Когда Дортмундер и Келп вернулись в отель, обе женщины, уже проснувшиеся и одетые, сидели в номере у Мэй и смотрели утреннее шоу по телевизору. На их лицах, обращенных к вошедшим, были написаны ожидание и надежда. Мэй кинула взгляд на руку Дортмундера и все сразу поняла.

– Ты не вернул его.

– Он так и не приехал,– объяснил Дортмундер.

– Но у нас появился новый план,– сообщил Энди и добавил, демонстрируя пакет из оберточной бумаги.– А также мы немного заработали. Здесь пятьдесят штук.

– Это то, о чем я думаю? – поинтересовалась Энн-Мэри.

– Это деньги КПД,– ответил Энди.

Очевидно, Энн-Мэри знала, о чем идет речь, поскольку звонко расхохоталась. Отсмеявшись, она заметила:

– Наконец-то теория просачивания благ[38] заработала.

– Джон, расскажи нам все,– попросила Мэй.

Что Дортмундер и сделал, то и дело прерываемый красочными добавлениями Энди и вопросами Энн-Мэри. Наконец, он подытожил:

– Таким образом, мы остаемся здесь еще на одну ночь. Вечером я все-таки встречусь с Максом Фербенксом и верну свое кольцо. Но для подстраховки, думаю, надо позвонить Уолли.

– Которому Уолли – Нурру? – уточнил Энди и пояснил для Энн-Мэри.– Это наш спец по компьютерам, он имеет доступ ко всему на свете.

– Мы ожидали, что Фербенкс появится вчера в этой квартире, но он не приехал,– продолжал Дортмундер.– Полагаю, что этим утром он все же выступит в Конгрессе, но совершенно не в курсе, что он намерен делать дальше. Он где-то пропадал все выходные. Что он задумал? Что вообще творится? Считаю, что просто необходимо узнать новости от Уолли. Семь минут девятого – не рано для звонка?

– Они там в Дадсоне все – ранние пташки,– заверил его Энди.

Дортмундер набрал номер, и сначала у него состоялся продолжительный милый разговор о пустяках с Миртл Стрит, подружкой Уолли, а потом к трубке подошел и он сам, более запыхавшийся, чем обычно.

– Джон! Я много раз пытался тебе дозвониться.

– Черт побери, я это чувствовал. Что случилось, Уолли?

– Не знаю что, но явно случилось. Фербенкс разослал всем сообщения, что с настоящего времени больше не будет поступать никакой информации о его местонахождении. Если кто-то хочет связаться с ним, то должен делать это через его штаб-квартиру в Вилмингтоне, штат Делавэр, где он не был ни разу в жизни, даже на церемонии закладки первого камня в фундамент нового здания.

– Мать твою! Но почему?

– Не знаю, Джон, прости. Мне лишь еще известно, что он запланировал две деловые встречи в Чикаго. Но когда он туда прибудет, где остановится и когда уедет, я не в курсе. Также мне известны ориентировочные даты его визита в Австралию, где он...

– Это мне не поможет.

– Понимаю, Джон. Еще через неделю, в следующий понедельник, он должен быть в Лас-Вегасе.

– То есть Вегас не отменился?

– Похоже, нет. Все было запланировано заранее и поэтому эту информацию не успели засекретить. Но вот после Лас-Вегаса – ни единого слова о том, куда он собирается. Ни единого!

– А есть конкретика про Вегас?

– Сразу по возвращению из Австралии он должен провести следующие понедельник и вторник в отеле «Гайети».

– Если снова не передумает.

– Сожалею, Джон, но я сделал все возможное, чтобы отследить его перемещения. Вообще-то все это очень не похоже на Макса Фербенкса. Возможно, за ним следит Налоговая служба или кто-то еще.

– Скорее, кто-то еще. Спасибо, Уолли. Если вдруг узнаешь что-то новенькое...

– О, я, конечно же, тут же сообщу тебе или Энди. Скорее Энди – у него есть автоответчик.

– Это точно.

– Передай, что я оставил ему целых четыре сообщения на автоответчике.

– Непременно, прямо сейчас,– заверил Дортмундер и тут же забыл про это.– Пока, Уолли.

Повесив трубку, он поведал остальным дурные вести.

– Значит, мы не доберемся до кольца,– вздохнул Энди.– Мне жаль, Джон, но ничего не поделаешь.

