- Маша?

      - А? - с трудом сфокусировалась на высокой фигуре.

      Меня подняли, посадили на стул, открыли настежь окно и поставили стакан с водой.

      - Ты сказал у тебя нет друзей, - прошептала я.

      - Эти? - он вытолкал взашей двух любопытствующих с кухни. - Это не мои. Мама неожиданно нагрянула с компанией. Прости, - Петр сел рядом. - Выпей тебе станет легче.

      - Н-нет, - я отодвинула от себя стакан. - Водка есть?

      Петр метнулся к бару, вытащил из его глубин прозрачную бутылку и подал ее мне. - Открой, - скомандовала я. - Он послушался. Я обхватила бутылку, выдохнула в сторону и приложилась к горлышку. После такого количества заразы мне изнутри дезинфецироваться надо. - Хлеба! - потребовала я. Получила горбушку, занюхала и отправила ее в рот.

      - Маш, ты точно в порядке? - изображение Петра дрожало перед глазами. - Ага, - ответила я рухнула в обморок.

      Взмах хвостом одиннадцатый

      Всем людям нравится блаженство в любых видах его проявления. Будь то белый мальдивский песок, струящийся между пальцев, или дрейфование на надувном матрасе под утренним солнышком по морской глади, или персиково-клубничная него пены в теплой ванне. И конечно же все люди не хотят расставаться с блаженством, медленно заполняющем каждую раскрытую пору тела. Вот и я не хотела, но какие-то изверги были иного мнения - они захотели вернуть меня в ужасный мир живых и слюнявых.

      В ноздри ударил резкий запах нашатыря. Он, будто разряд электрического тока, вырвал меня из стерильного мира подсознания. Я подскочила, оттолкнула руку с ватой и села, озираясь на кровати.

      - Все нормально! Нормально! - меня попытались уложить обратно. - Нормально я говорю!

      - Маш, ты кого в этом пытаешься убедить? - Петр исподлобья посмотрел на меня, но руки убрал.

      - Себя? - я наморщила лоб.

      - Ты даже в этом не уверена! - он всплеснул руками.

      Будешь тут, как же, после такого стресса.

      - Где я? - меня окружала массивная деревянная мебель на витых ножках, с резными подлокотниками. На потолке висела шикарная трехрядная люстра, сейчас горел самый маленький ряд лампочек, создавая в комнате полумрак.

      - В моей спальне.

      Я мигом скатилась с кровати. Неизвестно кто и с кем на ней спал!

      - Маш, Маша я постелил поверх чистую простынь. Только что из стирки.

      Я скосила глаза на постель. Действительно, поверх покрывала лежала белая простыня. Судя по разделяющим ее на квадраты сгибам Петр не лгал. Уфф! Мы замолчали. Вечер явно не удался. Не знаю, что планировал Котов и не уверена в том, чего хотелось мне, но не сбылось ни то ни это. Остается одно: раскланяться и покинуть рассадник заразы.

      В дверь осторожно поскреблись. Затем она открылась, и в щель просунулась виноватая голова моложавой женщины с длинными каштановыми волосами. Черты лица ее были схожи с Петром.

      - Все хорошо? - женщина вошла целиком и закрыла за собой дверь.

      - Да, мама. Теперь хорошо.

      Мама? Я бы ее за старшую сестру приняла. Она хорошо выглядела. Небольшие морщинки не портили ее, цвет лица здоровый, кожа ухоженная, косметика грамотно наложена. Больше сорока пяти ей никак не дашь.

      - Вот и славно трам-пам-пам, - она хлопнула в ладоши. - Маша, вы нас простите, сын предупреждал, но мы совсем забыли. Мы правда очень рады, что вы к нам пришли. У Петеньки так давно никого не было...

      - Мама! - рыкнул Котов.

      - То есть в гостях никакого не было, - нашлась женщина. - Мы решили его навестить, а тут вы пришли и вот... - Котов уронил голову на грудь и поджал губы. - Может, кофе? - предложила она. - Целоваться больше не будем! Хотя это не так заразно, как принято считать и вообще природа вирусов немного иная, чем принято считать...

      - Мама! - Петр встал. - Ты не работе, - он многозначительно выгнул бровь.

      - Ой, прости Петенька, все удаляюсь варить кофе, но все-таки насчет вирусов, думаю, Маше будет полезно знать что...

      Он буквально выставил ее за дверь. Обернулся и прислонился к стене.

      - Кем к тебя мама работает? - спросила я. Тоже встала, поправила простынь.

      - Она вирусолог. А-а-а, - он спохватился. - Не бойся, мама не берет работу на дом.

      - Да? - я обеспокоено терла щеку, куда пришелся поцелуй гражданки Котовой. Интересно, она новый штамм чумы выводит или с сибирской язвой работает? Бежать, срочно бежать отсюда и никогда не возвращаться! Плохая была идея, зря я внутренний голос послушала. Он оказывается, вовсе не разуму принадлежит, а зеленым человечкам с Венеры! И когда они успели в моей голове поселиться? Нет-нет, домой, в постель с кружкой 'Антигриппина'. Надеюсь, он от моровой язвы тоже помогает.

      - Уже уходишь? - поинтересовался мужчина.

      - Ага, ты извини, у меня там восемь кошек по лавкам и неизвестно что эти лысые бестии в мое отсутствие натворить способны. Проводишь? - улыбнулась я.

      - Нет.

      Не поняла...

      - Ладно, я сама дорогу найду, - встала перед дверью. Помялась. - Петр, мне пройти надо, - я показала на дверь.

      - Иди, - он ни на сантиметр не сдвинулся с места.

      Как?! Через него что ли? Я же не Гарри Гудини! Что он задумал?

      - Ты выход загораживаешь, - намекнула я.

      - Да? Ой, прости пожалуйста, - он отодвинулся и открыл дверь. - Проходи, - мужчина улыбнулся.

      Что за... Странная игра какая-то. Я осторожно выглянула в коридор. Никого! Надо использовать шанс, чтобы ускользнуть отсюда. Выдохнула, на всякий случай задержала дыхание и припустила до выхода.

      - Маша, а кофе?! - прямо передо мной выскочила мама Котова. Я еле успела затормозить и избежать обжигающей катастрофы. - Да и куда ты на ночь глядя? Ты можешь остаться пере ночевать здесь! - радостно воскликнула женщина.

      Упаси Господь! Я еще жива да и грешила не слишком много, чтобы при жизни на девятом круге Ада очутиться. Но сбежать мне не дали. После недолгих переговоров Котовым удалось заманить меня на кухню, усадить за стол и даже напоить кофе. Чашку для этого Петр мыл с хлоросодержащей жидкостью и начисто протер спиртовой салфеткой. После этого напиток приобрел специфический привкус, но я мужественно его два раза пригубила.

      Говорила в основном мама Петра. И говорила по большей части о своей работе. О технике безопасности, которую они днями и ночами соблюдают, о вредном начальстве, что ходу науке не дают, а вынуждают какой-то птичьей и свиной ерундой заниматься. О том, что вирусы совсем не опасны, а большинство и вовсе безобидны, просто иммунитет надо иметь хороший и соблюдать элементарные правила гигиены.

      Я словно окунулась в университетские времена, когда помимо нужных лекций мы ходили на нелюбимые, где спокойно спали на задних рядах под монотонный гул профессорского голоса. Что-то терялась безвозвратно, что-то записывалось на подкорку и терялось среди залежей информационного мусора, оформленного под библиотеку.

      Через пятнадцать минут на меня напала зевота. Я отчаянно с ней боролась, но скоро сдалась и широко зевнула. Заметив мое полусонное состояние Петр попросил маму... заткнуться. Именно так и сказал. Без злобы и раздражения, просто по-домашнему и с улыбкой. Гражданка Котова смутилась. Оценила мое поплывшее от скуки лицо, вежливые кивки уже невпопад и предложила сыну отвезти меня домой, раз гостья так сильно стремиться покинуть их гостеприимное жилище.

      - Я на машине, - поспешила отказаться от эскорт-услуг.

      - Дорогу знаешь? - я кивнула. Петр внимательно посмотрел на меня. Большим глотком допил кофе и взглядом указал в сторону входной двери. - Как приедешь, позвони.

      Мужчина помог одеть пальто, вручил сумку, а также запихнул обратно в комнату любопытный народ. Что они там все пятнадцать делали так и осталось для меня загадкой. Котов распространяться на эту тему не стал. Он проводил меня до машины и дождался, пока я выехала за ворота. Я мигнула ему на прощание аварийкой и вдавила педаль газа.