В буквальном смысле слова.

      Ибо ходят по мастерской слухи, что Полина Георгиевна аж трижды вдова с немалыми средствами за душой, а у нас работает потому, что физический труд облагораживает человека: если уж из простой обезьяны хомо сапиенс получился, то почему бы потомственной дворянке на старости лет принцессой не стать? У нас в мастерской все кони на лицо видны, а по ним и принца себе подобрать раз плюнуть!

      Что из всех россказней правда, а что чистой воды маразм - не знал никто. Спросить боялись, ибо есть негласное правило: не трогай уборщицу и она не тронет твое рабочее место. Что для механика главное? Правильно, порядок на рабочем месте! Правда, сей порядок зачастую форменный бардак напоминает, но если к нему, родному, кто другой прикоснется...

      Через пять минут беседы с Полиной Георгиевной я задумчиво вертела бутылек с клофелином. Его как представили, как универсальное средство от мужской распущенности и женской стыдливости. В моем случае, по мнению уборщицы, присутствовали обе проблемы!

      Следом на работу явились два мастера-приемщика. Близнецы. Все в жизни делили на два. Кто все-таки отец их четырех детей не знали ни они, ни матери этих самых детей. А дети вообще на эту тему не парились, получая подарки и любовь в двойном объеме. Близняшки меня выслушали, улыбнулись и выдали презервативы. Разумеется две упаковки. А чтобы два раза не бегать!

      Следующим явился наш местный волшебник. Тилек из Казахстана. Как в Москве оказался не помнит. Возвращаться обратно не хочет. Вот и прибился к нам. Потихоньку грехи автомобилями отпускает да бесов из них изгоняет. Знаете, помогает! Те владельцы машин, которые его в деле видели, крестясь из сервиса выходили и нашим воротам кланялись. Тилек мне амулет вручил. Двенадцать сплетенных вместе крысиных хвостов по идее должны отпугнуть нечистую силу. Не вопрос, главное, чтобы они санэпидемстанцию ко мне не привлекли...

      Сан Яныч мне не поверил. Сказал, дураков связываться со мной нет, а если такие все же найдутся, то пусть к его сыну обращаются - к психиатру. И визитку его мне сунул. Вдруг я сама надумаю?

      Бухгалтерша Лена со своей помощницей Лидочкой на секунду оторвались от увлекательнейшего мероприятия - подготовки к годовому отчету, посовещались и сообщили, что для меня вероятность благополучно завершить встречу даже с двумя мужчинами равняется нулю. Тут уж не выдержала и возмутилась: они не мою гордость попрали, они математические законы пытались опровергнуть. На это девушки возразили, что математика работает с нормальными вещами в нормальной вселенной, я же ни что иное, как черная дыра, то есть объект загадочный, малоизученный и банально опасный.

      Я хлопнула дверью и отправилась за утешением к Ленусе. Она у нас за винил и покраску отвечает. Ушлая блондинка модельной внешность сразу взялась за дело. Через два часа она собрала всех в мастерской, как делала это обычно представляя свое новое творение, и вывела под софиты меня.

      - О...ть! - сказал Тилек на чистом русском и оперся на рычаг подъемника. Висящая на нем машина стремительно рухнула вниз. Она секунду стояла, затем отбросила передние колеса, оба бампера и выплюнула на пол движок.

      - Кётн сгин! - кое-что по казахски я тоже знала.

      Оставив Ленусю и компанию разгребать последствия ее рук, отправилась в туалет посмотреть во что меня превратили. И час оттирала водостойкий макияж. Если ли так отреагировали, то что с Максом и Кашемиром будет? Да и в конце концов это просто обед! Однако, клофелин, крысиные хвосты и визитку психиатра с собой взяла. Мало ли что в жизни бывает...

      Седьмой полет

      Максим сидел, как на иголках. На сиденье вычурного ресторанного стула возилось симпатичное семейство адски колючих ежиков. Сквозь плотную древесину стола пророс мексиканский кактус, а внутри молодого человека, угнездившись корнями в мочевом пузыре, полыхал сладким ароматом пышный куст шиповника.

