Братская трапезная (или «трапеза», как говорили в Сарове) и сопутствующие ей сооружения, в которых готовили пищу и хранили припасы, располагались между жилыми кельями. Первое упоминание об этих постройках относится к 1713 году, когда Михаил Михайлович Аргамаков сделал келью хлебную, помогая восстановлению монастыря после пожара.
Рядом с трапезным помещением одновременно были построены хлебня и келарня с погребами под ними. Прямо над обрывом к Саровке были сложены каменные ледники и квасоварня. Трапезная была рассчитана на сто человек и очень скоро, в связи с ростом числа братии, стала тесна. В 1828 году к прежнему зданию поверх ледников был пристроен большой светлый зал с круглым чашеобразным потолком. Роспись потолка была сделана на сюжет Евангелия, в котором описано, как Христос насытил пять тысяч человек пятью хлебами. Строительством этой новой «трапезы» занимался Егор Михайлов. В 1836 году к трапезной было пристроено каменное крыльцо, от которого сейчас сохранились ступени.
Во время трапезы один из монахов, стоя у аналоя, читал жития святых и другие церковные книги. Служил большой зал не только для еды, но и при необходимости для общих собраний монахов. «Во время обеда, несмотря на многолюдство, такая царствует тишина, что каждое слово читающего поучение монаха слышно отчетливо. Изредка только прерывается благоговейное молчание ударом кандии, которая возвещает послушникам о перемене блюд, и послушники, подавая новое блюдо, произносят Иисусову молитву, а на нее все отвечают: „Аминь“»[5].
Монастырское меню соответствовало времени и традициям монашества. Например, известно, что чай с сахаром вошли в употребление в 1820-х годах. До тех пор монахи собирали разные травы: дикую мяту, зверобой, липовый цвет и другие, сушили их, а потом варили с медом сбитень. Первые головы сахара (заморской соли) были подарены саровцам Тамбовским епископом Феофилом, и большинство монахов не знали, что это такое. «Некоторые пососали эту соль и поставили на свои тарелки, другие взяли в карман, а иные и вовсе оставили не трогая».
Что же касается самой еды, то паломники, которым довелось участвовать в трапезе, отмечали, например, что пища «..лучше, чем в других монастырях, но не роскошная, и также одинаковая для всех», и кроме этого «…весьма скромная, но вкусная и питательная». А вот уже во время праздника Успения в 1903 году один из гостей записал: «После обедни была трапеза, очень обильная. Перед всяким монахом лежала на столе, на деревянной тарелке очень большая порция икры»[6]. Вспоминается Мельников-Печерский с его описаниями городецких монастырских трапез. Деревянную посуду вытачивали в самом монастыре. Ее подлинные образцы есть в музее «Саровская пустынь».
Лучше всего о монастырском столе свидетельствует опись содержимого саровских погребов, проведенная в июле 1913 года. Продовольственный ассортимент выглядел так:
Восхищался искусством саровских поваров и хлебопеков известный русский философ и писатель В. Розанов, посетивший пустынь в 1904 году. «Булки там чудные — вдвое больше петербургских (5 коп.), и до того нежно тесто, какого в Петербурге не найдешь, да я думаю — и нигде… Чтобы досказать все о Сарове: чудный там квас!»
И действительно, саровские квасы были знамениты, их готовили один раз в году, в марте, ставили в бочках в погреба, засыпая их льдом и снегом, и пили потом весь год.
Дальновидные монахи, на случай неурожая, создавали солидные запасы. Предвидя неурожаи, еще прозорливый Серафим Саровский советовал настоятелю монастыря запасти хлеба на шесть лет вперед. Совет был принят, и Саровская пустынь благополучно переживала голодные годы.
Подтверждает запасливость саровских монахов и монастырский архив. Так, на 3 июля 1913 года (то есть еще до нового урожая) в житницах хранилось 49 тысяч пудов хлеба, 4310 пудов муки, 5750 пудов пшена, 14 500 пудов овса, 400 пудов гречки и 750 пудов гороха.
