Когда утомленный писаниной Хану закончил переписывать добродетели Эдди, мальчик изо всех сил постарался придать своему голосу оттенок искренности и смирения:

  - Сэр, теперь вы можете поступать как угодно, но если бы вы потеряли еще немного времени и прошли со мной до нашего офиса, проведя там не меньше десяти минут, то мне бы для моей семьи выделили бонусные баллы...

  Хану представил в уме многочисленную, голодную и истощенную семью Эдди, вопиющей о помощи. Все эти изможденные рожицы, самого разного калибра и пола, тянули к нему высохшие ручонки, умоляя дать им хотя бы пару бонусных баллов. Но что-то не сходилось. Возможно, намертво вшитая в рыжего мальчишку, какая-то смутно угадываемая пакостность, диссонировала с образом несчастной семейки. Скорее, для этого бы лучше подошел выводок упырей...

  У Хану вдруг сильно зачесалась шея. Возможно, это была своего рода аллергическая реакция на формализм в любом его виде. Его приводила в ужас идея того, что может его ждать в офисе, битком набитого десятками еще свеженьких эддичек. Притом, что всей этой избирательной, коварной и липкой сладкоречивостью одного из них, он уже был сыт по горло. С момента начала разговора, не продвинушись вперед ни на шаг, Хану все глубже увязал в невольных обязательствах, грозивших надолго похоронить его под кипой бюрократических процедур и формальностей.

  Скорее всего, все это без труда читалось на его лице. Поэтому, после поспешно сочиненной тирады о бонусных баллах для несчастной семьи, отчаянно взывающей к его помощи, Эддичка выдал свой аргумент последней надежды:

  - Вам все равно нужно найти место для ночлега. Боюсь, что вы уже не успеете найти безопасное жилище, а офис предоставит вам место на одну ночь, пока вы не определитесь со своими эммм... Духовными запросами, сэр, - вкрадчиво сказал коварный мальчик.

  Приманка и пугало были удачно заброшены в точно выбранный для этого момент. Жертва была озадачена и напугана одновременно, а инициатива перехвачена. Оставалось только ждать.

  - Безопасное? - Хану ожидаемо нервно среагировал на ключевое слово, ведь ему пока даже не приходило в голову, что что-то может грозить ему в его собственном, как он по-прежнему полагал, сне или галлюцинации.

  - Абсолютно безопасное, сэр. Видно, что вы очень устали. Подробности для вас прояснят в офисе, когда вы будете готовы. Через пару минут, мы уже будем на месте, - строго сказал Эдди, всем своим видом излучая уверенность.

  Не дожидаясь ответа, мальчик повернулся к Хану спиной, торопясь закрепить успех и наконец-то отволочь долго упирающуюся рогами и копытами добычу в свое логово, пока она еще не успела прийти в себя и закидать его все новыми бестолковыми и бесконечными вопросами.

  Хану посетила унизительная мысль, что сейчас он больше похож на недоверчивого бычка с норовом, которому пастушок неожиданно и коварно вдел в ноздри кольцо, причиняющее боль при любом сопротивлении, и теперь торжествуя ведет его в стойло для убоя. Хотя, наверное, самым разумным сейчас, действительно, было идти за мальчиком в офис и попытаться прояснить ситуацию там. Почему-то, хотелось сделать все наоборот, и Хану поймал себя на мысли, что такое соперничество было очень глупым. Его терзало уязвленное самолюбие, что этот рыжий и наглый малыш, в итоге одержал свою первую и очень важную для него победу.

   4

  Хану плелся за мальчиком по вымощенной плиткой дороге, размышляя о причудах своего ума, позволившего себе ввязаться в совершенно тупое эмоциональное противостояние с мальчишкой, в то время, как самым логичным было бы использовать все возможности для того, чтобы разузнать побольше.

  В ногах была слабость, а голова немного кружилась. Кроме того, где-то на заднем плане, словно мягко распустившая капюшон кобра, мерно маячило переживание тревожности, вызванное из темной опасной корзины, быстро шагающим впереди заклинателем.

