Мне надо успокоиться. Успокоиться, усыпить бдительность Максима и сбежать. А душу из него я выну потом, когда буду в состоянии делать тонкие хирургические операции. Сейчас основная задача не поседеть.

      Вдох на четыре счета, задержать дыхание и выдох. Повторить. И еще разок. Добавить дыхание дракона. При этом забыть, что на животе вольготно расположился в общем и целом привлекательный мужчина, который ни разу в жизни не был ко мне так близко. И не вспоминать, что несмотря на все его выходки, он мне симпатичен с той самой первой встречи, когда не побоялся подойти за мячиком.

      Эдакий солнечный мальчик. Любимое дитятко, которому все приносят на золотом подносе прямо в кровать. Красавчик, собирающим у своих ног ковер из женских тел. Душа компании, одним присутствием поднимающий настроение и градус. Я ненавидела его за это и за то, что в список покоренных им высот он всегда хотел включить меня - завоевать и повесить, как новогоднюю звезду на верхушку елки.

      - Лазаров, чего ты хочешь?

      - Правильнее спросить, чего я не хочу, - мужчина переполз через меня и растянулся справа у стенки. - Все просто: я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Седова.

      - Не выйду. Доволен? А теперь отпусти меня.

      Максим поводил пальцем перед моими глазами и коснулся носа. Глаза против воли скучковались у переносицы.

      - Ты думаешь я тебе поверю? Нет, Птица, забудь, - он слегка надавил на кончик носа. - Даже если так, то Седов не отступаться. Видишь, ли он вбил себе в голову, что ты его идеал. А если Юра себе что-то в голову вбил, то ничто и никто из его головы это не выбьет, поэтому я вижу только один выход...

      Интересно какой? Убить, микроволновку на шею и в труп в Москва-реку? До весны проблема будет решена, а дальше как повезет!

      - Какой? - внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.

      - Я сам женюсь на тебе.

      - Ты идиот?! - напускная способность мгновенно с меня слетела.

      - Это уже не важно, - приподнявшись на локте Лазаров очаровательно улыбнулся.

      - Важно! Браки с недееспособными недействительны! Как ты вообще представляешь себе нашу свадьбу? Потащишь меня в ЗАГС вместе с кроватью, приставишь нож к горлу регистратора и заставишь ее расписаться нас? А мой паспорт ты откуда возьмешь, умник? - я откровенно глумилась, почувствовав себя в безопасности. А играющий в голове свадебный марш... Мелодии бывают такие навязчивые! Еще и безымянный палец чешется...

      - Паспорт, - мужчина откинулся на спину, закрыл глаза и помассировал веки. - Почему я об этом не подумал? - голос был очень расстроенным.

      Подумал? Паспорт? Но это означает, что...

      - Ты обо всем остальном договорился?

      Ооо... я была на волосок от... замужества!!! И как он только умудрился такую аферу провернуть?

      Лазаров скрытничать не стал и щедро поделился информацией. У одного из его 'друзей', который помогал составить 'гениальный' план', нашлась знакомая в подмосковном ЗАГСе. Проникнувшись слезливой историей о нелегкой судьбе влюбленных (о, да история рискует превратиться в трагедию!), она согласилась расписаться их заочно, лишь бы необходимые документы принесли и приехали подпись где надо поставить.

      Еще у 'друзей' нашлась свободная дача, недалеко от города, где живет и работает романтично настроенная сотрудница ЗАГСа. Дача и стала моей временной тюрьмой. Ровно до следующего понедельника, ибо работать все же надо, а теперь Максу еще и семью кормить!

      Кстати, о семье...

      И корме...

      - Кушать не хочешь?

      Я хотела. Лазаров ушел, а осталась переваривать информацию. Макс не закрыл дверь, из комнаты, где я находилось, слышала грохот посуды, шипение раскаленного масла и звук льющейся воды. Вскоре нос ощутил запах яичницы с колбасой, зеленью и помидорами.

      Готова убить за кусочек. И не только за него - счет к господину Лазарову вырос до неимоверных размеров. Одним кусочком он от меня отделается!

      В комнату вплыл Максим, держа на деревянной доске чугунную сковороду с ароматной едой. Рядом лежал нарезанный обсыпанный зернами хлеб, стоял майонез и лежали две вилки. Мужчина буквально светился от гордости.

