— Под пятой стихией подразумевается Космос, — сказал я.

— Вот оно что! — протянул бывший КГБ-шник. — Интересно, — кивнул он головой, уходя к своей палатке.

Вечером, после работы, когда мы поужинали, старик, подойдя к нашей палатке, жестом позвал меня и сказал:

— Мне хочется рассказать тебе, Георгий, как я в первый раз столкнулся с русской разновидностью сырсанате акили. Было это в одном из спецлагарей, созданном специально для смертников. Туда отправляли тех, кого приговорили к расстрелу. Но речь идёт не о банальных уголовниках, а о хорошо подготовленных на Западе или Востоке вредителях, тех, кого принято называть диверсантами. Лагерь этот, по инициативе Берии, возник в 1953 году незадолго до смерти Сталина. Для чего он был создан? Для того, чтобы на приговорённых к смерти советские специально подготовленные офицеры-диверсанты могли оттачивать свою боевую технику. Заключённым предлагали бой на смерть с советским специалистом. Если он побеждал, то оставался жив*до следующего боя. Для того, чтобы у зеков был стимул драться насмерть, им было сказано следующее: кто в схватках победит 10 раз подряд и останется жив, того вышлют из страны туда, куда он захочет. Мало того, зекам были даны условия для тренировок. Вот так готовили в СССР командный состав диверсионного отряда специального назначения. Шёл отбор жёстким боем. Если хочешь получить повышение, будь любезен доказать свою квалификацию.

— Неужели были такие, которые выиграли у наших ребят 10 боёв и были отправлены из страны на все четыре стороны? — спросил я.

— Насколько я знаю, таких не нашлось. Но некоторые из хорошо подготовленных на Западе и особенно в Японии диверсантов побеждали не раз и не два. Но речь не о них. Дело в том, что в этот спец-лагерь попадали обычные уголовники, в основном хорошо умеющие владеть своим телом, природные убийцы. Как правило, такие долго не жили. Уголовная подготовка не предполагает открытого боя. Бандиты всегда работают исподтишка, хотя некоторые из них дерутся и стойко, и умело. «Самородки» в их среде тоже есть. Так вот, однажды, в конце 1954 года в спецлагерь привезли новую партию смертников. Их было всего трое. Два человека из диверсантов, один уголовник. Всех их посадили в общую камеру, где они узнали о своей будущей судьбе. Но не прошло и двух дней, как новоприбывший уголовник потребовал встречи с начальником своей тюрьмы. Офицера, отвечающего за лагерь смертников, я хорошо знал. Мы с ним дружили не один год, он был человеком порядочным, поэтому его рассказу доверять можно. Каково было его удивление, когда уголовник потребовал, чтобы его как можно скорее расстреляли. На вопрос, почему он так торопится, мой хороший знакомый получил примерно такой ответ. Уголовник ему сказал, что знает о своей участи и поэтому ему никак нельзя служить объектом для тренировки. На вопрос почему, он ответил, что в рукопашной схватке его победить невозможно. С ним не справится ни один из самых подготовленных офицеров школы диверсантов. А раз так, то ему волей-неволей придётся стать убийцей нужных государству и обществу людей. Разговор с уголовником озадачил начальника лагеря. Естественно, в то, что с этим человеком далеко не богатырского телосложения не справится ни один спецназовец, он не поверил. Но то, что уголовник попросил, чтобы его расстреляли, а не пытались сделать из него гладиатора, заставило начальника лагеря заглянуть в его дело. Что же он там увидел? Оказывается, осуждённый совсем недавно был вполне законопослушным гражданином. Он никогда не был связан с уголовным миром. Жил честно, как подобает советскому человеку. Но однажды, гуляя со своей 17-летней дочерью по парку, он повстречал пышную кавказскую свадьбу. Увидев красивую русскую девушку, джигиты, распалённые вином и атмосферой праздника, сразу же воспылали к ней страстью. Обычная ситуация: тихий уголок парка, двое русских и сотня «горных орлов». Всё как положено, можно делать что угодно. К тому же рядом река, глубины которой могут легко скрыть любое преступление. К отцу с дочерью бросилось несколько парней. По данным следствия, их было пятеро. Один бесцеремонно схватил девушку за руку, а четверо других обступили со всех сторон её отца. Намерения были яснее ясного. Свидетеля и защитника отправить на тот свет, а девушку забрать на время с собой, а потом отправить вслед за отцом. К великому удивлению нападавших, русский точными ударами сбил двух кавказцев на землю, остальным он показал на дорогу, чтобы они убрались туда, откуда пришли. Но к разъярённой неудачей компании «горных орлов» подбежало ещё трое. Всем скопом кавказцы набросились на «оборзевшего» русского. У некоторых

