Советская история хранит примеры другого отношения к критическим ситуациям и неудачам. Достаточно вспомнить эпопею "Челюскина", снятие с льдины папанинского лагеря. Да, там были неудачи, но одновременно и пример того, как при правильной постановке дела даже неудача может работать в нужную сторону, помогая сплотить людей для предотвращения катастрофы. Жаль, что советское руководство на многие годы сочло для себя более предпочтительным решать подобные проблемы в космонавтике в глубокой тайне от собственного народа.

Густая пелена секретности, почти целиком скрывавшая до недавнего времени реальный ход дел в советской космонавтике, также способствовала мифотворчеству и находила отражение в анекдотах, которые служили едва ли не единственным средством выражения народного мнения в те годы. Вспоминается один из капустников, когда возвратившегося из полета советского космонавта иностранные журналисты якобы спрашивают, какое у него на борту было варенье — малиновое или клубничное. Космонавт в нерешительности советуется с молчаливыми консультантами и бодро отвечает: "Отличное было варенье".

Не приходится удивляться, что подобное мифотворчество привело в конечном счете к возникновению антимифа — стойкого убеждения значительной части населения в неэффективности советской космонавтики. Этот антимиф проще всего опровергнуть, приведя несколько цифр.

В 1989 г. на научные и народнохозяйственные космические исследования в Советском Союзе было израсходовано 1,7 млрд. руб. — около 0,3 % от национального дохода страны. В США на те же цели было выделено 3 млрд. долл., или 0,2 % от национального дохода (здесь не учтены собственные расходы американских аэрокосмических компаний). Для сравнения: печальной славы Минводхоз расходовал в год 12 млрд. руб.

А вот еще одна цифра: отечественные народнохозяйственные исследования в космосе в 1988 г. принесли 2 млрд. руб., т, е. больше, чем расходуется на весь мирный космос, включая бесприбыльные чисто научные исследования типа проекта "Фобос" и пока еще не окупающую себя станцию "Мир". Прибыль обеспечивают главным образом спутниковые системы связи, метеорологические системы, исследования природных ресурсов Земли из космоса.

Сказанное, разумеется, не означает, что советская космонавтика лишена недостатков и ее практические возможности используются и должной полнотой. Действительное положение здесь иное: в этой области существует еще много неиспользованных возможностей и имеются значительные резервы дальнейшего роста народнохозяйственной эффективности космических исследований.

Два слова о расходах на космические исследования в целом, включая также и оборонные задачи. Соответствующие затраты не так велики, как часто думают: в 1989 г. в СССР они составили 6,9 млрд. руб., а в США — 29,6 млрд. долл. Из этих цифр, между прочим, сразу видно, насколько не основательны надежды существенно поправить бедственное положение отечественной экономики путем переключения на ее нужды части производственных мощностей ракетно-космического комплекса — даже при большой глубине конверсии речь может идти максимум об 1–2 млрд. руб. К тому же нельзя забывать: приоритет оборонных задач был и пока остается одним из важнейших направлений нашей политики.

Космонавтика в состоянии дать народному хозяйству в первую очередь другое: передовую технологию, новые материалы, приборы и оборудование, разработанные в интересах космической техники и способствующие переводу многих отраслей промышленности на качественно новый уровень.

Мифотворчество на эту тему в области исследования и освоения космоса, пожалуй, наименее заметно, но одновременно в некоторых отношениях по своим последствиям и наиболее опасно, тем более что оно служит как бы своеобразным фоном для всех прочих современных околокосмических мифов. В последнее время довольно широкое распространение получил взгляд на космос как на своеобразную "мастерскую природы", иными словами, на неисчерпаемый источник ресурсов и энергии в интересах земной цивилизации.

Этот взгляд нашел отражение даже в терминологии; вместо слова "космос" мы все чаще стали теперь пользоваться другим термином — "космическое пространство" (space на международном английском). Между тем еще Кант писал: "В чем сущность жизни? Это нравственный закон внутри нас и звезды над нами". Вот об этом органическом единстве нравственности и Космоса, т. е. системы миропорядка, мы понемногу начали забывать.

Такой взгляд на космос получает свое практическое выражение. На околоземных орбитах находится не менее 5000 фрагментов космических аппаратов размером более 5 см. Это уже сейчас создает немалую опасность для функционирования космической техники. Космонавт А. А. Серебров рассказывал, как во время выхода в открытый космос буквально в полуметре от его головы пролетел такой фрагмент.

Если масса космического мусора, находящегося на околоземных орбитах, возрастет всего в 2–3 раза, то возникнет неконтролируемая цепная реакция разрушения выводимых в космос новых космических аппаратов и соответственно вырастет число осколков. Авторы некоторых проектов освоения космоса идут дальше. Опубликованы, например, предложения вести горные разработки на Луне с помощью ядерных взрывов.

Определенную опасность могут вызывать запуски космических аппаратов, в особенности с такими двигательными установками, как твердотопливные ускорители американской транспортной космической системы "Спейс Шаттл", которые загрязняют атмосферу вредными продуктами сгорания. По мере увеличения частоты полетов эта опасность будет нарастать.

Совершенно иной подход к этим проблемам был развит в трудах классиков отечественной науки К. Э. Циолковского и В. И. Вернадского. Циолковский разработал первую целостную программу индустриализации космоса, указал ее цели, рассмотрел мировоззренческие аспекты проблемы "космос и общество". Вернадскому принадлежит основополагающий принцип экологически сбалансированной коэволюции общества и пр. ироды, включая освоение космоса. Нарушение этого принципа, бездумная эксплуатация космоса, по мнению Вернадского, самоубийственны для цивилизации.

Примат глобальных, общечеловеческих интересов, которые должны в наибольшей степени определять направление и содержание процессов эволюции цивилизации, — важнейшая особенность, которая определяет подход Вернадского к рассматриваемым вопросам. Эти гуманистические идеи приобретают особенно важное значение в нашу эпоху, когда кризисные явления в развитии общества и его техногенной деятельности достигли особенно крупных масштабов.

Вопреки этому в нашей стране в течение 70 лет господствовало прямо противоположное отношение к этим проблемам. Вот что говорится в написанной Сталиным главе "О диалектическом и историческом материализме" из "Краткого курса истории ВКП (б)": "Изменения и развитие общества происходят несравненно быстрее, чем изменения и развитие географической среды". И далее: "Для сколько-нибудь серьезных изменений географической среды требуются миллионы лет".

Руководствуясь этими идеологическими установками, страна взяла на вооружение лозунг: "Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача". К каким экологическим бедствиям массового характера привел такой подход, известно слишком хорошо.

Вот только один конкретный пример из числа самых последних, и весьма характерный, — канал Дон-2. Первоначально этот канал был запланирован Минводхозом в общей грандиозной системе переброски на юг вод северных рек. Общественность, наученная горьким опытом Арала и Кара-Богаз-Гола, погубленных тем же Минводхозом, сумела остановить этот проект.

Ученые доказали: вред от канала превысит пользу. Экспертная комиссия Госплана СССР рекомендовала прекратить строительство. В Волгограде состоялся общественный суд над каналом, вынесший обвинительный приговор. Сам Минводхоз превратился сначала в Минводстрой, а затем в некий концерн, правда, с прежним руководством во главе.