      Ноги мужчины отбивали под столом чечетку. Пальцы рук выписывали на скатерти замысловатые узоры, изредка на миг замирали и снова пускались в пляс. Лазаров нервничал и не скрывал этого. И не мог успокоиться. А как иначе? Никак, если дело касается Птицы.

      С детских лет, в юношестве и во взрослой жизни Птица вызывала одни и те же эмоции. При виде девушки мужчине хотелось прыгать, вертеться на месте волчком, отчаянно видеть хвостом, поставить ей лапы на плечи и облизать все лицо. И нет, Макс никогда не отождествлял себя с собакой, просто нет другой аналогии, чтобы выразить испытываемые к Насте чувства.

      Птица это же...

      При ее появлении сердце гибнет в пароксизме инфаркта. Горло перекрывает отек восторга. Альвеолы легких лопаются, будто упаковочная пленка, а мозг медленно умирает от нехватки кислорода.

      И давно пора бы признаться себе во всем, но так страшно поддаться соблазну и оказаться в дураках с не раненым, но убитым сердцем, искалеченной душой и знать что отныне вместо надежды утешением будет служить память. Лазаров и так корил себя, что поддался уговорам друга, заявившего, что столь уникальный экземпляр, как Птица, необходимо ему продемонстрировать. А вдруг она не появится? А если фортель какой выкинет? Впрочем, в последнем случае 'если' меняется на обязательно.

      Прошло пять минут от назначенного времени. Беспокойство усилилось. В голове разъяренной мухой це-це звенел вопрос: а вдруг не придет? И вторил ему: да как она посмела?! А в темной глубине с чертями на троих соображала жалость с самому себе: брошенному и обманутому...

      Эхом эмоциям где-то поблизости запиликал похоронный марш на пронзительной расстроенной скрипке.

      'Уж не знак ли?' - подумал мужчина, поймал несколько задумчивых взглядов посетителей и укоризненный метрдотеля.

      И вспомнил, что сам в поставил марш на звонок Птицы. В воскресенье это казалось смешным - ухохочешься! Сегодня просто пугало до примерзшего к позвоночнику желудка и скукоженных яичек.

      - Ты не придешь... - сказал мужчина, приняв вызов.

      - Почему? Я уже у ворот, - последовал ответ. Произнесенный уверенно и невозмутимо он поднял на ноги в усмерть упившуюся надежду. Та поднялась, приободрилась в мутным взглядом обрела горизонт...

      - У каких ворот? - затаив дыхание спросил Лазаров.

      - Не знаю. Дизайнерских, кажется, - неуверенно произнесла девушка. - Здесь море, корабли, спрут... или кальмар... смотря с какой стороны посмотреть...

      - Стой, где стоишь! - завопил мужчина и рванул к выходу. За ним потянулась случайно защемленная скатерть. Побледневший метрдотель, презрев присущую его возрасту степенность, молодым кабанчиком метнулся к столу. И вовсе не кошелек посетителя спасал мужчина, а ценнейшее венецианское стекло и мельхиоровую отделку столовых приборов. Художественное образование человека не позволяло ему потребительски относиться к произведениям пусть и ресторанного, но искусства!

      А Максим ни на что не обращал внимание. Он бежал, зажав плечом телефон и слушал тихое дыхание. Мужчина боялся нажать 'отбой' и разорвать единственную ниточку, что связывала его и девушку.

      - Птица!

      Она обернулась.

      Лазаров остановился в шаге от Анастасии. На лице мужчины расплылась глупая улыбка, отчего он утратил всякое сходство с человеком разумным.

      - Лазаров, что с тобой? - девушка окинула его недоверчивым взглядом, явно выискивая признаки болезни. Иначе с чего бы мужчину так перекосило?

      - Со мной? Ничего. Просто рад тебя видеть.

      - Да? Удивительно! - фыркнула Птица. Она стянула дубленку, шапку и отдала все гардеробщику. Одернула белый свитер и украдкой спрятала в широкие карманы висящие лямки от комбинезоне.

      - А ты разве не соскучилась? - решил поддеть знакомую Макс. - На шею мне не бросишься, не расцелуешь в обе щеки?

      - Ну, если ты хочешь начать наш совместный обед с острой пищи для ума, а выражаясь конкретно с ссоры, то да - я соскучилась, - Настя повернулась к мужчине и сложила на груди руки.