Конечно, Дугласу, чего греха таить, недоставало изыска и вкуса. Ему льстила дружба с сэром Малькольмом, отличавшимся благородством манер, изысканностью речи и одевавшимся у «Николса»,[8] тогда как сам он ходил в вечно мятом костюме с обсыпанными перхотью плечами, как будто забыв, ко всему прочему, что ботинки требуется время от времени чистить. Сказать по правде, госпожа Форбс, его супруга, куда больше интересовалась популярными журналами да телесериалами о красивой жизни, чем своим муженьком-инспектором.

Наконец сэр Малькольм не без сожаления закрыл «Убегающую Аталанту», водрузил фолиант на первое попавшееся свободное место среди других книг и стал спускаться по лестнице, думая, что тут уж ничего не попишешь, — такова судьба. Значит, сегодня ему просто не суждено навести порядок на стеллажах.

Когда сэр Малькольм вошел в гостиную, старший инспектор вскочил с такой поспешностью, что едва не опрокинул чашку с горячим чаем, хотя несколько капель все же попало ему на брюки.

— Ах, сэр, прошу прощения! Хотел позвонить вам, но эти заморозки — телефонная линия в вашем секторе не работает!

— Садитесь, садитесь, любезный Дуглас. Вы же знаете, я всегда рад вас видеть.

— Благодарю, сэр Малькольм. А тут еще, знаете ли, убийство…

— Убийство?

— Притом явное! Женщина — руки связаны за спиной, во рту кляп, тело в мешке, а мешок в Темзе!

— Надо же, — заметил Айвори. — А кто жертва?

Форбс достал из внутреннего кармана пальто блокнот в мягкой обложке и заглянул в него:

— Некая Ховард… Личность вроде как известная, специалистка по религиям или что-то в этом роде. Майор Тернер просил обратиться к вам, не согласились бы вы… гм… понимаете ли…

— Не соглашусь ли я заняться этой вашей Ховард? Что ж, дело, признаться, довольно любопытное, хотя, по сути, тут мало что известно! Специалистка по религиям — и убита таким вот способом! Согласитесь, в этом есть что-то странное, даже очень! Какого она возраста?

Форбс снова заглянул в блокнот.

— Сорок восемь лет. Тело обнаружили у ричмондской пристани, оно зацепилось за винт речного трамвайчика. Это прогулочное суденышко отходит обычно от Вестминстерского причала. Всю последнюю неделю простояло на приколе в Ричмонде — из-за тумана судоходство на реке было почти полностью остановлено. Туда-то труп и вынесло течением. Местная полиция сообщила.

— Известно, когда наступила смерть? — спросил Айвори.

— С неделю тому… Может, чуть раньше или позже. Судмедэксперт установит точно, как только тело доставят в морг Скотланд-Ярда.

— Откуда известно, что жертву зовут Ховард?

— При ней был бумажник с паспортом.

— С ее паспортом? — удивился сэр Малькольм.

— Да, — уточнил Форбс. — На ней был костюм, как будто мужской. Мода, что ли, такая. А по мне, так черт-те что.

— Значит, убийца или убийцы даже не пытались скрыть личность жертвы. А деньги в бумажнике были?

— Да, фунты и доллары… Но, что касается мотива, тут явно не кража.

— Скорее похоже на расправу! Только зачем учинять расправу со специалисткой по религиям? На первый взгляд здесь что-то не то. Дуглас, можете передать майору Тернеру, я готов взяться за это дело вместе с вами.

— Ах, спасибо, сэр Малькольм! Большое спасибо!

Старший инспектор был так счастлив, что одним махом опустошил полную чашку чая.

— А пока, Дуглас, давайте-ка пройдем ко мне в кабинет и заглянем в справочник «Кто есть кто». Если эта Ховард, как вы говорите, личность известная, мы непременно о ней что-нибудь узнаем.

Они вдвоем тут же прошли в комнату, где Айвори обычно работал, когда жил в имении. Там сэр Малькольм взял пухлый том в кожаном переплете, которым частенько пользовался и потому всегда держал под рукой, на полке рядом с письменным столом.

— Ховард… А имя?

