Миниатюрная фигурка скрылась в зарослях. Но как бы она не готовилась, осталось слишком много следов. Ей не уйти от возмездия. А вот герцогине переживать не о чем, эта дура даже не поняла, кто подкинул ей идею, кто направил ее руку. Как и король, никогда не догадается о том, кто посеял в его мыслях желание показать невесте море. Жаль ей не увидеть, как все произойдет, она слишком осторожна и опытна, чтобы так рисковать.

   На время позабытые хозяевами лошадки, угуляли в ближайшие заросли, и теперь спокойно паслись на небольшой полянке. Первыми к ним вышли Эллис и не отходящий от нее ни на шаг Ксаниэль. Кэриен погруженный в свои думы слегка отстал. Девушка к моменту его появления уже восседала на своей лошадке, на этот раз не без королевской помощи. А его величество успел положить ногу в стремя. Смутная тревога, на уровне чувств заставила герцога покинуть свои размышления, и окинуть взглядом поляну. Все хорошо и спокойно, венценосные особы устроились в лучших седлах королевства. Взор пробежался по белоснежной кобыле короля, как всегда божественно прекрасна, спокойна и дерзка одновременно, лишь в глубине разумных глаз легкое недовольство и испуг. Это странно, Реаста не паникует без причины. Вороная лошадка будущей королевы привычно убийственно спокойна. Убийственно.... Тревога резкой вспышкой скрутила все внутренности герцога в тугой узел. Но оказалось поздно. Он слишком поздно заметил мутные глаза лошади, без единого проблеска разума. Трава поляник, идеальный лошадиный яд, и при неумелом наезднике, верная смерть для него.

   Лошадка нервно затанцевала, чем вызвала недовольство и недоумение наездницы. Но не успел Кэриен хоть что-то предпринять, как лошадь взвилась на дыбы. Если бы не чудо, катиться сейчас Эллис по траве, собирая ухабы и получая новые синяки и ссадины. Но уже в следующее мгновение она пожалела об этом чуде. Лошадь ушла с места в карьер, не дав ей даже возможности осознать происходящее.

   Ветер, а порой и ветки били в лицо, заставляя наездницу все сильнее и сильнее прижиматься к лошади, она практически лежала на ней. Поводья оказались бесполезны, взбесившаяся лошадь их просто не замечала. Лишь трезвость чувств, и отсутствие паники позволяли Эллис удерживаться в седле и планомерно искать выходы к спасению. Прыгать с лошади на такой скорости, это если не самоубийство, то серьезные травмы уж точно. Мир конечно магический, но у всего и всегда есть предел. К сожалению Эллис пока просто не знала возможностей местной медицины, а посему рисковать не хотелось. Еще одна надежда на короля или герцога, они ведь тоже маги, наверняка в состоянии усмирить лошадку, но почему тогда медлят?

   И как бы не были быстры мысли девушки, лошадь неслась еще быстрее. Сквозь пелену слез, застилающую глаза, будущая королева увидела стремительно вырастающую пятиметровую каменную стену, что окружала парк. Лошадь галопировала прямо на нее и поворачивать не собиралась. Она возможно и остановится перед препятствием, вот только Эллис при такой скорости не только не удержится в седле, но и будет не слишком красиво размазана по стенке.

   Все еще прижимаясь к лошади, девушка вынула ноги из стремян, и откинувшись назад, завалилась с лошади влево. Это все-таки позволило не попасть под копыта, а благодаря тренировке на полосе препятствий, тело успело сгруппироваться. Не зря, видать, она сегодня так часто падала, за те два несчастных круга, что успела пройти. Коснувшись земли, Эллис перекатилась еще несколько раз, гася инерцию удара, и замерла на дороге, боясь пошевелиться. Время, столь стремительно летящее прежде, вдруг потерялось. Оно больше не ощущалось девушкой, то ли вовсе замерло, то ли еще сильнее ускорило свой ход. Она не знала, сколько пролежала так, мгновение, сотку, десятку, час. Лишь лицо встревоженного короля, склонившегося над ней, вновь вернуло ее в реальность. Мысли, догадки, подозрения лавиной обрушились на ее бедную голову.

