- Аля, тебе не нужно будет терпеть. Тебе понравится, я обещаю.

  - Ты не понимаешь слово 'нет'?! - взорвалась она, не выдержав разговора, - Еще одно слово, и ты вылетишь ни только из моей кровати, но и из моей квартиры!

  - Хорошо-хорошо, я молчу, успокойся, ты же знаешь, я тебя не трону.

  - Ты разозлил меня!

  - Прости.

  - Как я теперь усну?

  - Не знаю. Хочешь, спою тебе колыбельную?

  - Хочу, - обиженно протянула девушка.

  - Ты серьезно? Не боишься, что после моего пения спать не сможешь не только сегодня, а еще месяц?

  - Не боюсь. Уверена, что поешь ты не хуже, чем рисуешь.

  - Ты меня идеализируешь. Да и рисую я весьма посредственно. Закрывай глаза, - он начал тихонько напевать что-то на французском.

  Песня была такая красивая и такая грустная, что Аля подумала, что теперь, она, и правда, не заснет, но, когда открыла глаза, было уже светло.

   Глава 9. Грабитель входит без ключа

  После обеда Аля привела домой бабушку, уложила ее на кровать, рассказала все последние новости, принесла чая, в общем, окружила вниманием и заботой. Это помогало отвлечься, давно у нее уже не было ощущения, что кому-то из родных она нужна. Потом, на помощь пришла бабушкина подруга, жившая в соседнем доме. Она больше часа развлекала Зинаиду Григорьевну рассказами о противной невестке, так что, когда гостья ушла, бабушка вздохнула с облегчением. Аля накормила ее ужином, включила телевизор, и они так и просидели вдвоем весь вечер: бабушка, пытаясь понять, что произошло за месяц ее отсутствия с героями любимого сериала, а Аля, читая, наконец, 'Грозовой перевал', на который с надеждой косилась несколько последних дней. Дэйвид был совершенно прав: книга захватывала, и она знала уже, что обязательно дочитает ее до конца, но влияла она на настроение Али не лучшим образом. Девушка снова стала погружаться в черное болото отчаяния. Когда бабушка уснула, Аля еще долго сидела в кровати, продолжая чтение, пока не услышала негромкий, но отчетливый стук в окно. Она оцепенела от ужаса: кто может стучать в окно второго этажа среди ночи? Стук повторился, и Аля, как во сне, встала на колени на кровати, чтобы приподнять штору. Через секунду, она отодвигала стекло, впуская Дэйвида внутрь. Тот, молча, сел на подоконник снаружи, снял кроссовки, протянул ей, и ввалился прямо в ее кровать. Аля поставила кроссовки на пол и покачала головой, разговаривать, даже шепотом, не рекомендовалось: бабушка спала очень чутко. Парень быстро скинул одежду и залез под ее одеяло, снова прижимая к себе одной рукой.

  - Ты псих, - прошептала Аля прямо в его ухо. Дэйвид хмыкнул, весьма довольный таким определением.

  Когда она проснулась, рядом никого не было. Девушка подскочила в постели от ужаса, первой мыслью было: он уже пьет чай с бабушкой, с Дэйвида станется. Но бабушка еще спала, ни парня, ни его вещей в ее квартире не было.

  'Может, я начала страдать галлюцинациями', подумала Аля вставая и собираясь в школу.

  Когда она вышла, Дэйвид, лучезарно улыбаясь, уже ждал ее внизу.

  - Как спалось? - поинтересовался он.

  - Меня мучили кошмары: снилось, что ты влез ко мне в окно.

  Улыбка парня стала еще шире, она поняла, что это галлюцинацией не было.

  - Как ты ушел? - в ужасе спросила она.

  - Как пришел, так и ушел, - спокойно ответил парень.

  - Только попробуй еще раз выкинуть что-то подобное! Это опасно!

  - Да, ладно, что там опасного, всего-то второй этаж, не смертельно.

  - Я серьезно! Еще раз явишься, я с тобой больше разговаривать не буду, никогда!

  Дэйвид только хмыкнул, он, очевидно, не воспринимал ее угрозы всерьез.

  - Дэйв, пожалуйста, я тебя умоляю, не делай так больше, я сейчас на колени встану и буду так стоять, пока ты мне это не пообещаешь.

  В его глазах промелькнуло что-то темное и, как показалось Але, нехорошее, но он только нехотя протянул:

  - Обещаю.

   Глава 10

  Наступили, действительно сложные времена. Аля настолько 'подсела' на постоянное общение с Дэйвидом, что каждая минута, проведенная без него, теперь была настоящим испытанием. Еще и надо было делать вид, что все в порядке.

  'Все это становится крайне назойливым, надо что-то делать', но что делать, она не знала.

  Хотя теперь они общались перед школой, как только бабушка выходила на работу, на всех переменах, да и после занятий, почти все время, пока бабушка была на работе, Дэйвид проводил у Али. На все дополнительные он таскал ее с собой, так что теперь она рисовала очередное уродство, пока он занимался рисунком с очень спокойным ровным дядечкой, которого звали Рустам Русланович. Спустя месяц таких занятий, Рустам заметил вслух, что еще не встречал в своей жизни человека, более неспособного к художественному творчеству, чем Аля. Дэйвид бросил на того настолько уничижительный взгляд, что преподаватель съежился и принялся извиняться.

  - Да, все нормально. Думаете, я сама этого не знаю? Не обращайте на меня внимания, я просто муза, - скромно сказала она.

  Рустам хмыкнул, но цель была достигнута - Дэйвид сразу успокоился, похоже, полностью согласный с таким определением.

  Аля посещала все тренировки, почти привыкнув к специфическому аромату в зале и постоянным подколам парней.

  - Почему я могу рисовать с тобой, но не могу тренироваться? Это проявление сексизма во всей красе! - периодически возмущалась она, но Дэйвид оставался непреклонен.

  Она не имела ничего против занятий английским, где могла быть полезной, составляя Дэйвиду пару в заданиях вместо Ивана, но французский стал настоящим кошмаром. Мало того, что за ее занятия платила чужие, фактически, люди, она никак не могла втянуться: остальные, а языками занимались все вместе, за исключением Веры, которая ходила на эти уроки с подружкой своего возраста, занимались давно, и довольно бегло болтали, пока Аля пыталась освоить азы. Здесь она не только не могла быть полезной, но и чувствовала себя обузой, усложняющей жизнь всем окружающим.

  Так или иначе, но все рабочие дни они проводили вместе, кошмаром стали вечера и выходные.

   Глава 11. Весело, весело... но не всем

  На день рождения обещали приехать родители, хотя это и не было желанием Али. Она, вообще, предпочла бы забыть об этом празднике. Раньше, особенно в детстве, она жалела, что ее день рождения совсем рядом с новогодними праздниками, теперь появилось преимущество: можно было попытаться проскочить все проклятые торжества одним махом. Буквально за пару дней мама вызвала ее на переговоры и сообщила, что приехать они не смогут. Аля вздохнула с облегчением, уговорить бабушку, что ее рождение - не повод для празднования, было делом легче легкого. Никто больше был не в курсе. Утром она проснулась с чувством тяжести на душе, но с большим желанием настроиться на то, что этот день самый обычный. Только бабушка вышла на работу, в дверь позвонили. На пороге - сияющий Дэйвид с букетом.