- Всё понятно, - ответила она.

   - Одеты вы плохо, поэтому сходите с Фагором, купите себе обувь и ткань. Коль умеете шить, то пошьёте сами.

   Ранее тусклые и безразличные глаза рабынь ожили, видно, распоряжения нового хозяина им понравилось. Да и Фагор угрюмым совсем не выглядел.

   Мы с Иланой обустроились в хозяйской спальне, единственном месте, где стояла какая-то мебель. Кровать была старая и ужасно скрипучая, но нас пока всё устраивало, тем более, что более пяти лет мы с ней прожили в одном кубрике, а последние два месяца даже спим рядом. Привыкла она засыпать у меня подмышкой левой руки, и теперь с этим ничего не поделаешь.

   Лодочник Щип, седой мужчина, с изрезанным шрамами лицом, пришел в тот же день. Как только мы познакомились, он сразу заявил:

   - Я ещё тогда говорил, что взамен побитых на камнях, нужно ставить хорошие доски, а он меня не послушался. Говорил, что ему баркас и нужен всего на год, правда, столько она и простояла.

   Мы уговорились о цене ремонта в два зеола, при этом я настоял, что в баркас будут внесены некоторые изменения, о которых сообщу позже. Определились, что его восстановление можно начинать через две докады, после чего он ушёл.

   Устроившись в спальне, единственном в доме месте, где хотя бы на что-то можно было присесть, решили разобраться с остатками наших финансов. Во всех кошелях и карманах, даже с учётом экспроприированной у бандитов меди, наскребли семь золотых зеолов, пять серебряных солдов и сорок два россо меди. Из них не менее трёх с половиной золотых уйдут на ремонт и парусное вооружение баркаса, и два серебряных - на смену одежды для рабынь. Со слов Фагора и Рисы нашему дому на питание надо не более трёх солдов на докаду и один солд для прокорма двух лошадей, козы и курей.

   За эти дни, когда я вникал в домашние дела и учился вести хозяйство, выяснил, что кроме муки и самой пшеницы, которые всегда были в большой цене, прочие продукты здесь стоят не очень дорого. Например, за один танн мяса быка платят двенадцать медяков, а свежая рыба вообще обходится не дороже одного-двух медяков. Между тем, стоимость рыбы засоленной в бочках увеличивается в десять раз, а доставленная в центральные экзархии империи, становится дороже в двадцать пять раз.

   Этим промыслом как раз и занимается большинство жителей посёлка, в том числе и наш сосед, пожилой рыбак Луг. Всё его обширное семейство в составе восьми сыновей шесть-семь раз в докаду выходят в море на лов местной сельди, которую и солят в построенных у моря сараях. Зарабатывают, видно неплохо, так как рабы ходят с сытыми рожами и нормально одеты.

   За три серебряных солда и в течение всего трёх часов времени эта дружная семейка заменила на конюшне стропила и полностью переложила черепицу, так что теперь, когда зарядит дождь, ничего течь не будет. Между прочим, старик Луг при знакомстве на выполнение этой работы вызвался сам, видно знал о соседских проблемах, а я с радостью согласился.

   Некоторые другие рыбаки, чаще всего молодежь, пытаются деньги заработать быстро и много, не надрывая пупок на нудном и изнурительном лове сельди. Они целенаправленно охотятся на серебряную акулу, а так же на редкую крупную рыбу, названую елкина и кидана. По ряду причин эти виды морской фауны добыть сложно, но когда всё же ловится и попадает на рынок, её тут же за большие деньги скупают на кухни дворцов верхнего города. Вот таким промыслом занимается другой наш сосед, Харат, отец двоих маленьких детей, кстати, старше меня всего на два года.

   Когда я впервые увидел эту рыбу, то в так называемой елкине заподозрил белую рыбу типа белуги, а в кидане - треску, только огромную. О методах их лова в базе данных моего ПК информация имеется, и на этот счёт у меня появились некоторые мысли, которые пока что решил придержать при себе. А вот подобных акул в классификаторе базы данных не нашлось, но как их ловить - ясно, а где - пока без понятия.

