…Мира затворила дверь, весёлые голоса и смех друзей в гостиной сразу же отдалились. Она сняла шерстяное домашнее платье и, оставшись в одной сорочке, распустила волосы.

Алан не спал. Он сидел на ковре у камина и неотрывно глядел на пламя. Что ж, и Мира устроилась рядом, склонила голову ему на плечо.

— Селена Ингенс считает меня сестрой, — поделилась она. — Она только что сказала, что у нас с ней одна бессмертная кровь. Ты обратил её?

— Не помню, — Алан едва повёл плечами, следя за трепещущими зубцами пламени. — Прошлый Январский бал? Да, наверное… Впрочем, не знаю!

Вампирша содрогнулась:

— Мне не нравится эта Ингенс.

— Мне тоже, — бесстрастно сказал Алан. — Ходит за мной хвостиком, словно рабыня. Но я ей — не хозяин!

Мира улыбнулась:

— А Кларисса сегодня сказала мне, что однажды я стану хозяйкой, представляешь? — Это не развеяло странной апатии друга, но она продолжила. — Да, пройдёт лет тридцать, и у меня достанет сил. Сделаю себе рабов, сотню-другую: убью, выпью всю жизнь, а потом подниму проклятием своей крови. Будет целая армия одинаковых кукол. Они пойдут, куда я прикажу, сделают, что я прикажу, скажут, что я прошепчу за них. Я смогу смотреть их глазами и слышать их ушами! Стану сильнейшей, войду в число старейших…

— Ты была у Клариссы? — Алан вёл рукой над пламенем, кончиками пальцев повторяя все движения его ярких язычков. — У Пророчицы? Что ещё она говорила?

— Это неважно, — вдруг сникла Мира.

— Скажи…

— Не скажу!

— Тогда я прочитаю сам, — также равнодушно.

— Я спросила про Бездну, про вечность, про то, возможен ли для нас обратный путь… — Мира оборвалась.

"И про… нас с тобой".

— Что она сказала?

— Какая-то чушь, — Мира натянуто засмеялась и протянула руку к огню. — Услышав об "обратном пути" пророчица посоветовала мне войти в сказку.

— Ага, — обронил Алан и замолчал, загадочно глядя на пламя. И теперь подруга не удержалась, начала его тормошить:

— Ты не удивился? Ты знаешь, о какой сказке она говорила?

— Сказка о Даре.

— Расскажи…

— Тётя? — недовольно протянул Винсент.

Она нехотя вынырнула в реальность, но тут же успокоилась, увидев знакомые (те же самые!) серые глаза.

— Вот, я уже заснула, — она улыбнулась через силу, — а ты не спишь… Избранный обладатель чудесной силы должен был уничтожить проклятие, исцелив Первого вампира, вернув ему его потерянную жизнь.

Ей вдруг представился Фредерик Фидес: взгляд, пронзающий насквозь, высвечивающий самую суть, прикосновение, подобное удару молнии — чуждая, странная сила, невиданная мощь…

— Дар позволил ему видеть, кто из окружающих его породнился с вампирами, — сухо, морщась от той давней боли, сообщила вампирша. — Но, увидев это, Избранный не захотел принять своей миссии. Ужаснувшись разгулу тьмы, он отдалился от дел и прожил всю жизнь отшельником, не пользуясь чудесным Даром.

— Почему?

— Ну… Наверное, он испугался вампиров. Их ведь многие боятся… Когда же Избранный умер, Дар покинул его и начал своё путешествие по свету. Он выбирал одного смертного из многих и сопровождал всю жизнь. Но ни один из Избранных им не понял своей великой миссии и не исполнил великой мечты людей Карды, цитадели вампиров.

— Все они, увидев проклятие, отворачивались?

— Что? — Мира вздрогнула от нового, неожиданно заданного вопроса. — Да, должно быть, так и было. Дар продолжал путешествовать. Вампиры же во все времена боялись людей, избранных Даром, и не могли к ним подступиться: солнечная кровь не возвращала им жизнь, лишь забирала их силы.

— Как это: "возвращала жизнь"? — вновь звонкий голос.

"Он и не думает засыпать!"

— Для вампиров нет смерти, малыш. Их так и называют: сarere morte — лишённые смерти. Но для них нет и жизни… Отказываясь от одного, они лишаются и другого. Поэтому никогда не отказывайся от завтрака, даже от нелюбимой каши — вдруг ты не получишь вкусного обеда? Останешься голодным… очень голодным!

