— Расскажите, почему вы решили стать врачом. Наверное, в детстве вы слушали кукол стетоскопом?

Глаза его весело сияли; а может, подумала Анна, она просто слишком много выпила вина.

— Вначале я хотела стать актрисой.

Она сама не заметила, как мало-помалу поведала ему об учебе в колледже и о Кене, профессиональном актере, с которым она познакомилась, когда ей было девятнадцать. Тогда ей ужасно хотелось выступать на сцене и сниматься в кино, играть вместе с ним, образовать сценическую пару.

Летом она согласилась месяц пожить с Кеном в его голливудской квартире. И там ее мечты разбились в прах. Кен целыми днями ходил на прослушивания, беседовал по телефону с агентом или репетировал роль для благотворительного спектакля, в каком-то захудалом театрике. Анна быстро поняла, что она для него всегда на втором месте.

Более того, во второй раз, выведя тараканов в его обшарпанной квартире и разослав третью порцию фотографий продюсерам, которые, скорее всего, тут же выкидывали их в мусор, Анна поняла, что не создана для актерской карьеры.

Жизнь зашла в тупик; она вернулась домой, в Денвер, где стала добровольно работать в гинекологической клинике. И еще до конца лета поняла, что это и есть ее истинное призвание.

— Нет ничего более благородного, чем помогать другим. — Анна подперла подбородок руками и мечтательно посмотрела на Джейсона. — Акушерство и гинекология — особенно благодарная специальность, потому что я очень часто сразу вижу результат своей работы, что редко бывает у, допустим, онкологов или эндокринологов. Иногда, если мне удается вылечить бесплодие, вовремя разглядеть воспалительное заболевание или предотвратить рак, я чувствую себя так, будто распоряжаюсь человеческими жизнями и помогаю вернуть их к норме.

— Милый образ, — задумчиво проговорил он.

— К сожалению, чаще всего я настолько загружена работой, что мне некогда думать о важности того, чем я занимаюсь. — Анна встала и отнесла тарелку в мойку. — Но я не жалуюсь.

— Как насчет десерта? — Джейсон встал из-за стола и потянулся. — В морозилке есть мороженое. — Он протянул руку и ловко убрал бокал, который опасно покачивался на краю мойки. — Надеюсь, за операционным столом вы не так рассеянны.

— Все дело… в сосредоточенности.

Когда его рука случайно задела ее плечо, у Анны участилось дыхание. Он подошел к ней почти вплотную и почти касался ее бедром.

— Ясно. — Он смотрел на нее так, словно собирался поцеловать. — В самом деле? Я имею в виду сосредоточенность. — Его по-мальчишески смущенное лицо лишь усилило растущее чувство близости.

— Я, наверное, обойдусь без десерта. — Анна не без труда отодвинулась. — Спасибо!

— Пожалуйста. — Он продолжал рассматривать ее со странным выражением — почти удивленно. А может, задумчиво.

— Обычно… по субботам я встаю поздно, а потом иду к парикмахеру. — Словами она как будто воздвигала вокруг себя невидимый барьер. — Днем у меня вызов, потом я буду читать, так что вы можете делать, что хотите, только не шумите. — Внезапно она поняла: он не спросил, можно ли приводить сюда девушек. Есть ли у него подружка? Да какое ей дело! — Орас придет около семи…

— Орас? — Неожиданно Джейсон улыбнулся. — Его на самом деле так зовут?

— Семейная традиция. На протяжении трех поколений. — Анна вспомнила, как подробно Орас ей об этом рассказывал. — Возможно, вам понадобится докупить какие-то продукты. Деньги я вам оставлю. — Пожелав ему спокойной ночи, она собралась уходить.

— Не волнуйтесь. — Джейсон так и не отошел от мойки. — Если завтра вечером вам понадобится какая-нибудь помощь — например, застегнуть «молнию» на платье, — не стесняйтесь.

— Конечно. — Злясь на себя за собственное волнение, Анна выпорхнула из кухни и поспешила под безопасное укрытие спальни.

И с чего она взяла, что нанять Джейсона Бранта — отличная мысль? Наплевать, что он божественно готовит. Он очень… беспокойный — в нем слишком много мужского начала и нахальства.

