Но этого мало. Слишком многое нужно стереть, за многое отомстить. Ей двадцать пять лет — предельный возраст в Голливуде. Нельзя терять времени. В ней по-прежнему живут хроническая неудовлетворенность, бесцельный поиск, комплекс неполноценности, которые мешают ей, как ей кажется, идти вперед. Отныне Мэрилин берет уроки актерского мастерства у другого преподавателя и досконально прорабатывает свои роли с Наташей Лайтесс. На площадке ей плохо от страха, от стыда плохо сыграть и ее рвет перед каждым дублем. Ей нужна Наташа, кто бы что ни говорил, даже Фриц Лэнг, воспротивившийся присутствию нежелательной дамы в черном. Но маленькую актрису пугает импозантный режиссер. Она забывает свои реплики, ее бросает в жар, у нее кружится голова. Проявив упорство, она таки добилась, чтобы Наташа неотступно была при ней, даже держала ее за руку во время съемок крупным планом. Вся съемочная группа поддерживает ее и смотрит только на нее.

— Черт побери, эта белобрысая шлюшка здесь не одна! — в сердцах воскликнул Пол Дуглас, партнер Барбары Стэнвик и исполнитель главной роли.

— Что ты хочешь, Пол, она молода и гораздо красивее нас, — вздохнула та.

Продолжать притворяться, будто ты счастлива, весела, жива. Мэрилин сияет перед камерами и разражается слезами позади них. Она хочет, чтобы ее любили ради нее самой, а не ради белокурой бестии, которая постепенно ее поглощает. Но в том-то и трагедия: она сама ее подкармливает и пользуется ею, когда нужно!

В конце года, когда Казан, устав от нее, порвал с ней и взял себе другую, Мэрилин решила сделать ход конем: в вечер официального ужина, устроенного «XX век Фокс», на который собрались все величайшие звезды (от Грегори Пека до Лорин Бэколл), не говоря уже о руководстве, рекламных агентах и сотнях киношников, она явилась на час позже всех, когда все уже сидели за столом и начали есть. Оглушительный шум в комнате вдруг сменился красноречивой тишиной. Потрясающая фигура сияющей блондинки, ангелоподобной в черном платье без рукавов, с прозрачной и роскошной кожей появилась в дверном проеме. Она не спешила, просчитала эффект, придала себе уверенную улыбку. Целый день до этого она набиралась храбрости. Затолкала поглубже ненависть к себе самой, наглоталась антидепрессантов, выпила чуть-чуть шампанского. Перемерила тысячу платьев, казалась самой себе некрасивой и толстой, вульгарной, простоватой. Несколько часов красилась, причесывалась, маскировалась. Вживалась в образ.

И когда почувствовала, что готова, вышла на сцену.

Присутствующие женщины были сражены. В голове у агентов уже теснились цифры. Мужчины изнемогали. Президент «XX век Фокс» приказал усадить эту молодую особу рядом с собой, за стол почетных гостей. На следующий день Занук получил приказ платить мисс Монро жалованье кинозвезды и делать ставку на нее для рекламных кампаний (фотографии, пресса, раскрутка всякого рода). Но Мэрилин, без сомнения, лучше любого другого умела организовать шумиху в прессе. Она теперь знала, как это делается. Давно миновали те дни, когда она была всего лишь рабочей девушкой в комбинезоне, с завитыми волосами и простодушной улыбкой, которая упаковывала парашюты и начинала заикаться, едва раскрыв рот. Теперь она цепляется за любой случай, чтобы выделиться, заставить говорить о себе. Приковать к себе взгляды? Манипулировать журналистами, обводить их вокруг пальца? Легко. Она мастерски взялась за дело, не стесняясь теперь выходить за всякие рамки. На церемонию вручения премии Генриетты в начале 1952 года Мэрилин явилась в таком узком и декольтированном платье без бретелек, что ее грудь была видна наполовину. Впервые в жизни ее упрекнули в том, что она зашла слишком далеко. Пресса (то есть более четырехсот газет) раскритиковала непристойность ее наряда, при этом не скупясь на фотографии «с места преступления», а осторожная «Фокс» вырезала их, чтобы избежать проблем с полицией нравов. Мэрилин разыграла простушку, удивлялась засилью лицемерия и своим тоненьким голоском задала вопрос: «Вместо того чтобы гадать, имеет ли женщина право показывать, откуда у нее груди растут, может быть, лучше порадоваться, что у нее вообще есть грудь. Разве не так?»