      - Ну, как? - спросил он.

      - Еще не знаю, - буркнула. Кстати, а как я есть буду, если руки за головой прикручены?

      Доска разместилась на моем животе. Лазаров взял в руки вилку, подцепил кусочек яичницы и поднес ее к моим губам.

      - Птица, откроешь клювик? - я машинально разинула рот. -Умничка! - и мужчина потянулся за следующей порцией. На сей раз вилка ткнулась в плотно сжатые губы. - Не понравилось? - светлые брови взлетели вверх.

      - Ты меня кормить собрался? - процедила.

      - Всегда мечтал это сделать, - глаза Лазарова светились маньячным блеском. - Дввай, за маму... - вилка, описав круг, остановилась у рта. - А за папу? - огорчился мужчина. - А за братика? - огорчился Макс.

      - У меня нет брата! Развяжи меня, Лазаров. По-хорошему прошу.

      - Именно поэтому ты останешься на привязи. Иначе по-плохому точно будет, а провести наш медовый месяц в реанимации меня не привлекает: провода мешаются, тишину соблюдать необходимо, да и свидетели, пусть не много, но они есть. Кроме того, я не уверен, что ты мне просто по голове настучишь, а рисковать самой нужной в первую брачную ночь частью тела я не намерен. Что сделать, чтобы ты покушала?

      - Танец маленьких утят станцевать, - я закрыла глаза. Есть хотелось неимоверно. Яичница своим видом и запахом раздражала вкусовые рецепторы. И в тайне я надеялась...

      - Нет, я перед кем изгаляюсь? Господи, он танцевал! Выворачивал локти, приседал и ходил гусиным шагом... И это взрослый адекватный человек?! Я не выдержала и рассмеялась. Лазаров заржал вслед за мной. - Насть, а Насть? - он развалился на полу. - Один день. Дай мне всего один день и если в наших с тобой отношениях ничего не изменится, то я оставлю тебя в покое.

      - Обещаешь? - хмыкнула я.

      - Клянусь!

      Угу, а то я не вижу в зеркальной двери шкафа его скрещенные пальцы, но выбора у меня нет, поэтому... остается только сделать этот день поистине фееричным!

      Восемнадцатый полет

      Лазаров был вне себя от гордости.

      Да-да, он именно гордился собой: умом, смекалкой, находчивостью и способностью убеждать. И разве есть косу какое дело, что из всех вышеперечисленных качеств в деле поимки Птицы он проявил всего одно и то последнее? Главное, же верить в себя, а остальное приложится: подельники, подручные и козлы отпущения.

      А Птица согласилась.

      Согласилась?

      Согласилась!

      Моя на кухне грязную посуду мужчина пританцовывал от радости, одним глазом приглядывая за допотопной газовой плитой и старым чайником, грозившем развалиться на глазах.

      А хотелось... запрыгнуть на стол, ударить себя кулаками в грудь и издать вопль альфа-самца джунглей. Останавливало одно - Настя, если что, его быстро с небес на землю спустить каким-нибудь метким ядовитым плевком в душу. Если бы была в Олимпийских играх такая дисциплина, то первое место надо было бы за Птицей на веки вечные зарезервировать.

      Чайник вскипел. Лазаров заварил чай, бросил по три кусочка сахара в каждую чашку, размешал, положил на блюдечко зефир в темном шоколаде и за две ходки перенес завершающую часть трапезы в спальню.

      - Ну, за нас? - отсалютовал чашкой мужчина.

      - Ты развязать обещал, - напомнила Настя.

      Между бровей складочка, носик сморщен, верхняя губа дрожит... Она сдерживается, но на грани превращения в монстра. Отвязать? Не отвязать? Ай, он столько от нее синяков получил, что одним больше, одним меньше... На всякий случай отставив обе чашки с чаем подальше, Максим освободил руки и ноги Птицы.

      И...

      - Зефир дай, - девушка потянулась, спустила ноги с кровати, но агрессии не проявляла. Лазарову поневоле вспомнился плотный костюм для дрессировки собак. Вот бы ему такой сейчас! - Ку-ку, дома кто есть? - маленький кулачок коснулся лба. - Зефир дай и чай, - девушка показала на пол.