  Он не представлял себе, что ему могло бы сейчас угрожать. Вокруг были люди. Никто пока не желал из них ему зла. Но, уверенность в том, что это был его сон, как-то незаметно исчезла. До него вдруг дошло, что в сновидении не может возникнуть вопроса о реальности или нереальности сна, не превратившись при этом, уже в осознанный сон. Но признаков такового, так и не было видно. Эддичка впереди все столь же методично мерил шагами дорогу, отказываясь трансформироваться в более приятные для взора Хану объекты. Его так и не удалось превратить, ни в знойную стриптизершу из бара, ни в выигрышный лотерейный билет, а значит все обстояло намного хуже, чем представлялось на пляже. Возможно, он сам сейчас снится кому-то?

  Хану понимал, что обрывки информации и знания, которые услужливо всплывают у него в уме иногда, никак не были связаны с этим миром, если только все это с самого начала не являлось постановочным шоу, где единственным не знающим своей роли актером был только он сам.

  Хану повертел головой вокруг, в поисках спрятанной, словно рояль в кустах, телевизионной тележки с режиссером и оператором.

  Ничего подозрительного в виде большого мохнатого микрофона над его головой, проводов, ассистентов с табличкой названия шоу, букетов цветов с надписями на ленточках "розыгрыш" или затаившихся за ширмой гримеров, он не заметил. Если все это и было где-то неподалеку, то спрятана вся эта, очевидно, довольная и ехидно хихикающая компания, была очень хорошо.

  Перед ними, вне зависимости от плотности толпы, торопливо расступались люди, искусно пропуская их, как будто-то Хану и Эдди шли в невидимом воздушном пузыре, упруго отбрасывающего любое препятствие от его стенок. Этот странный эффект, мог быть вызван массой причин: проворством хорошо оплаченных статистов, ужасом перед всесильным Бюро или его агентом, суеверным опасением случайно не задеть ведомую на казнь жертву, величием личности и славы самого Хану, врожденным владением всех горожан кун-фу, мастерством стрелочника передвигавшего картонные фигурки людей по невидимым рельсам, физическими особенностями не совпадающих тут реальностей или наличием дополнительной пары недоступных для него измерений.

  Хану в очередной раз нашел свой ум, увлеченным обычной для него ерундой - рутинным перебиранием всех возможных и невозможных вариантов.

  По мере приближения к большому и серому зданию, которое и являлось их целью, людей становилось все меньше, а их лица все скучнее и строже, что наводило на мысль о наличии особого вида фейс-контроля или о возрастании компетенции и полномочий агентов Бюро. Хотя, может быть, это только его собственный депрессивный настрой. Он не переставал удивляться способности ума ежесекундно окрашивать все вокруг в знакомые для него цветовые схемы и тона прошлого, подобно панически боящегося змей человека, которому они вечно мерещатся под каждой темной корягой.

  Такая паранойя, скорее всего, была вызвана провалом в памяти, а значит и отсутствия личного опыта, на который Хану мог бы сейчас опереться. Поэтому чувство неполноценности, подозрительности и страха успели за этот насыщенный день хорошо настояться и перебродить в уме, создав этот причудливый коктейль переживания, лишившего его сейчас покоя и уверенности.

  Тему каннибалов он уже достаточно проработал ранее, но может быть это городок особого вида зомби, стеснительных вампиров или сексуальных извращенцев, которые предпочитают сначала насмерть заболтать себя и своих жертв ? Может, его ведут для разборки на органы? Кто знает, каких еще монстров может породить его собственное сознание в этой галлюцинации на основе сплавленных им в жуткий клубок фильмов ужасов...

   Возможно, на самом деле, он сейчас лежит в коме, а на нем ставят опыты, так как лабораторные мыши во всей округе внезапно вымерли? Или сами мыши ставят эти опыты, перебирая мохнатыми когтистыми лапками пробирки с грибами-галлюциногенами? Или уже грибы ставят опыты над этими мышами?

  Хану почувствовал, что от усталости его рассудок начал потихоньку сдавать. Силы были уже на исходе. Ему явно был нужен отдых, в этом Эдди оказался совершенно прав. Он впервые, был ему благодарен.