Он вовсе не ее тип мужчины. Анне всегда нравились более положительные и серьезные — с тех самых пор, как она осознала, что будет несчастной, выйдя замуж за Кена. Джейсон чем-то похож на ее бывшего друга. Он такой же живой и отважный. Из него выйдет хороший друг и отличный работник, убеждала она себя. Но не более того!

На первый взгляд суббота прошла спокойно. Анна, как и собиралась, выспалась, подстриглась, а после полудня читала медицинские журналы.

А если вернее, она сидела, глядя в раскрытую страницу.

Уши ее чутко улавливали любой шум, производимый Джейсоном. Вот он вышел позагорать, вот разговаривает с кем-то через ограду, вот вернулся в дом переодеться, а потом уехал в супермаркет.

В кухне он тихо насвистывал — как ни странно, его свист не раздражал ее. Она вспомнила, как девочкой рвала на лугу фиалки, как босиком бегала по лужам и рыбачила с отцом.

Нет, погодите! Она никогда не рыбачила с отцом. Рядом с их домом не было ни одной речушки. А ее родители ни за что не позволили бы ей бегать босиком по грязи.

Джейсон определенно оказывает на нее странное воздействие.

Наверное, права старая пословица: противоположности притягиваются друг к другу. Анна в который раз попыталась сосредоточиться на странице журнала. Скорее всего, в Джейсоне Бранте ее привлекает новизна.

Черта с два!

Она почти испытала облегчение, услышав телефонный звонок. Можно воспользоваться любым предлогом — например, осмотр пациентки в больнице — и уйти из дому.

Но ей звонила одна беременная, у которой обнаружили респираторное заболевание; от Анны требовалось всего лишь позвонить в аптеку и продиктовать состав лекарства.

Пора бы ей привыкнуть! В ее работе авралы случаются в два часа ночи или на Рождество.

Стрелки на наручных часиках показывали половину шестого. Не в силах больше сидеть в комнате, Анна пошла переодеваться.

Вначале она собиралась надеть простое платье цвета морской волны с жемчугом, но оно было недостаточно нарядным для задуманного ею ужина по-французски. И потом, ей отчего-то не хотелось, чтобы Джейсон сразу понял, что Орас Суонн не привлекает ее как мужчина.

Анна решила надеть платье, которое она купила на тридцать пятую годовщину свадьбы родителей — роскошное крепдешиновое платье изумрудного цвета с глубоким V-образным вырезом, к которому полагался пояс, инкрустированный искусственными бриллиантами, и туфли с пряжками в тон.

Яркое платье, разумеется, требовало соответствующего макияжа, и Анна стала рыться в ящичке своего туалетного столика в поисках редко используемых теней. Ярко-алая помада, чуть-чуть румян и карандаш для век — она выпрямилась и посмотрелась в зеркало. Вроде неплохо. Волосы она зачесала назад и с помощью лака закрутила сложный французский пучок, закрепив прическу красивой гребенкой.

Хотя на часах было всего половина седьмого, Анна решила, что, как гостеприимная хозяйка, обязана спуститься вниз и проследить, чтобы все было в порядке.

Джейсон уже успел прибрать в гостиной — унес ее журналы. Заметив вазу со свежесрезанными маргаритками, Анна невольно восхитилась его предусмотрительностью.

Почему ей самой подобные мелочи никогда не приходят в голову? Она не похожа на других женщин. Никакого романтизма. Даже в подростковом возрасте она никогда не крутилась у прилавка с духами, пробуя на себе разные ароматы, как другие девочки, никогда не покупала журналов с модными прическами, не пыталась изменить свой внешний вид.

Отчего-то она загрустила — как будто упустила в жизни что-то важное. Покачав головой, Анна заглянула на кухню.

Джейсон, одетый в свободные брюки и рубашку поло, нарезал на доске лук-шалот. Перед ним на рабочем столе выстроились баночки со специями, белое вино, овощи и курица.

— Кажется, у вас все под контролем. — Анна сделала шажок назад. — Вам что-нибудь еще нужно?

Джейсон поднял голову:

— Да. Если хотите, посидите рядом, составьте мне компанию. — Взгляд его медленно спустился от ее лица, скользнул по платью, на мгновение задержался на глубоком, смелом вырезе и проследовал дальше, к длинным, стройным ногам. — Выглядите потрясающе! Наверное, этот ваш Орас — нечто особенное.