Старший инспектор глянул в блокнот.

— Катерина Ховард, сэр.

Благородный сыщик невольно вскрикнул от удивления:

— Катерина Ховард?! Бог ты мой, очень даже занятно!

— Что же тут такого занятного? — полюбопытствовал Форбс.

— О, даже забавно! — признался Айвори. — Вспомните-ка уроки истории в школе, дорогой Дуглас! Одна такая Катерина Ховард была пятой женой короля Генриха Восьмого[9] — по его велению ее казнили в Тауэре!

— И то правда! Что-то такое припоминаю. Уж не ей ли отрубили голову? А король-то был далеко не сказочный принц, а? У меня аж мурашки по спине!

Сэр Малькольм нашел нужную страницу и начал зачитывать:

— «Катерина Ховард, доктор истории религий, профессор Лондонского королевского университета (специализация — митраизм[10]). Труды: „Тайны Митры“, „Митра индийский и Митра иранский“, „Культ быка“ (Главная премия по исторической литературе, 1951). Награды: Крест святого Георгия».

— А это еще что за культ такой — быка? — удивился старший инспектор.

— Митраизм, — объяснил Айвори, — заметно соперничал с христианством первые пять веков нашей эры. И основан он был, в частности, на культе быка, символе могущества Солнца. Бычьей кровью окропляли приверженцев, дабы они могли очиститься от скверны и искупить свои грехи.

— Это же отвратительно! — воскликнул Форбс. — И как только англичанку могли интересовать эдакие страсти?

— О, в Испании, знаете ли, до сих пор быков приносят в жертву на корридах, и славным испанцам это доставляет огромное удовольствие!

— Эти испанцы просто с ума посходили!

Сэр Малькольм рассмеялся:

— А известно ли вам, что здесь, в Лондоне, и по сей день сохранился храм Митры?

— Где же это такой?

— Неподалеку от станции метро «Виктория». И мне случалось там бывать. Правда, сегодня от него остались одни только развалины. Да успокойтесь, храм построили еще в третьем веке, и теперь туда наведываются разные чудаки и любопытные вроде меня!

— Ну, тогда еще ничего, — вздохнул старший инспектор.

— Когда тело доставят в морг Скотланд-Ярда? — осведомился сэр Малькольм.

— Сегодня днем. Вскрытие проведут вечером. Хотите, завтра утром можем подъехать? Дело не спешное…

— Если позволите, Дуглас, я воспользуюсь вашей служебной машиной и поеду в Лондон прямо сейчас. Как думаете, ваши люди уже получили бумаги из Ричмондского округа?

— Наверняка.

— Тогда едем в Скотланд-Ярд!

Когда сэр Малькольм объявил Доротее Пиквик, что уезжает из Фалькона вместе со старшим инспектором в новый Скотланд-Ярд, а затем к себе на квартиру в Сохо, экономка воскликнула:

— Боже мой! С этим джентльменом! Да еще в такой туман! Вы же совсем пропадете!

Но Айвори уже надел пальто, и двое друзей направились к полицейской машине, дожидавшейся их с включенными фарами при въезде в парк.

Дорога до центра Лондона казалась бесконечной. Туман был до того плотный, что водитель каждую секунду боялся, как бы не выскочить на обочину или в кого-нибудь не врезаться. Форбс старался держаться молодцом, хотя буквально умирал от страха, забившись в угол автомобильного салона. И когда наши друзья наконец добрались до Скотланд-Ярда, даже не стали скрывать своей радости.

Сэру Малькольму претил вид нового здания, где помещался центр криминальных расследований Большого Лондона. Оно казалось ему слишком чистым, слишком квадратным — словом, слишком современным. В начале своей карьеры частного сыщика он имел удовольствие бывать в старом Скотланд-Ярде, которое возвели еще в 1830 году по распоряжению Пила.[11] Тот, старый Скотланд-Ярд прославился не только благодаря Конан Дойлу и Шерлоку Холмсу, но и потому, что в свое время королева Виктория наградила его Королевским красным крестом за дело о «бомбистах» — анархистах, пытавшихся взорвать Букингемский дворец и Королевскую биржу.