К конференции ударников коллектив шахты № 1 пришел с отличными результатами: план первого квартала горняки выполнили 23 марта, дали почти полтораста тысяч тонн сверхпланового топлива. Конечно, не сами по себе пришли эти успехи. Сколько было призывов, сколько совещаний провели, сколько бумаги на приказы извели, а задание в 1932 году с треском провалили: долг составлял 86 тысяч тонн угля. Тогда горком партии, руководство трестом призвали коммунистов, передовиков взять под контроль все участки предприятия, чутко реагировать на предложения шахтеров. На шахте укрепили техническое руководство по всей технологической цепочке, начали смело выдвигать молодых техников, опытных рабочих на должности заведующих участками, их помощников.

Не хватало фронта работ, отставали от лав подготовительные выработки. Объявили ударный месячник. Многие, отработав смену, оставались на вторую, становились рядом с проходчиками и забойщики, благо эти профессии при ручном труде легко совмещались. За короткий срок удалось нарезать новые лавы, пустить пять эксплуатационных участков. Изотовское движение на шахте позволило направить в забои за несколько месяцев более пятидесяти обученных шахтеров.

Уже пару лет бились техники с механизированными лавами — не ладилось хоть убей. «Мышь им за пазуху», — укоризненно качал головой Изотов, когда речь на нарядах у заведующего шахтой заходила об использовании отбойных молотков. По его предложению создали «рабочую инспекцию» для проверки всего хозяйства. И выявили сразу же массу недостатков. Молотки были обезличены, гуляли, что называется, по рукам, ну и, понятное дело, портились чуть ли не каждую смену. Забойщики бросали их прямо в уступах, вылезали в штрек, ждали слесаря. Часто не хватало давления в пневмопроводе — тоже из-за разболтанности, из-за того, что не проводились плановые ремонты оборудования. Первое, что сделали, — закрепили молотки персонально за забойщиками, обязали ежедневно осматривать их и промывать, а раз в неделю в каждой лаве ввели ремонтную смену.

Задумались и о новой системе разработки шахтного поля. Еще когда разворачивалось изотовское движение в Горловке, приехал на шахту № 1 забойщик Свиридов. Слыл он среди горняков шахты № 10 «Артем» одним из лучших мастеров отбойного молотка. Поэтому встретил его Изотов с подчеркнутым почтением:

— Спасибо, что приехал. Мы-то еще с сохой, а ты уже с плугом.

— В умелых руках и палка — инструмент, — отшутился Свиридов. Помолчал, оглядывая собравшихся в нарядной парней. — Вот они в шахте железными конями управлять будут, не то что плугом… Какие у вас уступы?

— В каком смысле? — не понял Изотов.

— Да в прямом. Сколько метров по падению?

— Пять-шесть, как водится.

— То-то — «водится». Со старины глубокой. Для обушка, может, подходит, а вот с отбойным молотком расточительно. Времени зря много уходит, — пояснил Свиридов, присаживаясь к столу и раскрывая тетрадь. — Глядите, лава восемьдесят метров. Сколько кутков надо зарубывать? Ага, по числу уступов. Значит, двенадцать, а то и больше. А если уступ протянуть до двадцати метров? Зарубился — и гони пласт до конца. Выработка вдвое вырастает.

— А ведь верно, — поддержал его Изотов. — Почти треть смены у забойщика на вырубку кутков уходит. Но я сам должен попробовать, чтобы, значит, своим горбом почувствовать, а то как, не зная, агитировать за свиридовские уступы? — Прищурил хитро глаза. — А прежде я к тебе съезжу. Мы тоже готовимся перейти на молотки по всем лавам, хотя иные старики и сопротивляются.

— Боятся просто, — сказал Свиридов. — Сам, грешным делом, не верил поначалу. — Все в нарядной засмеялись. — Хвастаться не хочу, но за смену успеваю нарубить молоточком… — Он сделал паузу, поглядел на шахтеров.

— Сколько у вас на обушок получается?

— Изотов двадцать тонн дал, рекорд! — откликнулось сразу несколько человек.

— А я каждую смену даю по тридцать тонн, — отрезал Свиридов. — И не рекорд это, а норма. Так-то, ребятки. Кумекайте сами.

Названная Свиридовым цифра произвела на шахтеров большое впечатление и, можно сказать, круто повернула интерес многих к отбойным молоткам и удлиненным уступам. Но только месяцев через восемь после той встречи удалось нарезать лавы по методу Свиридова. Горняки шутили: «Работаем по-изотовски в свиридовских уступах».

