- Вовсе нет. - Най хотел снова подойти ко мне, но я выставила перед собой руку. - Я хотел порадовать тебя, сделать приятное. Что плохого в том, что я...

  - Ничего, - ответила я и прошла мимо него в ванную, закрылась там и смыла макияж.

  Приняла душ, не обнаружив на вешалке халата, я завернулась в полотенце и вышла. Взяла расческу и начала бродить по комнате, где сидел на кровати Най, и расчесываться.

  Анайдейе снял пиджак, резко сорвал с себя галстук, отбросил его со словами 'удавка' и начал расстегивать рубашку. Я увлеклась расчесыванием и начала напевать привязавшуюся в ресторане песенку и пританцовывать.

  - 'Унижаться любя, не хочу и не буду', - пропела я песню группы 'Белый орёл', которая называется 'Горький мед', - 'я забуду тебя, я тебя позабуду. Ты приносишь беду, ты с ума меня сводишь. Только как я уйду, если ты не уходишь'.

  - Я все испортил и теперь ты меня дразнишь? - брюнет вытащил ремень из брюк.

  - Нет. - Я выключила яркий свет, вместо него я зажгла лампу у кровати. - У меня и в мыслях не было дразнить тебя.

  - Ты случайно тут в полотенце разгуливаешь, - Най поймал меня за руку и притянул к себе, - смотри, доиграешься.

  - Выйди и я переоденусь, - я поцеловала его в ключицу, дотягиваться выше было опасно для полотенца, которое хотело упасть на пол.

  - Приходи на кухню, - он поцеловал меня в губы, - и прихвати ликер.

  Мы с ним почти до утра сидели на кухне. Разговаривали и целовались. Все было просто атас.

  Во сне пришла Ювента. Она чуть ли не за шкирку притащила Диспатера и гневно на него смотрела, подталкивала и кивала в мою сторону. Он скрестил руки на груди и не реагировал на нее. Выглядело это забавно. Потом Ювента в очередной раз толкнула его в бок и он, вздохнув и смерив ее недобрым взглядом, вдруг сам стал выглядеть точь-в-точь как его жена. Он схватил меня за ту руку, где остались синяки от Ювенты. До меня дошло. Это не дама в бордовом, так грубо со мной поступила, а ее муж. Он притворился ею.

  - Простите, - сказала я, - ваш гобелен украли до меня. Я подвела вас.

  Ювента лишь улыбнулась мне, сжимая в тонких руках появившуюся каллу, а Диспатер закатил глаза. Я проснулась. Было светло. Най гладил меня по волосам, приподнявшись на локте.

  - Кто украл твой гобелен? - спросил он.

  - Я не знаю. - Я повернулась на бок и посмотрела на брюнета. - Когда мы с Сумманом пришли его уже не было...

  - Куда вы с Сумманом пришли? - Най резко сел на кровати и уставился на меня.

  - Разве ты не знаешь? - я тоже села. - Мы вчера проникли к светлым. Гобелен уже украли до нас, и мы вернулись обратно. Разве ты не знал об этом?

  - Откуда же мне было это узнать?! - он явно разозлился. - Ты же мне не сказала.

  - Прости, - я положила руку ему на плечо, - ты же всегда в курсе моих перемещений и дел. Я думала, ты знаешь.

  - Сумман совсем охренел! - Анайдейе надел халат и вышел из комнаты.

  На кухне щелкнул чайник. Я упала обратно на кровать. Однако, странно. Лилейные всегда все про меня знают. Кто что мне сказал и где я, и с кем, и когда. Все знают. М-да, все интереснее и интереснее. Помаявшись еще минуту, я встала и, надев милые белые пушистые носочки, пошла на кухню.

  - Не сердись, - попросила я, садясь на стул.

  - Я не сержусь, малышка. - Най стоял спиной ко мне и жарил яичницу на сковороде.

  Завтракали мы практически в молчании. Потом Анайдейе ушел отдавать долг Аластору, подменившему его вчера. Он обнял меня и поцеловал на прощанье, сказал, что будет поздно, чтобы я отдыхала, и, может, сходила куда-нибудь погулять с Тамаркой. Взял ключи от моей 'собачьей упряжки', сказал, что хочет лично опробовать прокачанный 'Туарег'. Все, после этого он ушел.