   Моя Илана оказалась очень располагающей к себе и контактной девочкой, она перезнакомилась со всеми соседями, и везде все женщины на неё вываливали массу нужной и ненужной информацией. Потом она её фильтровала и полезную сообщала мне. Особенно близко сошлась с Риной, четырнадцатилетней супругой Харата, успевшей уже родить двух крох-погодков. Илана 'призналась', что ей всего тринадцать, и на замечание Рины, что пора уже и нам пристараться ребёнка, она на полном серьёзе ответила: 'А мы стараемся'. В общем, умная девочка.

   Очень много внимания мы с ней уделяем фехтованию и стрельбе из арбалета. Во время спарринга она не могла блокировать мой клинок, силёнок не хватало, но отводила его и уклонялась от ударов с завидным упорством. Фехтуя во дворе, частенько загонял её в угол между домами, но пару раз она шустро ускользнула, даже отметила мне условный рез внутренней части бедра. После этого мне пришлось пересмотреть один из приёмов защиты и отрабатывать его по-новому. Из неё получилась хорошая пластичная гимнастка, при этом с отличным чувством дистанции, недаром три года провела на симуляторе. Уходя от атаки, она выделывает невероятные кульбиты, иногда меня даже зависть берёт.

   Лошади тоже не застаиваются, мы берём личное оружие, а так же арбалеты и ежедневно выезжаем на стрельбы. Моя девочка радует успехами и здесь. Если у меня стала лучше получаться стрельба по движущимся мишеням, то у неё - более высокая точность на дистанции в двести - двести пятьдесят метров. И это - маленькая девочка, а что из неё будет, когда вырастет?

   Окрестности города мы обследовали на пятьдесят километров вглубь материка. Нашли даже дикие места, где получили постоянную возможность практичной стрельбы. В заливе одного из притоков реки Веяна, с мелководным бродом на небольшой остров, мы обнаружили большие стаи непуганых гусей, и нас захватил охотничий азарт.

   Первоначально я здесь потерял все пять имевшихся в наличии болтов с тупыми наконечниками, добыв лишь одного гуся, между тем, как Илана потеряла три таких болта, зато добыла двух гусаков. На следующий день мы озаботились изготовлением ещё двух десятков новых, благо, что заготовки были.

   За последующие девять дней регулярных тренировок мы потеряли одиннадцать болтов, зато движущуюся мишень на дистанции сто пятьдесят метров снимать научились. Гусей набили девятнадцать штук, но и разогнали изрядно, теперь они стали хитрыми: к берегу ближе, чем на три сотни метров не подплывают и над сушей низко не летают.

   Незаметно бежало время, мы наслаждались просторами живой природы, особенно Илана, она буквально обнюхивала каждый попавшийся на глаза новый цветок. И вот, в одно прекрасное утро у ворот появился мастер-лодочник Щип. Захватив с собой компьютерные очки, десять листов чистой бумаги и грифель, мы отправились к причалам.

   Мой баркас находился на высоком берегу под навесом и лежал на невысоких подставках килем кверху. Только на килевом брусе угнездились два каких-то босоногих мужичка.

   - Это мои компаньоны, - кивнул мастер-лодочник, после чего те сползли вниз и поклонились.

   Компаньоны здесь - это не равноценные деловые партнёры, а помощники типа 'подай-принеси' или 'хватай побольше и кидай подальше'. Эти вольные люди не способны на серьёзные самостоятельные действия и работают прилипалами к успешному человеку. Между прочим, в аристократической среде таких тоже немало (одни вымирают, но следом появляются другие), они приживаются в свите богатого, властного и честолюбивого человека, существуют на его подачки и готовы исполнить абсолютно любое поручение. В общем, компаньон здесь - это не профессия, а состояние души.

   Не имея практического опыта в области производства деревянных парусных судов, все же на эту тему в последнее время перелопатил очень много информации. На самом деле за исключением пяти дырявых досок левого борта, остальной корпус выглядел крепким. Ковырнув ножом его край, убедился, что дерево прочное и плотное.

   - Доска дубовая, - подсказал мастер Щип, - Здесь у нас сплошные дубовые и буковые леса, вот и лодки такие. И гнильё заменим на такую же.