Дрожь предвкушения поднялась в Айви. Не имело никакого значения, что это пришло от Арта, накачивающего воздух феромонами, а не из-за настоящего интереса. Желание насытиться было такой же ее частью, как и дыхание. Неизбежное. Почему бы не покончить с этим? Сплетни появились, потому что она сопротивлялась, а не потому что она предлагала. Вот почему он сидел там в своих дорогих брюках и рубашке, в обуви за двести долларов, с уверенной улыбкой плохого мальчишки. Мертвые могли позволить себе быть терпеливыми.

- Решил связать концы с концами? - сухо сказала она, глядя на кипу бумаг и откидываясь назад. Она хотела скрестить руки на груди, но вместо этого она подняла ноги и закинула их на стол. Уверенная. Она управляла собой и своими желаниями. Арт мог превратить ее в податливую просительницу, если бы он околдовал ее, но это был бы обман, и он потерял бы больше, чем свое лицо, он потерял бы уважение всех вампиров в башне. Он должен был заплатить за ее кровь. Игра на ее жажде крови ожидалась, но если он зачарует ее, это разозлит Пискари. Она не была человеком, которого можно было использовать в своих интересах и «приспособить» к делопроизводству. Она была последним живым вампиром из семейства Тамвуд, что требовало уважения, особенно от него.

- Убийство, - сказал он, его зубы вспыхнули белым на его темной кожи, которая не видела солнца уже несколько десятков лет. - Мы можем добраться туда до фотографа, если ты покончила со своим... ланчем.

Она позволила себе показать небольшое удивление. Убийство не шло с большим количеством информации. Больше нет. Она подняла раскрытие преступлений на достаточно высокий уровень, поэтому они часто приезжали первыми на места. Это означало, что они получали адрес, а не папку с материалами дела. Когда ее взгляд вернулся к бумагам, которые он положил над своей промежностью, он сдвинул их так, чтобы она смотрела туда, куда он хотел. Волна раздражения прошла по ней. Ее взгляд поднялся, чтобы встретиться с его, и он заулыбался шире, показывая дразнящие клыки.

- Это? - сказал он, вставая изящным движением, слишком быстрым для человека. - Это твоя шестимесячная оценка. Готова идти? Убийство произошло сразу через мост в Низинах.

Айви встала, частично спокойно, частично нет. Ее работа была образцовой, как по учебнику. Арт не хотел ее продвижения по карьерной лестнице, чтобы она оказалась перед ним, но худшим сценарием было бы получить выговор, что она ничего не делала, чтобы получить повышение. Фактически еще хуже было то, что он мог дать ей хреновую характеристику, и она застряла бы здесь еще на шесть месяцев.

Ее работа в убойном отделе была короткой остановкой на пути к руководящей должности, к высшим слоям общества, туда, где была ее мать, туда, где Пискари хотел, чтобы она была. Она ожидала пробыть на этом этаже шесть месяцев, возможно год, отточить свои навыки у Арта, пока ее не заберут в Тайное Подразделение, а затем в управление, и наконец в нижний подвальный офис. Слава Богу ее деньги и обучение позволяли ей пропустить положение офицера на побегушках или проще говоря «бегуна». Такие сотрудники были самым низшим звеном в башне О.В., полицейские стояли на углу и выписывали квитанции о штрафе. Начни она оттуда, то это отбросила бы ее на пять лет назад.

Уверенный и учтивый, Арт прошел мимо нее, его рука скользнула по верхней части ее спины в качестве профессиональной демонстрации дружеских отношений, к которым никто не мог придраться, когда он повел ее из офиса.

- Давай возьмем мою машину, - сказал он, хватая ее клатч и пальто из-за двери и протягивая их ей. На звон металла Айви вытянула руку в ожидании и поймала ключи, когда он бросил их в ее ждущую ладонь. - Ты за рулем.

Айви ничего не сказала, ее жажда крови ослабла, испаряясь от беспокойства. То, что он был доволен ее оценкой, не означало, что и она будет ей довольна. Беззаботно размахивая руками, она шла рядом с ним к лифтам, оказываясь в необычном положении, встречая лица людей, едящих за столами. Она ни с кем не подружилась, таким образом, вместо сочувствия, она увидела только удовлетворенные насмешки.