  Я позвонила подружке, но она оказалась на заказе, и сегодня мы вряд ли смогли бы встретиться. Все заняты. Только я не знаю, куда себя деть. Пынька запрыгнула на тумбочку, где лежали поводки доберманов. Мне захотелось погладить моих собак, погулять с ними.

  Спустя двадцать минут я уже на всех парах неслась в дом родителей Ная на его машине. Мало ли что кто мне сказал, я сама могу для себя решить.

  Сегодня снова было достаточно солнечно и тепло. Когда я уже подъезжала к особняку Лилейных, Пупыркина позвонила мне, начала жаловаться на свою 'Калинку' и просить меня помочь ей. Я сказала, что заберу собак и пулей примчусь к ней.

  Сибилла в окружении четверых своих детей и мужа неспешно гуляла по аккуратным дорожкам. Две мои и еще три собаки Аластора носились по полянке. Энио и Тайгета весело закричали, увидев меня. Близнецы начали подкалывать и веселиться. Танатос начал прикидывать, как бы меня тут задержать. Сибилла только закатывала глаза, бросая взгляды на чересчур заботливого супруга. Половина семейства заявила, что доберманов мне увозить не нужно. Они тут ни в чем не знают отказа и вообще тут много места для всяких игр. Аластор гоняет их и дрессирует. Энио охала, что я стала уж слишком бледной. Тайгета начала меня буквально ощупывать и говорить, что я окончательно превратилась в мумию, но потом сестры вынесли вердикт, что я мила и очаровательна, как всегда. Обласканная, я поехала спасать подружку.

  Машина супруга очень резко набирала скорость, резче и быстрее, чем мой, пардон, папин 'Туарег'. Но в целом я была очень довольна транспортом и даже подумывала о том, как бы половчее отжевать его у Найки. Я сама себе улыбнулась в зеркало заднего вида и вихрем влетела в город.

  Подружка ждала меня и шуганулась, когда вместо расписной машины рядом с ней резко затормозил черный 'Астон Мартин'. Вот как я буду объяснять мой новый транспорт, я не придумала. Сообразила подумать об этом, только увидев вытянутое от удивления лицо Тамарки.

  - Привет, - усмехнувшись, сказала она, - ты перестаралась с краской. Аж габариты машины изменились.

  - Привет, - я даже ей рукой помахала, - что у тебя сломалось? Машина?

  - Ага, что б ее! - Тамарка открыла капот. - Ты давай не увиливай. Откуда эдакий экипаж?

  - Махнулась, не глядя, - засмеялась я, а ведь это правда, - ты же по телефону говорила, что опаздываешь. Так что не отвлекай вопросами.

  Я начала ковыряться в горячей машинке подружки. 'Калине' нет и полугода, а она сыпется как самая раздолбанная 'копейка'.

  - Видела прикольные объявления, - Пупыркина все же не могла удержаться от разговоров, - там твой номер. Ты что? Гадалкой заделалась? Тебя теперь Азой называть не надо?

  - Это чья-то не очень умная шутка, - не отрываясь от дела, ответила я. - Хотя, можешь называть меня Марией Ленорман.

  - Кем? - Тамарка аж отодвинулась на меня.

  - Гадалка французская, - проворчала я, - заводи свой дранд... свою машину.

  - Сейчас, - она села в машину и завела двигатель, - ну ты мастер. Переводчик, авто-слесарь, сисадмин в одном флаконе.

  - Будут еще проблемы - звони. - Я захлопнула капот и уже хотела уйти.

  - А все-таки. - Пупыркина вылезла из салона. - Откуда тачка и почему у тебя то одна, то две собаки? Завела себе поклонника? Кто так шутит над тобой и вообще.

  - Парня завела, собака одна его, машина тоже, - отрапортовала я и даже честь отдала, - поезжай уже, а то совсем опоздаешь. Чао!

  Подружка показала мне язык на прощанье и бодро стартанула. Я махнула ей рукой и присела на капот Найкиной машины. Опять я осталась одна. Собак мне не отдали. Никто со мной не поехал развлекаться. Я опустила голову. В кармане бодро запел телефон:

  - Привет, Валера! - отозвалась я. - Чем порадуешь?

  - Привет, - озадаченно сказал он и умолк, потом все же выдал, - я это... короче... Катя эта твоя, она... слушай я...

  - Смелее, - подбодрила я его, - неужели не понравилась?

  - Нет, наоборот я на нее запал, - Валера совсем скис, - я к ней подойти боюсь... помоги, а?! Я что хочешь сделаю...