В отчаянии Уокер решил испытать другой подход:

— Слушай, ты, инфантильный сочинитель панковских стишков! Ты самый сильный боец среди нас. В бою ты стоишь пятидесяти человек или пятидесяти нийувов. Я видел, на что ты способен, мы все это видели. Ты можешь воздействовать не только словом…

Резко развернувшись на всех своих четырех мощных конечностях, туукали с такой скоростью направил на Уокера свои глазные стебли, что человек непроизвольно отшатнулся. Вздрогнул даже невозмутимый Джордж.

— Не в этот раз, и можешь не подстрекать меня подначками. Ничего у тебя не выйдет. Мы сейчас не на корабле виленджи, в окружении наших поработителей, каждого из которых я был готов разорвать в клочья. — Он взмахнул своими щупальцами перед носом Уокера. — Я целиком полагаюсь на тебя, хитроумный человек. — С этими словами Браук протянул второе щупальце, которым он мог без усилий оторвать человеку руку или голову, и нежно погладил оптового торговца по груди. — Ты — мой друг, Маркус Уокер. Мы вместе прошли сквозь суровые испытания, но в тревожном помрачении ума ты забыл, что мои размеры и моя сила не делают меня глупцом. — Подняв щупальце, он махнул им в сторону терпеливо ожидавших своей участи иолфов: — Эти существа предают себя твоей власти, следуя своему обычаю. Такие традиции вполне законны, они не менее законны, чем традиции моего народа или традиции нийувов. — Он опустил один глаз на уровень головы Уокера, который отчетливо увидел в этом исполинском, идеально сферическом глазу свое отражение. — Наша цель, — продолжал Браук, — вернуться домой. Если для этого ты должен указать путь иолфам и нийувам, то пусть будет так. Прими на свои плечи это бремя с благодарностью и распорядись им со всем искусством, на какое ты, я знаю, способен. — Браук поднял глаз наверх. — Может быть, потом ты приготовишь для всех нас великолепный обед.

Получив отказ от туукали, раздосадованный Уокер обернулся к к'эрему. Подняв свои щупальца, Скви опередила человека и заговорила первой, резко шевельнув своей розовой голосовой трубкой:

— Я уже знаю, что ты хочешь сказать, друг Марк. Ты хочешь сказать, что, как существо, превосходящее тебя по уровню интеллектуального и морального развития, я должна взять на себя эту трудную обязанность. Ты хочешь сказать, что, поскольку не может быть никакого сравнения между твоим первобытным рассудком и моим цивилизованным разумом, я должна взять на себя бремя распорядиться судьбой этих хищных, но готовых к примирению существ, что, учитывая твою врожденную тупость и невежество, я должна…

Он сухо перебил ее:

— Допустим на минуту, что все эти нескончаемые сравнения справедливы. Скви, как насчет твоего решения?

Серебристые глаза Скви, не мигая, смотрели на Уокера.

— Я не стану оспаривать твое право командовать, Марк. Ты лучше других годишься на то, чтобы воевать на передовой, и — не перебивай, дай мне высказаться — ты назначен официальным начальником экспедиции. Ты с полным правом приказал нашим покладистым друзьям нийувам оказать помощь этому простоватому народцу. — Одним щупальцем Скви многозначительно вытерла глаз. — Я же, как всегда, буду готова помочь тебе советом, если у тебя хватит благоразумия за ним обратиться.

Оставалась последняя надежда. Уокер поискал глазами Джорджа. Но пса рядом уже не было. Он отошел в сторону и беседовал с астрономом Юссакком. Увидев, что Уокер на него смотрит, Джордж поднял лапу и весело помахал другу.

Ки-ру-вад сделал шаг вперед. Учитывая размер ступни, это был большой шаг.

— Ты должен это сделать, Маркус Уокер. Вся история иолфов показывает, что тот, кто оказался достаточно сильным, чтобы победить нас, обычно указывал нам путь к славе и торжеству.

— Я думаю, что это должен быть ты, — сказал Джордж, подбежав к другу. — Ты, конечно, можешь отвести их к пищевому синтезатору, но я полагаю, что, когда Ки-ру-вад говорит о славе, он имеет в виду нечто более значимое.

Уокер внимательно посмотрел на собаку, а потом повернулся к ожидавшему ответа иолльскому офицеру:

— А если я скажу «нет»? Что, если я просто откажусь? Разве вы не будете такими же, как прежде — с учетом мирного договора с Хюффом?