Ее напряженность усилилась, и она стала сдерживать свое дыхание, пытаясь вынудить пульс замедлиться. Независимо от того, что Арт небрежно написал в ее характеристике, он собирался держать ее здесь. Ее фамилия и деньги смогут вытянуть ее не настолько, насколько можно. Если только она не станет играть в офисную политику и не останется здесь. С Артом? С сочно пахнущим, потрясающе красивым, но безжизненным Артом?

- Да, пошло оно все, - прошептала она, чувствуя, как кровь приливает к лицу, а в голове лихорадочно проносятся мысли. Это не произойдет. Она будет работать не покладая рук и настолько хорошо, что Пискари ничего не останется, как поговорить с миссис Пендлтон и забрать ее отсюда туда, где она должна быть.

- А это идея, - пробормотал Арт, слыша только ее слова, не мысли. Но Пискари не собирался помогать ей. Ублюдок наслаждался дополнительными выгодами от того, что она приходила домой разбитая и голодная от попыток Арта совратить ее на кровь. Если она не сможет справиться с этим самостоятельно, то она заслуживает жить в унижении у Арта всю оставшуюся жизнь.

Они остановились у двойных дверей лифтов в широкой коридоре. Айви стояла, положив руку на бедро, разочарованная, и слушала приглушенную беседу, просачивающуюся из соседних офисов. Арт был привлекателен, больше конечно с помощью феромонов, помоги ей Бог, но она не уважала его. И разрешить ее инстинктам управлять ее сознанием и мыслями, даже ради того, чтобы продвинуться вперед, для нее это звучало, как провал.

Наклоняясь ближе, чем это было необходимо, Арт нажал на кнопку «вверх». Его аромат прокатился по ней, и борясь с чистым удовольствием, она наблюдала, как его взгляд пошел к тяжелым часам над дверью, чтобы проверить, что солнце уже село. Она могла почувствовать его уверенность, что солнце садилось, когда ему нужно выйти, и это злило ее.

Ее обутые ноги застыли, и отражение в двойных серебряных дверях сделало то же самое. Отражение Арта, который стоял позади нее, наблюдало за ней, в глазах читалось, что он знает о своих симпатичных мальчишеских чертах. Он был придурком. Сексуальным, сильным, тщеславным придурком. Из-за того, кем была Айви, предполагалось, что она поднимется в статусе посредством ее крови, а не навыков или знаний. Так идут дела, если ты вампир. Так всегда было. Так всегда будет. Когда вампир нацеливался на того, кто вампиром не являлся, существовали бумаги, которые было необходимо подписаться и узаконить, но рожденная в мире вампиров, она подпадала под правила, более старые, чем законы внутриземельцев или людей. Ее тренировали, чтобы ей нравилось отдавать свою кровь другим вампирам, которые после бросали ее как шлюху, она себя таковой и чувствовала, когда оставалась одна. Она знала, что так будет и с Артом.

Ее мать говорила, что единственный выход - давать им то, что они хотели, продать себя и продолжать продавать, пока Айви не достигнет вершины, где никто не сможет от нее ничего требовать. Если бы она сделала это, то ее бы поставили выше Арта, и кто-то немного более умный и более развращенный стал бы ее новым партнером. Все хотели ее попробовать на ее пути наверх. Боже, с тем же успехом она могла бы вырвать свои клыки и стать ничейной тенью. Но она выросла рядом с Пискари и поняла, чем сильнее и старше вампир, тем тоньше будет манипуляция, до тех пор, пока ее станет возможно перепутать с любовью.

Медленно выдыхая, она коснулась своего конского хвостика, в который затянула волосы раньше, потянула резинку и встряхнула черными волосами до талии. Карие глаза достались ей от матери. А от отца шесть футов роста и бледная кожа. Азиатское происхождение давало свой акцент на овальном лице, ротике в форме сердечка, тонкими бровями и длинноногим телом, натренированным боевыми искусствами. У нее не было пирсинга кроме ушей и колечка в пупке, проколоть пупок ее уговорила Скиммер на подъеме от Бримстона после экзаменов, и Айви его оставила, как память. Ей было всего двадцать три, а она уже устала от жизни.