в руках сверкнули ножи, и тогда русский стал их убивать, одного за другим. Он приканчивал джигитов голыми руками, быстро и точно, как машина смерти. Через несколько секунд все нападавшие лежали у его ног. Но на смену им прибежали новые. Вскоре русский со своей дочерью оказались в центре аварской свадьбы. Окружив русскую пару и протрезвев, нападать кавказцы уже не решились. Они обратились к закону. Вызвали «свою» милицию и обвинили русского в том, что он напал на несчастных аварцев и у четверых из них отнял жизни. Так как событие происходило в Дагестане, то даже прокурор и судья повернули дело «как надо». Про то, что отец защищал честь своей дочери, было забыто. В результате, осужденный был приговорён к «вышке». Прочитав личную карточку прибывшего, начальник спецлагеря задумался. Было ясно, что парень попал ни за что. Но что с ним дальше делать? Поэтому мой хороший знакомый как мог, так и берёг этого человека. Он намеренно не выставлял его на бои, хотя по закону делать это он не имел права. Так прошло несколько месяцев, и тут, как назло, начальника лагеря перевели на другую работу, а его место занял полковник «X», крымский татарин, люто ненавидящий всё русское. Передавая дела, мой знакомый попытался втолковать новоприбывшему, что надо сделать всё возможное, чтобы пересмотреть дело парня, он не виновен, дело явно сфабриковано. Но что там, новый начальник лагеря, как только представилась возможность, выставил парня на тренировочный смертный поединок. Приехала тогда группа молодых крепких амбициозных парней, готовых убивать направо и налево, ведь им вбили в головы, что они выполняют благое дело, отправляют на тот свет маньяков и врагов отечества. Но первый из них продержался против незаконно осуждённого меньше 30 секунд, а за плечами у него была лучшая из восточных школ. Мало того, он изучал и айкидо, и капоэру. Псевдоуголовник не убил парня, хотя мог это сделать. Просто он отправил его в беспамятство. Естественно, на него тут же кинулся другой недотёпа, но и он через секунду оказался на полу без сознания. Потом, озверевшие парни, забыв о чести, бросились на своего «врага» все вместе. Но чтобы уложить троих, осуждённому потребовалось меньше минуты. Я этот бой видел с экрана. Скажу тебе прямо: страшно и в то же время красиво. Действительно, машина смерти, ни блоков, ни стоек. Такое впечатление, что удары нападающих все уходят в пустоту, а его движения ложатся в цель. И цель-то какая! То глаза, то горло, то основание черепа, то пах. Я много видел стилей, владею тремя, но ничего подобного никогда не встречал. Вот на тебя посмотрел и всё вспомнил. То же самое, что-то вроде свободного танца или пляски.

— А что стало с тем парнем? — спросил я старика.

— Его спасли те, кого он отметелил. Все они были хорошими людьми, настоящими офицерами. Придя в себя, они искренне восхитились техникой «самородка». Один из них написал мне, и я тут же примчался в лагерь. К тому же, бывший начальник этого заведения стал хлопотать о спасении парня. Короче, все вместе мы заставили пересмотреть его дело.

— А потом что? — не выдержал я.

— Потом его отпустили на волю. Но преподавать своё воинское искусство он наотрез отказался. Сказал, что это тайна его рода, и он не имеет права её разглашать. Вот так-то! — закончил свой рассказ бывший КГБ-шник и посмотрел мне в глаза долгим отеческим взглядом.