Возможно, что он был просто человек талантливый, с характером, искренно желавший спасти отечество и положить конец господствовавшему там самовластию. Но, прибегнув для этого к мерам наиболее соответствовавшим, по его мнению, данному положению вещей, и, добившись, насколько это было возможно, задуманной цели, он увидел, что его поступки оцениваются несправедливо. Поэтому, желая уйти на покой с почетом, он удалился в свои поместья, в то же время будучи всегда готовым в случае надобности вновь начать служить отечеству. Отношение же его к русскому посланнику можно объяснить тем, что целью революции, зачинщиком которой он являлся, было прекращение произвольного и гибельного правления короля, но отнюдь не желание действовать на пользу иностранной державы, погубившей Швецию своей политикой. Впоследствии Адлерспарре был вновь призван в Стокгольм на прежнее место в совете, где в настоящее время играет главную роль.

Новое шведское правительство кажется еще не вполне прочно установившимся. Оно все еще находится в периоде революции, вообще думают, что в недрах Швеции и до сего времени кроются элементы, могущие вызвать новые волнения. Вновь избранный король по натуре своей страшно слабохарактерен, а годы еще больше увеличивают в нем этот недостаток. Он оказывается игрушкой в руках то одной, то другой партии. Желая в одинаковой степени угождать всем партиям, он поочередно поддастся той из них, которую считает в данный момент наиболее влиятельной. Личный состав совета совершенно неспособен восполнить то, чего недостает в характере короля. Совет состоит большей частью из никуда не годных и больных стариков. Остальная часть его членов или люди нуждающиеся, несвободные даже от подозрений во взяточничестве, или же беспокойные и несогласные друг с другом из-за различия партийных воззрений.

К первым надлежит причислить маршала Клингспора, человека хитрого, осторожного, скрытного и большого корыстолюбца. Он постоянно жаловался на понесенные им во время этой войны потери и на затруднительность своего материального положения. По всей вероятности, он был бы очень доволен, если бы какой-нибудь иностранный принц пожелал воспользоваться его услугами и за это устроил его денежные дела. Затем следует Лагербиль, прежний секретарь короля Густава-Адольфа, бывший также одним из зачинщиков революции. Отличительными свойствами Лагербиля являются талантливость, большая способность к работе, столь же большое легкомыслие и беспринципность. С этим у него соединяется и большая нужда в деньгах, а следовательно и желание достать их даже ценой измены своему долгу.

