Но от бурной реакции Барби на появление Матиаса меня бы не избавило ничто. Просто не поверите, как же шустро эта женщина умеет передвигаться! Прямо олимпийский резерв. Не успел Матиас сделать и пары шагов в мою сторону, как Барби выскочила из-за стола и ринулась к нему через всю комнату.

— Ух ты! При-ивет! — проворковала она.

Кажется, у бедняжки снова разыгралась астма. Очевидно, когда Матиас открывал парадную дверь, в помещение занесло огромное облако цветочной пыльцы. Барби вцепилась Матиасу в рукав:

— Да-авно не виделись, кра-асавчик!

Какой оригинальный подход. Особенно впечатляло то, что Барби виделась с Матиасом не далее как на прошлой неделе, когда он заезжал за мной, чтобы пообедать.

Наверное, именно поэтому сейчас его зеленые глаза смотрели на нее с таким недоумением. Матиас нерешительно кивнул:

— Д-да.

И все. Больше он ничего не сказал. Но Барби просияла. И, тряхнув платиновыми кудряшками, просипела:

— О да, это было так давно! (Астма разыгралась не на шутку. Прыснулась бы ингалятором, что ли.) О, Матиас, так хотелось бы видеть вас почаще. Если вы понимаете, что я имею в виду.

Судя по неприкрытому ужасу, исказившему лицо Матиаса, он прекрасно понимал, что Барби имеет в виду. С безмолвной мольбой он уставился на меня.

Я постаралась ответить бесстрастным взглядом. Разумеется, я знала, чего Матиас от меня хочет. Чтобы я подошла и спасла его. Но почему-то я не могла себя заставить это сделать. Несолидно как-то. Сразу вспоминалась школа: в ту пору, если твой кавалер заговаривал с другой девушкой, ты сразу бросалась к нему и заявляла о своих правах.

Возможно, в семнадцать лет такое поведение простительно. Но чтобы в сорок два?.. Дожив до моего возраста, понимаешь, что, если мужчина по-настоящему тебя любит, не имеет значения, сколько женщин вокруг него вьется. Все равно он останется с тобой. А если не любит, то сколько бы ты ни отгоняла от него других женщин — без разницы. Все равно уйдет.

Матиас перевел затравленный взгляд на Барби:

— Что ж, рад был повидаться…

После чего сделал шаг в мою сторону, но Барби не выпускала его рукав.

— Интересно, — прохрипела она, хлопая щедро накрашенными ресницами, — вам никто не говорил, что вы ужасно похожи на Фабио?

Недоумение в глазах Матиаса усилилось. Барби подалась ближе:

— Ну знаете, Фабио — тот шикарный мачо, чье фото на всех женских романах?

Я едва не поперхнулась. У Матиаса рост метр девяносто, широкие плечи, да и вообще для мужчины сорока одного года он в отличной физической форме. А еще у него зеленые-презеленые глаза, улыбка, от которой светится все лицо, и руки художника. Он и есть художник — преподает графику в школе искусств.

Но при всем том замечу: если Матиас похож на Фабио, тогда я — вылитая Шэрон Стоун.

Прежде всего, Матиас носит бороду — густую, аккуратно подстриженную, и я обожаю перебирать ее пальцами. Но вот Фабио с бородой я что-то не припомню. Более того, если верить этим самым обложкам любовных романов, у Фабио и на груди нет ни единого волоска. А у Матиаса, могу лично засвидетельствовать, на груди густая поросль, которую я, как вы уже догадались, тоже люблю перебирать пальцами.

По-моему, у Матиаса и Фабио нет ничего общего. Ну, естественно, за исключением того, что оба они — мужского пола. И у обоих густая шевелюра. Правда, если Матиас просто лохмат, то у Фабио роскошная грива до плеч.

Так как же Барби пришла к такому выводу? Даже Матиас казался озадаченным. Впрочем, возможно, он просто-напросто не имеет понятия, кто такой этот Фабио.

— Фабио, — повторил он. — Хм. М-да… — И, одарив Барби мимолетной улыбкой, снова двинулся в моем направлении.

Барби буквально преградила ему путь:

— Вы ведь знаете Фабио, правда? Он так на вас похож, так похож! Вы даже одеваетесь одинаково.

