокрушенно покачал он головой. — Мы б на месте все решили…

Он выставил в дежурке на стол коробок с нашими вещами. Деньги и телефон были на месте. Цепочка Яны тоже присутствовала. Не хватало только нашего семейного фото, которое я носил в кошельке.

— А где фотография? — нахмурился я, что-то екнуло в груди, предчувствуя нехорошее.

— Какая фотография? — испуганно вздрогнул капитан. Да, навел Заславский жути на этих провинциальных Пинкертонов.

— В кошельке лежала фотография моей семьи. Теперь ее здесь нет.

Капитан мгновенно пробежал по описи глазами. Показал ее нам.

— Можете посмотреть. Никакой фотографии…

Я быстро пролистнул опись. Действительно, все было запротоколировано скрупулёзно и дотошно, даже цвет шнурков, снятых с меня указан, но ни слова не было о фото, а значит вариант тут был только один — несуществующий следователь перед своим исчезновением порылся в моих вещах, и снимок его чем-то заинтересовал.

— Ладно! — быстро согласился я. — На надо спешить…

Я выскочил на крыльцо, потянув Красовскую за собой. Ее грустным взглядом проводил сержант, выручивший нас, стоявший поодаль. У порога комнаты участкового стоял черный мерседес, вокруг которого нарезал круги обеспокоенный Толик.

— Александр Сергеевич, миленький! — завопил он, бросаясь ко мне. — Вы смерти моей хотите? Шеф рвет и мечет! Говорит, как ты умудрился отпустить Дворкина одного? А что я им скажу…

— Быстро в машину! — скомандовал я, прыгая на переднее сиденья. — У нас очень мало времени…

Предчувствие скорой развязки гнало меня вперед. И какой эта развязка станет зависела только от меня. Мерседес с пробуксовкой рванул с места, подняв волну пыли. Сердце колотилось, а в голове был полный сумбур. Кто этот неизвестный колдун? Где его найти и самое главное как поймать?

Машину отчаянно трясло на ухабах, подкидывая из стороны в сторону. Толик гнал, как сумасшедший, подчиняясь моему нервному состоянию. Красовская сидела сзади, но терпеливо молчала, надеясь, что я сам ей все расскажу, когда придет время.

— Это была ловушка! — проговорил я, кусая нижнюю губу. — Этот гад все просчитал. Он знал, что мы вернемся к Михалычу, подставил нас, а потом еще и посмел мне угрожать!

— Кто? — переспросила Янка, а Толик лишь крепче схватился за руль и поддал газку.

— Я так понимаю тот, кто и убивает жителей Шаровки! Именно он представился следователем, который забрал нас…

— Но зачем? Если он такой всемогущий, что может задурить голову всем вокруг, то к чему этот цирк?

— Кажется он хотел решить вопрос мирно, — выдохнул я, — предложил, чтобы мы по добру по-здорову свалили из замка, оставив свое расследование.

— А ты?

— А я отказался! — огрызнулся я.

— И что теперь будет?

— Теперь у него фотография моей семьи…И неизвестно, что он хочет с ними сделать.

Мерседес взревел мотором. Толик мимоходом тронул свою заплечную кобуру, проверяя на месте ли пистолет. Он не понаслышке знал, что из себя представляет шаровский маньяк и чем заканчиваются личные встречи с ним.

— И что теперь делать?

Автомобиль с разгону и визгом покрышек влетел в узкие решетчатые ворота замка, вильнул по грунтовке, ловя направление, и, взметнув облако пыли, двинулся к главному входу. Я успел рассмотреть усиленные наряды охраны, вооруженные помповыми ружьями и три новых тонированных микроавтобуса с эмблемой охранного агентства Заславского, позаботившегося о нашей безопасности, решив проблему количеством, а не качеством личного состава.

Мерседес только успел затормозить, как я выскочил из салона, рванув ко входу по длинной пологой лестнице. Навстречу мне спешил один из бодигардов, но я оббежал его, оттолкнув в сторону. Янка спешила за мной, позади слышался звонкий цокот ее каблучков.

— Александр Сергеевич, все в порядке! — догнал меня уже у двери голос одного из охранников. Из моего тела в этот момент, будто выпустили воздух. Силы оставили меня. Нервное напряжение последних дней дало о себе знать, и я просто сполз на потрескавшиеся каменные ступени.

— Вам плохо? Что случилось? — ко мне рванулись сразу трое, но журналистка всех опередила. Расстегнула ворот моей рубашки, заглянула в мои потерянные глаза.

— Дворкин, все нормально? Что с тобой?

— Все хорошо… — выдавил я из себя. — Просто устал… Где Светка, Мишка? — глазами я нашел Толика, бдительно торчавшего у меня над головой.

— Они в замке под круглосуточной вооруженной охраной. Будьте уверены, что никто к ним ближе сотни метров подобраться не сможет! — твердо заявил он.