— Джек! — в панике позвала Мег, но было поздно: Джек тоже узнал Николаса.

Видя, как мокрый пес радостно побежал к нему, она поморщилась. Страшно представить, во что превратится элегантный костюм Николаса, если рядом с ним отряхнет шерсть побывавший в реке сеттер. Мег зажмурилась и с отчаянием обреченной стала ждать вспышки ярости. Однако она услышала отданную спокойным голосом команду:

— Сидеть, Джек.

Мег открыла глаза. К ее величайшему изумлению, Джек послушно сидел в ярде от Николаса и преданно смотрел на него. То, что произошло дальше, удивило ее не меньше. Николас не колеблясь поднял с земли мокрый, грязный, скользкий поводок, чуть поморщился, разглядывая еще более мокрого пса, потом перевел взгляд на Мег. На мгновение ей даже показалось, что он повторит для нее команду, отданную Джеку. Потом неизвестно откуда налетел ветерок — слабый, но насквозь промокшая Мег невольно поежилась. Выражение лица Николаса изменилось.

— Быстро домой!

— Джек не виноват… — начала было Мег, пытаясь поспеть за его большими шагами и стуча зубами от холода. — Он вел себя прекрасно, пока…

— Прекрасно? — Николас, уже отпиравший дверь, круто обернулся. — Да он вас чуть не утопил!

— Нет-нет, это произошло случайно! Джек просто застал меня врасплох…

— А если бы он застал врасплох мою тетю? — холодно поинтересовался Николас, открывая дверь.

Мег прикусила язык. Тут Николас прав.

— Поднимайтесь наверх и поскорее примите горячую ванну! — отрывисто распорядился он.

Мег хотела напомнить, что она не ребенок и не привыкла, чтобы ей указывали, что делать, но расчихалась и поневоле была вынуждена промолчать. Кроме того, по выражению глаз Николаса стало ясно, что он не примет возражений. А еще мысль о теплой ванне показалась такой соблазнительной, что Мег не устояла. Но все же…

— Джека нужно обсушить.

— С ним я сам разберусь.

Некоторое время Мег еще колебалась. Джек промок, его нужно срочно вытереть полотенцем, к тому же он еще не получил вечернюю порцию еды. Но тут она снова расчихалась, одновременно Николас сделал шаг в ее сторону, и это решило дело. Мег бросилась к лестнице.

Николас нашел собачьи полотенца, которыми его тетушка пользовалась как раз для этих целей, и принялся вытирать Джека. Как ни странно, пес стоял спокойно и даже, казалось, был доволен процедурой. Но еще больше Николас удивился, когда Джек стал покорно поднимать лапы, чтобы он мог удалить с них налипшую грязь.

Николас не мог не признать, что пес вел себя прямо-таки образцово. Он даже безропотно выполнил команду «место» и, улегшись на подстилку, стал терпеливо ждать, когда его покормят.

Совпадение это, или Мег действительно добилась в мое отсутствие больших успехов? — спросил себя Николас, ставя чайник на плиту.

Ох уж эта Мег! Он вспомнил, как она летела в реку, и на его лбу залегли суровые складки. Хотя Николас знал, что река в этом месте мелкая, он с трудом подавил импульсивное желание броситься вслед за незадачливой дрессировщицей, но вот хотелось ему спасти ее или утопить, он, пожалуй, не мог бы сказать определенно.

Наверное, я бы ее утопил, с раздражением подумал Николас. Еще ни одна женщина не вносила в мою жизнь такой хаос. Я все больше убеждаюсь, что там, где появляются Мег и Джек, непременно жди неприятностей. Но это же не означает, что я должен постоянно быть рядом, чтобы спасать или защищать их обоих! С какой стати?

Впрочем, Джек — не просто пес, а пес моей тетушки, тут же напомнил он себе. Я обещал за ним присмотреть, и, если это подразумевает присматривать также за несносной молодой особой, посмевшей оспаривать правоту моего намерения избавить тетушку от неподходящей собаки, значит, так тому и быть. И уж конечно за моим решением получше присматривать за Мег, не кроется никаких тайных мотивов, выискивать тут некие подсознательные устремления просто нелепо.