Маленькая рука сделала жест, смысл которого Уокер не смог понять. Глаза иолфа посветлели.

Уокер был поражен до глубины души: неужели этот главарь шайки убийц, этот представитель разбойничьего племени сейчас расплачется, как институтка?

Но Ки-ру-вад не расплакался. Правда, ответ его был проникнут неподдельной страстью:

— Вы и ваши союзники победили нас. Теперь мы не можем вернуться на Иолль. Стыд потребует от нас, чтобы мы, один за другим, члены всех каст, вернулись в космос, прежде чем вернуться домой. Мы должны одержать победу, пусть даже скромную, но победу. — Мощный иолф выпрямился, но даже так он едва доставал Маркусу Уокеру до подбородка. — Вы должны понять, Маркус Уокер, что на Иолле так было всегда. Вы не принадлежите ни к какой касте, и поэтому ваше возможное поражение не несло бы с собой несмываемого позора. Мы же должны избавиться от пятна. Потерю надо возместить триумфом, и это должен сделать победитель.

— То есть ты, — услужливо напомнил Уокеру Джордж.

— Я не победитель и не завоеватель, — в отчаянии произнес Уокер. — Я повар и оптовый торговец.

— Торговец! — Это откровение (сам Уокер назвал бы это признанием) сильно обрадовало Ки-ру-вада. — Значит, вы должны понимать, как высоки ставки и как можно разрешить эту ситуацию. Поражение должно быть возмещено победой. Вы не на линии фронта, вы в середине. Вы в этой ситуации истинный торговец. Честный брокер, чередующий падения и взлеты.

Ки-ру-вад поднял одну ногу и приблизил ее к Уокеру. Чувствуя, что он должен как-то отреагировать, но не зная точно, что делать, Уокер схватил протянутую ему ногу, ощутив жесткий, как наждачная бумага, материал военной формы. Инопланетянин между тем без всяких усилий стоял на одной ноге.

— Вы приняли Долг.

— Нет, постойте, — снова хотел возразить Уокер, но Ки-ру-вад уже опустил свою правую ногу.

— Свершилось, Долг передан.

Пока Уокер лихорадочно искал новые возражения, Ки-ру-вад обратился к трем своим товарищам. Выслушав его, они одновременно подняли свои правые ноги, показав обтянутые тканью пятки Уокеру и его друзьям. Это было воинское приветствие, признание вассалитета — это Маркус понял, хотя и не мог до конца осознать всю глубину происшедшего. Но одно он понял очень хорошо.

Он понял, что влип.

Он вдруг почувствовал, что кто-то теребит его за левую ногу. Это был Джордж.

— Мои поздравления, Марк.

Торговец, повар и по совместительству победитель тяжело вздохнул:

— Что теперь прикажете мне делать? Я даже не могу позвонить на какое-нибудь ток-шоу, чтобы мне помогли идеями.

— Не впадай в панику, у тебя есть мы. — Джордж кивнул в сторону медитирующего Браука и безмятежной Скви. — У тебя есть я. Мы помогли тебе наладить отношения с нийувами. И мы поможем тебе справиться с этими убийцами, у которых головы похожи на репу. — Джордж немного опустил уши. — Не знаю, поможет ли это нам вернуться домой, но в одной вещи я уверен твердо.

Расстроенный, но покорившийся своей участи Уокер присел на корточки и принялся гладить Джорджа. Неизвестно, кому стало легче от этой ласки — собаке или человеку.

— Как это хорошо, что хоть кто-то испытывает уверенность. Так в чем же ты уверен, Джордж?

Осторожно повернув голову, чтобы не оторваться от ласкающей руки Маркуса, пес едва заметно мотнул головой в сторону инопланетян — щедрых хюффийцев, воинственных нийувов и свирепых иолфов.

— Куда бы мы отсюда ни полетели, я уверен, что теперь на нас никто не нападет.

Нийувы, разделявшие воинственную философию иолфов, хотя и не были столь кровожадны, смирились с присутствием в эскадре иолльских кораблей с большей готовностью, чем Уокер — с необходимостью ими командовать. Конечно, по-настоящему присоединенными силами иолфов командовали Герлла-хин и его штаб. «Командование» Уокера было полезной фикцией. По мере сближения с остальными участниками экспедиции иолфы поняли, что человек был одновременно и больше, и меньше, чем казался на первый взгляд. Но коль скоро нийувы, реальные победители иолфов, принимали вечно сомневавшееся двуногое существо за своего командира, то иолфы охотно с ними согласились.