   - Ты ничего не сломала? Пошевелиться можешь? - за толчеей собственный мыслей, чужой голос доносился, словно из-за стены. Потребовалось время, чтобы привести царящий в голове хаос, хоть в какое-то подобие порядка и понять, кто и что от нее хочет. Пошевелиться, хорошая идея, вот только как это сделать? Но именно эта мысль позволила ей вновь ощутить свое тело. Мысленный осмотр подтвердил: ничего не болит сверх меры, кончики пальцев всех четырех конечностей шевелятся без проблем. Эллис очень понадеялась, что это не шок, и она, в самом деле, легко отделалась.

   - Я в порядке, честно, ничего не сломано и не болит, - девушка попыталась сама приподняться, желая подтвердить свои слова, но король ей этого не позволил, прижав к себе.

   - Никогда, пожалуйста, больше никогда не пугай меня так! - соленая капелька упала ей на лицо и скатилась по щеке - слеза Ксаниэля. Слеза от беспокойства за нее, от пережитого страха. Так непривычно, так странно. Она никогда и ни у кого не вызывала беспокойства, она всегда была сильная и самостоятельная. И сейчас она была бы безмерно благодарна жениху, была бы готова сделать для него все, отказаться от сделки и не только, если бы на нее саму не обрушилась запоздалая волна страха. Это все-таки был шок. Теперь он прошел, теперь ее воображение услужливо подкидывало все новые и новые картины смерти. Ее собственной смерти. Страшно, это слишком страшно, особенно когда привыкаешь вообще ничего не бояться. Дыхание смерти ощущалось излишне отчетливо, словно старуха с косой совсем недавно стояла у нее за плечом, и только неотложное дело очень кстати увело ее.

   Лишь остатки разума, лишь сила воли, лишь вырабатываемый годами контроль чувств, позволили обуздать страх. А еще огромное желание, она не хотела, чтобы король почувствовал, как ее трясет, почувствовал весь охвативший ее ужас. Вся благодарность ему мгновенно исчезла перед другим страхом, страхом потерять собственную независимость. Этот страх оказался, куда привычнее, роднее и милее. Король не должен стать свидетелем ее слабости, настоящей слабости, а не той что она обычно изображает. Она еще не готова настолько ему доверять. Она все еще в чужом мире, где все слова могут оказаться ложью, а она сама жертвой или пешкой в блестяще разыгрываемой партии.

   Во дворец Эллис возвращалась в объятиях Ксаниэля. И это было приятно. Тепло, такое родное, такое успокаивающее. Оно быстро прогнало прочь все сомнения, все ненужные мысли. Он любит ее, он боится ее потерять. Она ощущала это дыханием, кожей, всем своим телом. Какие сомнения, какие игры, какое противостояние. Сейчас все ушло, оставив лишь безграничное чувство защищенности. Но разум не хотел сдаваться, не хотел отдавать контроль сердцу, не позволял до конца раствориться в счастье единения, сделать шаг навстречу. Она так и не смогла отказаться от всей своей прежней жизни, ради теплого комочка в груди. Еще слишком рано, ему нужно больше времени.

   Король не посмел отпустить ее ни на секунду. Слишком велик, оказался его страх. Поэтому до ее покоев, до ее кровати, он нес девушку на руках, трепетно прижимая к груди. Ее и раньше носили на руках. Но так долго, так самозабвенно, с таким теплом, еще никто и никогда. Сердце вновь забилось быстрее, преисполненное благодарности.

   Врач, завершив осмотр, лишь подтвердил ее собственные подозрения. Ничего серьезнее синяков и ссадин она не заработала. Да и то половина из них остались еще с тренировки. Только вот король, казалось, ничего этого не слышал. Понять его дальнейшие планы не составило труда. И сердце, что едва не одержало победу, растопленное шквалом непривычных чувств, вновь уступило место рассудку.

   Едва за королем закрылась дверь, девушка с резвостью ракеты покинула постель. Вошедшая в комнату Миларина была мгновенно захвачена в вихрь сборов. А скорости облачения Эллис в одежду позавидовал бы бывалый солдат.

   - Быстрее, ты меня должна вывести через служебные помещения!

   - Но, ваше высочество.

   - Нет времени, все объясню потом.

   Если Эллис хотела, то выбора она не оставляла, задавливая своею властностью. Крыло они покинули без проблем, задолго до того как гвардейцы оцепили покои невесты короля со всех сторон.