Любопытное наблюдение. На Матиасе были застиранные джинсы, темно-синяя фуфайка, видавшие виды башмаки и синий шерстяной джемпер. А Фабио, насколько мне помнится, на всех фото щеголяет в штанах, которые стягивают его теснее медицинского жгута, и без рубашки. Короче, Матиас и Фабио — близнецы-братья.

Прямо как я и Шэрон.

— У вас обоих такие широкие плечи, — кудахтала Барби, — такие мускулистые руки, такие…

Перечисляя достоинства Фабио, она поглаживала Матиаса — по плечам, рукам, груди. Кто знает, за что бы она ухватилась следом, но тут Матиас отпрянул:

— Барби, меня ждет Скайлер, так что…

И что вы думаете? Нахалка снова вцепилась в его рукав. На сей раз, увы, не сработало. Матиас с решительным видом двинулся ко мне.

У Барби появился выбор: выпустить его рукав — или же повиснуть на Матиасе и прокатиться с ветерком по натертому полу. К счастью для всех, она остановилась на первом варианте.

На лице Матиаса решимость сменилась облегчением, а вот Барби выглядела не на шутку разгневанной. Само собой, не на Матиаса. В жизни не видела, чтобы Барби злилась на особь мужского пола. Нет-нет, она вернулась к своему столу, уселась, обвела глазами комнату и свирепо набычилась — вы правильно догадались — на вашу покорную слугу. Я кожей ощущала ее прожигающий взгляд. Знакомое чувство. Барби частенько так смотрела на меня — с тех пор, как мы с Матиасом стали встречаться. Кажется, она полагает, что я заимела на него виды с того самого дня, когда он впервые зашел в "Кв. футы".

У нашей платиновой красотки напрочь вылетело из головы, что зашел он к нам, дабы выяснить, кто повинен в смерти его отца. А еще она забыла, что злодейкой-убийцей Матиас считал меня.

Может, я излишне щепетильна, только, на мой взгляд, подобный расклад не предвещает романтики. И хотя, признаюсь, на тот момент мне давненько не встречался по-настоящему привлекательный мужчина, однако я еще не дошла до точки, чтобы позариться на человека, который мечтает усадить меня на электрический стул.

Но вот Барби определенно сразу же положила на него глаз. За несколько дней до появления Матиаса она объявила, что намерена отхватить себе богатого муженька, и с самого начала стало ясно, что Матиас удовлетворяет ее требованиям.

Несколько раз я пыталась втолковать Барби, что Матиас вовсе не богач, каковым его многие считают. Семейным состоянием распоряжается его мать, и Матиас страшно горд тем, что сам себя обеспечивает. Он даже как-то сказал мне: "В жизни не брал ни цента у родителей, и впредь не собираюсь".

Но Барби, похоже, считает, что все это я говорю, лишь бы отбить у нее добычу. Да-да, она искренне верит, что я вторглась на территорию, которую она застолбила.

Мне, конечно, это очень неприятно. Пока я не начала встречаться с Матиасом, мы с Барби дружили. Наверное, это было почти неизбежно — ведь у нас с ней столько общего! Обе занимаемся недвижимостью, обе разведены, почти ровесницы (хотя Барби сразу же спешила уточнить, что ей всего тридцать девять, в то время как мне уже сорок два). У Барби двое детей: Дженнифер девятнадцать лет, а Шону — двадцать; как видите, почти как моим сыновьям.

В общем, я считала, что мы с ней подруги, однако стоило Матиасу заинтересоваться моей особой, как Барби в одночасье записала меня в злейшие враги.

Правда, я надеялась, что в данных обстоятельствах Барби забудет о вражде, но, видимо, ей мало того, что убийца явно избрал меня своей следующей жертвой. Она прожигала во мне дыры, пока мы с Матиасом не направились к выходу. Когда Матиас придержал передо мной дверь, Барби вскочила и удалилась на кухню, громко стуча каблуками. Я подавила вздох.

На встречу с Ирвингом-потрошителем мы поехали не на голосистом "БМВ", а на моем "терселе". Но за руль сел Матиас. Конечно, как независимой женщине девяностых, мне положено вцепляться в руль при первой же возможности, но я столько времени провожу в машине, разъезжая по делам, что радуюсь случаю побыть пассажиром.

Честно говоря, я надеялась уговорить Матиаса поехать со мной на Эшвуд-драйв, не уточняя, зачем именно он мне понадобился. Напрасные мечтания. Едва вырулив со стоянки, Матиас повернулся ко мне: