- Когда?

   - В тринадцать лет, когда из писи первая кровь пойдет. У меня через два года, а у тебя пойдет вот-вот.

   - Ерунда все это, кровь - у девочек, а у мальчиков кое-что другое, такая белая сметанка.

   - Сметанка? А она вкусная? - заинтересованно спросила она.

   - Откуда я знаю, - пожал плечами.

   - Даш попробовать?

   - Посмотрим, - пробормотал я, - только учти, ни в тринадцать, ни в четырнадцать лет человек ещё никакой не взрослый.

   - Ну как же, - возразила она, - тебе уже четырнадцать, а тебя и на рынке, и везде все считают совершеннолетним, ведут дела. Так Фагор говорит.

   - Потому что думают, будто мне шестнадцать лет, а совершеннолетие для мужчин здесь в пятнадцать. Только ты никому обо мне не проболтайся, пусть так и думают, ясно?

   - Ясно-ясно! Только Фагор говорит, что многих девочек в двенадцать уже замуж отдают...

   - Забудь! - оглянувшись на старика и увидев, что тот напялил на голову шлем симулятора и находится в нирване, опять развернулся к Илане и твердо заявил, - Еще лет пять ни о каком замужестве и речи быть не может!

   - И ладно, - она беспечно махнула рукой, а в её глазах сверкнула весёлая искорка, - И зачем мне замужество, если муж у меня уже есть.

   - Это кто же такой? - спросил чисто на автомате, между тем, зная ответ наперед.

   - Как кто? - она с недоумением широко распахнула свои пушистые ресницы, - Ты!

   - Ну-ну, - буркнул и непроизвольно дернул головой, при этом опять стал двигать голопроекции, бездумно наблюдая за жизнью дворца.

   Старшая жена так и лежала поперек кровати, широко раскинув ноги и руки, младшая уже одевалась и собиралась уходить, при этом хозяин дворца сидел на кровати, уперев руки в бедра, и о чем-то размышлял.

   Тем временем на кухне жизнь шла своим чередом. Молодой раб растопил печь и наносил воды, после чего сначала с одной из помощниц поварихи уединился за ширмой, затем с другой. Их пыхтение было слышно даже сквозь потрескивание дров. Затем на кухню заглянул какой-то воин, который за что-то обозлился на раба, треснул подзатыльник и прогнал за дверь. После этого кивнув расплывшейся от жира поварихе, стал расстегивать штаны и направился за ширму, опять пыхтеть. Но это было еще до того, как проснулась Илана, а сейчас там все были заняты работой.

   В других контролируемых помещениях - кабинете хозяина, еще одной спальне и столовой было пусто, зато проснулся тот самый молодой воин, сын и наследник цезарха. Он потянулся к какой-то верёвке, свисающей с потолка, и стал её усердно дергать, при этом в невидимую из видеокамеры дверь кто-то заглянул и сказал:

   - Сейчас все будет исполнено, господин.

   Буквально через минуту на кухне появился ещё один молодой раб, который забрав со стола приготовленный поднос с бокалом и маленьким кувшином, направился на выход.

   - Рэд, ты обратил внимание?! - толкнула меня Илана.

   - На что?

   - Он плюнул в бокал, ты видел?!

   Несколько позже прокрутил повторно запись и увидел, как молодой раб свершил сие деяние быстро и незаметно. Для меня это было удивительно, так как потомственный раб учудить подобное никак не мог. Правда, Фагор потом подтвердил, что никакой он не потомственный, его ребенком привезли работорговцы с какого-то острова, и со свежим клеймом на щеке продали в дом цезарха.

   - Рэд, смотри, это что же такое?! Разве мальчик мальчику может делать ребенка? Фу, гадость какая.

   Да, в комнате молодого господина творилось полнейшее непотребство. Тот выпил бокал какого-то напитка и снял из себя трусы, а плевавший раб не задавая никаких вопросов тоже освободился от штанов, стал раком и уперся локтями в табурет. Затем, молодой господин склонился и окунул свой возбудившийся член в маленький кувшин с маслянистой жидкостью, после чего пристроился к заднице раба.

   - Действительно, гадость, - с отвращением согласился, - Как-то увидел таких в сети и показал папе, а он при этом сильно ругался и обзывал их 'голубыми педерастами'. Папа тогда говорил, что для воспроизводства себе подобных и для удовлетворения полового влечения, Великий Творец Космоса создал самца и самку, и это касается не только людей, но и всех без исключения животных. А противоестественные отношения не допускает ни на одной планете, ни одна тварь, за исключением таких вот отдельных человекообразных. Кстати, моя мама педерастов тоже ненавидела, она считала, что мужчина должен быть мужчиной, а женщина - женщиной. Тьфу!

   - Рэд, - дернула меня за рукав Илана, - раба в этом винить не надо, ты же сам говорил, что он есть обычный бессловесный скот.

   Уж не знаю, что из этих наблюдений вынесла маленькая девочка, треть жизни прожившая в бездне космоса, но лично у меня на душе остался неприятный осадок. Совсем не такими разнузданными, пошлыми и циничными виделись мне отношения в доме воспитанного потомственного аристократа. Например, с детства зная воинский этикет, сформировавшийся в армейской среде за тысячелетия, больше чем уверен, что офицер не имеет права раздавать подчиненным зуботычины, а эпоха и уровень цивилизации здесь ни при чём. Между тем цезарх вызвал в кабинет одного из сержантов, вдруг обозлился на него, выскочил из-за стола и ударил кулаком в лицо. М-да, мой папа, сержант ВКС, такого обращения к себе никогда бы не стерпел.

   Оказывается, в течение трёх последних докад подразделения цезии находились на армейских сборах, устроенных эпархом. Кто-то из солдат внутреннего гарнизона что-то натворил, о чем доложили вернувшемуся домой цезарху, вот он и разошелся.

   Как бы там ни было, но самой симпатичной в этом доме мне показалась младшая жена хозяина. И не только внешне, но и вела она себя культурней и более всех сдержанней, к рабам относилась ровно и без крика. Фагор говорит, что она младшая дочь правителя соседней цезархии и, видно получила совсем другое воспитание, чем укоренившееся в этой семье. Данный факт радует, значит не все в этой империи такие идиоты, каким является глава этого дома.

   В общем, по результатам всех наблюдений могу сказать одно - разочарован, поэтому не видел смысла в нашем дальнейшем здесь пребывании, ничему нужному мы больше не научимся. Решил ночью ликвидировать цезарха и убраться, пора было спускаться с гор и двигать к центру цивилизации. Однако, подслушанный вечером разговор, непосредственно касающийся нас, заставил план несколько изменить, а проведение операции ускорить.

   В рабочем кабинете друг напротив друга расположились хозяин дома и его сын-наследник и вели малоинтересный мне разговор. Вдруг в дверь постучались, вошел раб, низко поклонился и доложил:

   - Господин, прибыл викарий Сатар, просит принять.

   - О! Давай! - сказал хозяин кабинета, при этом переглянулся с заметно взволнованным сыном.

   Это меня тоже заинтересовало, поэтому все шесть голопроекций отодвинул в сторону, а изображение кабинета приблизил и увеличил. В дверь вошел сравнительно высокий воин со шрамом на подбородке. Судя по приличному пластинчатому доспеху и мягким полусапожкам, это был офицер.

   - Господин! - он боднул головой и выпрямился.

   - Не тянись, Роло, - цезарх указал на свободный стул, - присаживайся и докладывай, что тебе удалось выяснить?

   - Господин, удалось найти подтверждение, что десятник Арбон действительно приобрел шкуру горного льва за двадцать четыре с половиной зеола. После этого они пробыли в городе два дня и в полдень выехали в сторону столицы, после чего их никто не видел. Исчезли.

   - Уже месяц, как исчезли, - задумчиво сказал цезарх, - Я всегда доверял Арбону, но сейчас меня мучает мысль, а не могли они захватить Отмеченную Дланью Богини и удрать?

   - Не думаю, господин. За последние три года в кассе викарии у него скопилось семнадцать зеолов, да и кое-какое барахлишко в казарме лежит. Не мог он все это бросить, не та натура. Да и дела, которые ему поручались, были всякими, но он их выполнял.

   - Ладно, продолжай. Что там с Отмеченной Дланью?