Решение пригласить ее жить в одном доме со мной и с Джеком было продиктовано чисто практическими соображениями: учитывая все обстоятельства, это было самым разумным. Вот разве что не слишком умно с моей стороны давать Мег шанс доказать, что я не прав в оценке Джека… Впрочем, она все равно не сумеет это сделать. Всякому ясно: непослушный сеттер совершенно неподходящая собака для пожилой леди. А то, что я дал Мег возможность доказать обратное, — всего лишь свидетельство моей непредвзятости. Сама личность собачьего инструктора, а тем более его — точнее ее — внешность, никак не повлияла на мое решение.

Что-то Мег задержалась наверху, да и звуков никаких не слышно. Он вспомнил, как бедняжка дрожала от холода и, вероятно, от шока, и нахмурился. Я не обязан за ней присматривать, я за нее не в ответе!

Вода в чайнике закипела. Николас насыпал в чашку растворимый кофе, залил кипятком, подумал и щедро плеснул туда же коньяку, а потом положил два кусочка сахару.

Давно Мег не получала такого удовольствия от ванны. Как, оказывается, приятно, понежиться в теплой воде, когда замерзнешь! Сначала она постояла под душем, вымыла голову, собираясь этим ограничиться, но потом представила, как погружает свое продрогшее тело в теплую воду с душистой пеной, и не устояла перед искушением.

И вот теперь тепло и расслабляющий аромат ванны сделали свое дело, полностью сняли напряжение — физическое, но, к сожалению, не душевное. Мег вспомнила печальное завершение вечернего занятия с Джеком. А как хорошо все начиналось… Черт бы побрал этого гуся!..

Мег вздохнула и закрыла глаза, пытаясь вернуть состояние блаженной расслабленности, но ничего не получилось. Рано или поздно придется спуститься вниз и предстать перед Николасом.

Ну и зрелище, наверное, было, когда я вылезала из реки! Неудивительно, что он смотрел на меня так сердито. Мег почти не сомневалась, что непонятное выражение в глазах Николаса нужно толковать как презрение, смешанное с раздражением.

Она нехотя вышла из ванны и только тут вспомнила, что не захватила халат. Пришлось обмотаться полотенцем. Расчесав мокрые волосы и заколов их на макушке черепаховым гребнем, Мег вошла в спальню — как оказалось, одновременно с Николасом. Он стучал, но, не получив ответа, встревожился и вошел в комнату.

Мег уставилась на него, инстинктивно скрестив руки на груди. Она даже не подозревала, что скрещенные руки не прикрывают, а наоборот, привлекают внимание к ее груди! Однако Николас расценил этот жест как кокетство и был весьма недоволен — во всяком случае, так ему казалось — Мег.

— Я принес вам кофе, — буркнул он.

— Э-э… благодарю вас, — пробормотала Мег, торопливо соображая, как бы изловчиться взять чашку так, чтобы не сократить даже на дюйм дистанцию между собой и Николасом.

Не то чтобы она всерьез считала, будто ей угрожает нападение с его стороны, да и сама она вовсе не собиралась бросаться к нему в объятия… Так почему для нее вдруг стало жизненно важно не стоять к Николасу слишком близко? Только потому, что вспомнилась сцена в кухне, когда он ее поцеловал и она откликнулась? Но ведь это еще не означает, что нечто подобное может повториться.

И все же ей не удалось сдержать легкую дрожь, прошедшую по ее телу при воспоминании о тех восхитительных мгновениях, и у нее не вызывало сомнений, что причина этой дрожи совсем иная, чем та, которая заставляла ее стучать зубами после вынужденного купания в реке. Она не может, не должна так реагировать на Николаса! У Мег невольно вырвался слабый вскрик протеста, а на щеках от смущения выступил румянец.

Николас, не подозревающий о том, что за мысли бродят в ее головке, заметил, как вздрогнула Мег, и истолковал это по-своему. Он решил, что Мег успела простудиться. Николас быстро огляделся, ища, куда бы поставить чашку, и решил, что больше некуда, кроме как на тумбочку возле кровати, рядом с которой и стояла, обхватив себя руками, Мег.

Он подошел к тумбочке, поставил на нее кофе и распорядился:

— А теперь в постель. Быстро.

— В постель? — растерянно переспросила Мег и беспомощно посмотрела на Николаса, лицо которого выражало решимость, потом на кровать и снова на Николаса.