– Пошел к черту! – Дортмундер разозлился не на шутку.– Мы проделали весь этот долгий путь, и ради чего? Паршивых пятидесяти штук?

Почему-то в этот раз история в изложении Макса казалась уже не такой смешной. Возможно, дело было в особенной аудитории, состоявшей из одного человека: шефа службы безопасности холдинга «ТЮИ» Эрла Рэдберна. В его обязанности входило отслеживать, чтобы никто не смел посягать на деньги и собственность верховного правителя компании. И сейчас, пересказывая эту, в общем-то, анекдотическую ситуацию, Макс явственно ощущал неодобрение, сквозившее в пристальном холодном взгляде голубых глаз Эрла Рэдберна.

Ну и ладно! Кто здесь босс, в конце концов? Если у Эрла Рэдберна отсутствует чувство юмора, то это его проблемы.

А Эрла действительно сложно было назвать весельчаком. Бывший морской пехотинец лет пятидесяти, приземистый, но мускулистый, он обладал мощным торсом. При взгляде на его жесткие усы песочного цвета и рыжий ежик на загорелом скальпе сразу возникала мысль о растительности пустынь. Он предпочитал коричневые костюмы, всегда опрятные и безукоризненно выглаженные, напоминающие поверхность алюминиевого сайдинга. Про его личную жизнь никто ничего не знал, а единственной проблемой, омрачавшей существование Эрла Рэдберна было то, что его нынешняя деятельность никак не связана с лицензией на убийство.

Макс, покинув Вашингтон сразу после прошедших весьма успешно слушаний в Конгрессе (все согласились, что государство неправо, облагая дополнительными налогами своих самых достойных граждан), направился прямиком на шоссе, проложенное на федеральные деньги, в Вилмингтон, штат Делавэр, где располагалась штаб-квартира его компании. Макс, выбравший это место, потому что все знали, что он ни разу не был здесь прежде, был приятно удивлен видом огромного технопарка, окружавшего современное стеклянное здание штаб-квартиры «ТЮИ».

Он заранее позвонил Эрлу Рэдберну в Нью-Йорк, и тот встретил его в Вилмингтоне.

Теперь они вдвоем сидели на удобных диванах в светлом просторном конференц-зале, застеленном зеленым ковром, словно являющимся продолжением раскинувшегося за широкими окнами поля для гольфа, и потягивали содовую. Рассказывать анекдоты Эрлу Рэдберну можно было с тем же успехом, что и вождю племени с острова Пасхи. Тем не менее, Макс был вынужден познакомить его с историей о краже кольца у грабителя.

– Теперь ты знаешь все,– сказал он, закончив рассказывать и не дождавшись от Эрла никакой реакции.– Что случилось – то случилось.

– Сэр,– вымолвил Эрл тоном, который означал, что он принял информацию к сведению и теперь ждет подробностей.

– По дороге в местный полицейский участок этот человек сбежал,– продолжил Макс. Эрл слегка поджал губу.– Затем он вернулся в дом. К счастью, мы, в смысле я уже уехал. Он вынес все подчистую.

– Я читал протокол.

– Я думал, что на этом все и закончится.

– Но теперь вы полагаете, что тот же самый грабитель забрался и в вашу нью-йоркскую квартиру.

– Я в этом уверен.

Выражение лица Эрла не изменилось, но он просто источал скептицизм.

– Сэр,– произнес он,– вы не можете знать этого наверняка. Вы лишь можете подозревать...

Макс поднял правую руку ладонью к себе.

– Ему нужно это кольцо. Он хочет вернуть его во что бы то ни стало. И он придет за ним еще. Я знаю это.

– Вы носите это кольцо? – Эрл уставился на руку Макса.

– Конечно! Оно – мое. Я украл его честно и справедливо, и намерен носить его. Видишь наш корпоративный символ на нем?

– Совпадение,– заверил Эрл.

– Конечно, совпадение! Потрясающее совпадение! Именно поэтому я и буду его носить.

– В этой истории не исключено еще одно совпадение, сэр. Грабеж в Нью-Йорке мог осуществить кто-нибудь другой.

– А я говорю, что это был он! – настаивал Макс, который не собирался признаваться Эрлу, что его уверенность зиждется на гексаграмме Юной Жены из Книги «И Чинг».– Я чувствую его, я предвижу его намерения. Вот почему с данного момента я решил полностью засекретить график своих передвижений.