Она решительно настроена воспользоваться поднятой шумихой и довести свой план до конца. Выходки Мэрилин Монро ее не касаются, думала она. Это ее персонаж, ее «Чарли». Ее двойник. Вернувшись домой, она вешает ее на вешалку. Вот только, в отличие от Чаплина, знает об этом лишь она сама. Мало кто проводит различие между женщиной в гриме и той, другой. Другая как раз прекрасно сознает, что понемногу приобретает известность благодаря белокурой кукле, а не своим актерским качествам. Это недоразумение повергает ее в глубочайшую депрессию. Но 1952 год еще только-только начинается, она еще не потеряла надежду однажды избавиться от этой обузы. И встретить мужчину, который будет любить ее дольше, чем одну ночь, захочет жениться на ней и иметь с ней детей. Однажды, очень скоро. Артур Миллер? Выйти за него — это был бы невероятный реванш, она утерла бы нос всем, кто принимает ее за дурочку. Однажды, может быть…

Поймав попутный ветер, Мэрилин Монро снялась в новой комедии «XX век Фокс» «Мы не женаты» — подборке коротких историй о реакции разных супружеских пар на известие о том, что они сочетались браком незаконно. Блондинка играет Аннабел, молодую королеву красоты, «мисс Миссисипи», которая стремится стать «самой знаменитой женщиной в Соединенных Штатах» и дефилирует по подиумам в купальнике, в то время как ее супруг сидит дома и занимается их малышом. Для актрисы, «девушки с обложки» с крутыми бедрами, чьи груди увеличиваются на глазах от фильма к фильму, в этой картине со слабым сценарием, не отличающимся оригинальностью, где она играет наивную и сексуальную девушку, нет ничего нового. И все же руководство «Фокс», отсмотревшее смонтированные материалы «Стычки в ночи», уверено в том, что Мэрилин прогрессирует. Было решено отдать ей роль психованной няни-детоубийцы в драме Роя Бейкера «Можно входить без стука». Наконец-то первая роль, и совершенно в другом амплуа. Странный выбор. Мэрилин в восторге, она получила шанс проявить себя и тотчас принялась за работу с Наташей (та ведет себя более сдержанно, она не уверена, что Мэрилин готова к такой непростой задаче). Вот во время трудных съемок этого фильма, когда Монро действительно стояла на пороге абсолютной славы, и разразился знаменитый скандал с календарем.

Она о нем почти забыла. Ведь уже пять лет прошло. С тех пор много воды утекло. Но прошлое никогда не отпускает ее, с этим ничего не поделать. Всегда кто-нибудь да копается в ее жизни. Срока давности для нее не существует.

Бомба. Животрепещущая новость разом заслоняет собой всё остальное и повергает в шок всю страну: та, кого журнал «Лайф» только что назвал «любимицей Голливуда», сиротка из Ван-Нейса позировала для календаря в чем мать родила!

Мэрилин оставили силы. Какое несчастье, какое невезение! В тот самый момент, когда ей доверили «серьезную» роль, — такой удар, полная дискредитация. Ошарашенное руководство киностудии тщетно пытается замять дело, потом просит актрису выступить с опровержением. Она не соглашается. Это она. Великолепная блондинка с золотистой кожей и рдяными сосками, свернувшаяся обнаженной на бархате, — это она. Еще немного, и она станет опровергать обратное. Несмотря на дружеское давление со стороны «XX век Фокс», Мэрилин на свой страх и риск предпочла сказать правду, дрожа перед журналистами: она сидела без гроша, не знала, как расплатиться за квартиру и выкупить машину со штрафстоянки. Ей предложили 500 долларов, у нее не было выбора. 13 марта 1952 пресса напечатала трогательные признания «сиротки», и в то время как «XX век Фокс» считала, что ее карьере пришел конец, получилось все наоборот. Публика потрясена. Эмоции одержали верх над нравственным осуждением. Бедной девочке и правда туго пришлось, жизнь была с ней неласкова. Кстати, в фотографиях — очень красивых, нежных — нет ничего непристойного (теперь их будут с руками отрывать за бешеные деньги). Искренность сработала. Вместо того чтобы быть погребенной под пуританским лицемерием, Мэрилин Монро завоевала людские сердца. И место в центре афиши.