— Я видел: ты ночью гуляешь по крышам, как кошка…

"Как "мышка"! Нужно быть осторожней…"

— Это тебе приснилось. И ещё приснится… Засыпай, закрывай глазки… Скоро полночь! — Мира позволила себе это напоминание, хотя нервному ребёнку напоминать об этом строго запрещалось. В конце концов, группа уже полчаса ожидает её!

— Я сплю, — кристально честно, как все дети, сказал Винсент, пропустив мимо ушей близость полуночи, — ты только рассказывай дальше.

— А сказка уже почти кончилась. Путешествия Дара продолжались до тех пор, пока очередной его обладатель не пожелал стать вампиром, одним из детей и рабов Бездны. Сам Владыка вампиров посвятил его, отдав ему всю свою силу. Так родился Великий вампир, и великий Дар стал проклятым. Много тьмы принёс в мир Великий вампир, но однажды с первым лучом солнца он рассыпался в прах, и Дар вновь стал свободен. Он гуляет по свету, носимый ветром, до сих пор. За столетия он устал и почти погас. Если б нашёлся человек, способный пробудить его! Позволив Дару разгореться, он смог бы победить проклятие. Его Дар закрыл бы Бездне двери в этот мир, а все вампиры исцелились и получили свои души назад. Только до сих пор Дар не находит истинного своего владельца, и нет перевеса ни на стороне охотников, ни на стороне вампиров. И среди нас сейчас ходит один, избранный древней силой, вовсе не догадываясь о своём Даре… — Мира замолчала.

— Я давно знаю эту сказку, — задумчиво сказал Винсент, по-прежнему глядя в темноту широко открытыми глазами. — Я видел её во сне…

— …До сих пор Дар не находит истинного своего владельца, и нет перевеса ни на стороне охотников, ни на стороне вампиров. И, может быть, среди нас сейчас ходит один, избранный древней силой, вовсе не догадываясь о своём Даре… Вот и вся сказка, — закончил Алан. — Красивая легенда. Несбыточная мечта carere morte! Думаю, это её имела в виду Кларисса.

— А ты веришь в эту сказку?

— Я не знаю.

— Ты обижен.

— Ничуть. Что Кларисса сказала про нас с тобой?

Мира вздохнула. Невозможно! Он читает её мысли.

— Кларисса предрекла тебе скорую смерть. Но не обращай внимания на её слова! Просто она тебя не любит.

— От чего же я умру?

— Она сказала, ты, как все дикари, сам ищешь смерти.

— А ты?

Мира светло улыбнулась.

— Я сказала: если мы погибнем, то погибнем вместе. У нас одна на двоих вечность.

— Правда? Ты так и сказала? — равнодушно обронил Алан и замолчал надолго. Притихла и Мира, ласково поглаживая его волосы. В соседней комнате Эрик выпроваживал гостей с востока столицы, и баронесса Ингенс заливисто смеялась, не подчиняясь ему.

Рука Алана вдруг скользнула в самое пламя…

— Ты что?! — испугалась подруга.

— Не больно, — неестественно спокойно сказал вампир и испытующе поглядел на неё. — Иди сюда, ко мне.

И Мира вложила свою ладонь в его. Действительно, вовсе не больно… Пламя потрескивало, лаская кожу.

— Довольно, пожалуй, — решил Алан через минуту. Его взгляд потух, огонь очага отражался в светло-серых глазах, как в стекле. Вампир долго, со странным, каким-то рассеянным изумлением рассматривал свою ладонь, пальцы без следов ожога. — Скучно. Завтра развлечёмся. В Сатуре…

Вампирша неподвижно сидела на кровати, дожидаясь. Наконец, светлые, пронзительные глаза мальчика закрылись. "Взглянет он на меня лет через пятнадцать, и я вновь пойду за ним на край света", — подумала Мира. Дыхание ребёнка стало ровным и глубоким.

Она задула свечу, уже взялась за ручку двери, чтобы выйти из комнаты, когда услышала всё тот же звонкий голос:

— А как пробудить этот Дар? Что сделать, чтобы он проснулся?

Мира обернулась.

— Я не знаю точно, солнышко. Первый Избранный не захотел воспользоваться Даром, и это позволило проклятию распространиться по свету. Наверное, новому Избранному надо просто захотеть. Говорят, посвящение в охотники также может пробудить его. И ещё… Знаешь, есть одно заклинание. Правда, оно из другой сказки, но, я думаю, подойдёт.