Самым крупным хозяйственным строением Саровской пустыни был конный двор. В XVIII веке он располагался внутри монастыря (сейчас здесь детская поликлиника). В 1801 году конный двор был вынесен за пределы монастырского двора, но остался деревянным. В 1823–1826 годах было построено каменное здание конного двора, частично сохранившееся до нашего времени. Корпуса конного двора образовывали замкнутый прямоугольник 90 на 60 метров, от которого сейчас осталась только южная его половина, северную часть снесли после 1946 года. Кроме собственно конюшен здесь помещались столярная, тележная, хомутная и бочарная мастерские, кладовые, сараи для сена. До постройки отдельного экипажного склада на конном дворе находились каретные помещения. По описи 1898 года в монастырском «гараже» стояло: 15 летних повозок, 12 зимних, 33 телеги, 19 дрог лесных, 15 дровней, 2 возка, 15 саней разъездных и 30 саней обшивных. Тут также хранились монастырские пожарные принадлежности и жили наемные рабочие. (В 1896 году, к примеру, их было 70 человек.) Лошадиных голов в 1913 году на конном дворе Саровской пустыни содержалось 85 да еще 89 по различным хуторам и пустынкам. Ни один конный двор не обходился без кузницы. Кузнечная мастерская у монастырских хозяйственников была в почете. Есть упоминание о том, что некогда еще деревянная кузница стояла внутри монастыря. Кузницу за монастырем построили в 1799 году, это было первое хозяйственное каменное здание. Собственно кузница с тремя кузнечными горнами находилась на первом этаже, а на втором этаже были помещения для рабочих и слесарная мастерская. В 1896 году здесь постоянно работали шесть кузнецов. Монастырское начальство ценило их труд, и поэтому кузнецы, так же как и некоторые другие категории квалифицированных рабочих, получали в год от 50 до 180 рублей, в то время как рабочие других специальностей 24–45 рублей (данные также за 1896 год). В 1904 году, в связи с резко возросшим числом посещавших Саров богомольцев, помещение приспособили под склад книг и икон, предназначавшихся для продажи. А кузницу перенесли в менее людное место.
Был еще один корпус, называвшийся швальней. В нем работали портные и сапожники. Это здание было разобрано уже после 1946 года.
Хозяйство монахи вели весьма умело, используя любые возможности. Например, в 1887 году была открыта лавочка для торговли иконами, книгами и прочим таковым товаром для паломников, которая принесла в 1899 году доход 3452 рубля 80 копеек. Исключение не составляло и гостиничное хозяйство. В 1738 году по описи упоминаются четыре кельи для богомольцев. В 1754 году были построены для приезжающих гостей покои изрядные и названы гостиным двором. Иногда для гостиниц употреблялось также название «странноприимницы».
Гостиницы делились по сословному признаку. На северной стороне холма находились гостиницы дворянская и купеческая, на южной — для простого народа, называвшиеся в монастырских документах «черными» (для «черного» люда). Наиболее почетных гостей размещали в самом монастыре: духовных лиц — в архиерейском доме, мирян — в губернаторском корпусе. В конце XIX века, по подсчетам монахов, Саров посещали ежегодно 50 тысяч человек. При этом размещение в гостинице и питание богомольцев были бесплатными. Некоторые состоятельные люди платили за номера, но доход этот был значительно меньшим и не окупал затрат монастыря. В 1899 году, например, гостиничный сбор составил всего 1478 рублей, в то время как дотация из бюджета монастыря на гостиницы составляла в среднем около 10 тысяч рублей. Однако все это окупалось благодаря пожертвованиям монастырю. Дворянскую гостиницу построили на месте деревянной в 1818–1822 годах. Гостиничные корпуса в Сарове были пронумерованы, дворянский корпус имел № 1. В двухэтажной дворянской гостинице насчитывалось 36 комнат: 32 номера и четыре комнаты для служащей братии и смотрителя, который назывался гостинник. В 1887 году, например, дворянской гостиницей заведовал гостинник и с ним обслуживали постояльцев шесть человек из монашествующей братии и один наемный рабочий. Обстановка в номерах не отличалась особой роскошью: две кровати с постельным бельем и чистенькими одеялами, скатерть на столике, два стула.