К числу вторых можно отнести Адлерспарре, который, после временного удаления от дел, теперь снова вернулся к ним, затем генерала Адлеркрейца. Но Адлеркрейц, хотя и считается человеком достойным уважения, решительным и талантливым, стремящимся к добру, но все же к нему, как финну, несправедливы, ибо между финнами и шведами испокон веков существует вражда. Адлеркрейц или предвидя такое к себе отношение, или же не желая рисковать своими финляндскими поместьями, дал понять Алопеусу, во время его пребывания в Стокгольме, что будет считать себя шведом, пока будет длиться война, но после заключения мира намерен возвратиться в Финляндию и разделить судьбу своего отечества. Желая вознаградить Адлеркрейца за оказанные им услуги, новый король хотел передать ему свой полк, но офицеры этого полка явились к королю в полном составе и стали умолять не обижать их и по-прежнему оставаться их шефом. Король согласился. Этот вполне естественный со стороны офицеров поступок, однако, был, по-видимому, принят Адлеркрейцем за личную обиду, и надо полагать, еще более увеличил его неудовольствие. Швеция понесет в его лице истинную потерю. Новый министр иностранных дел, бывший шведским посланником в Варшаве и Берлине, человек вполне изысканный, с пылким сердцем, но не слышно, чтобы за ним числилось много высоких талантов. Долгое время его считали благосклонно настроенным к французам и врагом России. Он женился на польке и всегда выказывал себя весьма преданным сторонником этой страны. Бывший шведский посланник в Петербурге Штединг теперь также назначен членом совета. Он искренно привязан к королю, хотя тот часто обращается с ним дурно. Говорят, что эта его привязанность делает его подозрительным в глазах товарищей и что даваемые им в последнее время королю советы, а также тот факт, что он первый сообщил ему об ожидаемом прибытии в Стокгольм западной армии, уменьшили то всеобщее доверие, каким он пользовался благодаря своим заслугам, благородству и бескорыстию, ибо на политику короля страна смотрела, как на самое большое для себя бедствие, и прекращение этого правления считала своим спасением. Говорят, что годы произвели в Штединге обычное влияние и отразились на его способностях и характере. Огорчение, причиненное ему несчастиями, постигшими его родину, конечно, более всего способствовало тому, что он опустился. Его упрекают также в том, что он согласился подписать гибельный для Швеции мир с Россией, но ведь он вынужден был взять на себя эти переговоры по настоянию короля. Его считали наиболее способным добиться для Швеции хороших условий, ввиду имевшихся у него в России связей и уважения, которое он там приобрел. Но все его усилия не привели ни к чему. После этого он стал стремиться уехать из Стокгольма с тем, чтобы возвратиться туда позднее уже в качестве частного лица. Не удивительно, что при таком составе правительства в Швеции ожидают еще дальнейших перемен. В момент заключения мирного трактата королевство это находилось в последней крайности. Поход против генерала Каменского, под предводительством Вреде и Вахтмейстера, был последним усилием Швеции. Не получив ожидаемого результата, Швеция принуждена была согласиться на самые тягостные условия, так как у ней хватило бы средств на продолжение войны не более как на несколько месяцев. Конечно, если бы в тех же условиях находился Фридрих II, то он, несомненно, продолжал бы войну. Лишь один путь намечался для Швеции к тому, чтобы хотя до некоторой степени поправить свои дела. То была надежда на присоединение Норвегии. Но в Фридрихсгамском договоре не было ни одного секретного параграфа, который затрагивал бы этот вопрос, в возмещение Швеции ее огромнейших потерь, доходивших до трети всех ее владений. Впрочем, Швеция, по-видимому, за свои жертвы добилась, по крайней мере, того, что в договор не была включена Дания, и вопрос о Норвегии был обойден глубоким молчанием. Дания не будет в состоянии одними своими силами защитить Норвегию от шведов, а установившийся в Швеции республиканский порядок скорее расположит норвежцев к соединению со Швецией, тем более, что в Норвегии недовольны господством Дании; к тому же по нраву и обычаям норвежцы более приближаются к шведам.

Шведский король начал войну из-за Норвегии по весьма неудачному плану. Армфельд, поставленный во главе армии, разбросал на большом расстоянии свои войска и, неосторожно подвигаясь вперед, всюду был разбит по частям. Храбрые, полные сознания своего достоинства норвежцы отлично сражались под предводительством принца Гольштейн-Августенбурга, хорошего генерала, пользовавшегося их доверием. При выборе его наследником престола, помимо различных других мотивов, руководствовались и желанием самих норвежцев. Вместе с тем в этом видели средство подготовить соединение Швеции и Норвегии. Если война будет продолжаться до будущего лета, возможно, что шведы опять попытаются овладеть Норвегией, разве только эта последняя отделится от Дании, по примеру Ирландии, станет под покровительство Великобритании, или же отказ принца Августенбургского принять трон изменит планы шведов. По слухам, новый наследник обладает военными и администраторскими талантами. Его считают сторонником французов. Быть может, самый его выбор был внушен Францией, потому что вначале шведы хотели было предложить корону одному из великих князей или же принцу Ольденбургскому, для великой княгини, его супруги.

Шведские депутаты, прибывшие в Петербург тотчас после революции, заговорили об этом, но в Швеции скоро отказались от этой мысли. Она также не встретила сочувствие и в России, вероятно, как ввиду тех обстоятельств, при которых новый король получил шведский престол, так и ввиду готовящейся новой конституции, ограничивавшей власть короля, а также и того революционного брожения, которое предполагали в стране. Все это вместе делало шведский престол мало привлекательным. Тот факт, что в новом сейме большинство оказалось на стороне крестьянского сословия, обнаружившего мятежное настроение, вызывал опасение, что Швеция будет театром еще новых волнений. Среди крестьянского сословия имеются люди, выдающиеся своей талантливостью и здравым смыслом. Крестьянство добилось уже больших уступок от дворянства и духовенства. Кроме того, говорят, что существует еще партия, желающая возвратить престол наследному принцу. Вообще, в Швеции есть люди, настроенные мятежно, а наличные условия способны волновать их еще больше.