Так начинался подъем шахты № 1, коллектив которой вскоре добился стабильных успехов. Не только энтузиазм решил исход дела, но и грамотная техническая политика. Широкий фронт очистных забоев, переход на отбойные молотки и новую систему уступов выявил новое узкое место — подземный транспорт. Не успевала откатка, много угля скапливалось в лавах, сдерживая возможности бригад. Шахта получила четыре электровоза, коллективно привели в порядок пути в подготовительных выработках, отремонтировали двести вагонеток. По предложению Изотова ввели журналы пересмен в каждой лаве, на каждом горизонте. Теперь десятник, сдавая смену, должен был четко обозначить, на сколько метров продвинулась лава, сколько осталось порожняка и крепежного леса, есть ли нужное давление в воздухопроводе. Одним словом, свели к минимуму простои, всякие неурядицы по вине предыдущей смены. План первого квартала 1933 года завершили досрочно. Шахты «Мария», «Чекист», «Красный профинтерн», «Голубовка-22» также раньше срока рапортовали о выполнении квартального плана.

Важнейшую роль в подъеме угледобычи бассейна сыграло постановление Совнаркома СССР и Центрального Комитета ВКП(б) от 8 апреля 1933 года «О работе угольной промышленности Донбасса». В нем говорилось:

«Следует учесть, что условия на шахтах изменились в корне. Изменился состав рабочих на шахте — он стал более квалифицированным. Изменился труд на шахтах — он стал более сложным. Изменились требования шахты — шахта нуждается в опытных инженерах и техниках в гораздо большем количестве, чем это имело место при ручной добыче». В постановлении указывалось, что ключом для подъема хозяйства всего угольного Донбасса является освоение новой техники.

В мае 1933 года Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) приняли еще два чрезвычайно важных постановления — об организации управления шахтой, рудником и трестом в Донбассе и о заработной плате рабочих и инженерно-технических сил угольной промышленности Донбасса.

За короткий срок только на шахте № 1 перешло из аппарата на участки более ста горняков.

В то время переходящее Красное знамя бакинцев находилось на шахте Буденовского рудоуправления, которое отставало. Шахтеры смеялись, читая в «Кочегарке» сводку об угледобыче и комментарий, что шахтеры «хранят знамя, но не удерживают». В Донбассе на конференцию ударников, где от шахты № 1 выступал ученик Изотова Александр Степаненко, прибыла делегация нефтяников. Прибыла с обидой: как же так, они завершили свою пятилетку за два с половиной года, а шахтеры подводят. Ясное дело, знамя следует передать достойным. Претендентов оказалось много. Единогласно постановили: передать его коллективу шахты № 1, так как здесь еще и снизили себестоимость тонны угля против проектной, на один процент уменьшили зольность топлива.

— Сменили-таки рогожное знамя на бархатное, — весело говорил бакинцам Изотов. — Теперь уж из рук не выпустим.

— Из таких рук, как у тебя, и не вырвешь, — шутил Вдовин, лучший слесарь Бакинского завода нефтеперегонного оборудования.

Об итогах конференции и передаче знамени бакинцев рассказала центральная пресса. Все больше писем стал получать Изотов. В их числе пришло такое из Подмосковного бассейна: «Я прочитал в «Правде» о тебе, что ты лучший забойщик Донбасса. Моя фамилия тоже Изотов, зовут меня Иваном Яковлевичем. Я тоже, как и ты, забойщик. Угля меньше 19 тонн в смену не даю. Работаю в Подмосковном бассейне, в Донском районе, на шахте № 7. Наша шахта № 7, как и ваша горловская шахта № 1, перевыполнила квартальную программу.

Потому, тов. Изотов, я вызываю тебя на соревнование…»

И дальше сообщал, что овладевает техникой горного дела и учит бригаду, вникает в дела не только своей смены, но и всей шахты и как лучший ударник премирован, получил хорошую квартиру. Администрация шахты стремится создать ему, Изотову, и его семье хорошие материально-бытовые условия. Подмосковный шахтер передал привет бригаде своего однофамильца и спросил: «Напиши мне, тов. Изотов, согласен ли ты со мной соревноваться так, чтобы вся страна могла следить за нашим соревнованием… Надеюсь, ты примешь мой вызов, и ко дню Первого мая мы покажем стране наши показатели».