На каких бы постах ни находился П. П. Ширшов, через всю свою жизнь он пронес неугасимую любовь к Арктике. Как крупный государственный деятель, он хорошо представлял себе, какую большую роль в народном хозяйстве нашей страны должны сыграть Северный морской путь и прилегающий к нему огромный район советского Заполярья. С чувством глубокого уважения и даже восхищения он не раз напоминал своим собеседникам о гениальном предвидении В. И. Лениным значения северных районов пашей страны и возможностей использования их богатств на основе освоения мореплавания по Северному морскому пути. Ширшов пишет докладную записку, в которой подробно излагает мероприятия, необходимые для более эффективного транспортного освоения морских, речных и воздушных путей Крайнего Севера. Предложения Ширшова были внимательно рассмотрены и поддержаны, и вскоре была организована Междуведомственная Арктическая комиссия, и Петр Петрович был назначен ее председателем. К работе комиссии был привлечен широкий круг министерств и ведомств, научных и проектных институтов. Под руководством Петра Петровича была разработана программа широких комплексных исследований Арктики, определены планы для каждой привлеченной организации. По рассказам участников этой работы, Петр Петрович показал здесь себя настоящим организатором науки, смелым, решительным и многогранным руководителем, он внес элементы системного подхода в организацию исследований Севера, заставлял исследователей работать с мечтой о будущем, думать о техническом прогрессе.

К великому сожалению, Петру Петровичу не удалось лично довести до конца начатое им дело. Будучи уже тяжело больным, он продолжал трудиться. Дома его частыми гостями были сослуживцы, отдельные ученые и специалисты. С ними он горячо обсуждал злободневные проблемы, давал поручения, диктовал свои замечания и заключения.

Его помощница и секретарь А. А. Павлова, работавшая с ним много лет, вспоминает:

— Я ежедневно приходила к нему в больницу и стенографировала под его диктовку часа по два. Случалось так, что во время диктовки у него начинались сильные боли и на какие-то минуты он терял сознание. Тогда я вызывала медсестру, он делала ему укол, и через полчаса он снова начинал диктовать. Так продолжалось до тех пор, пока врачи, убедившись, что его болезнь неизлечима, не выполнили его желание и не выписали домой. По-прежнему я приходила к нему, и он диктовал мне часа по два, чтобы на следующий день я могла принести ему уже отпечатанный материал. Даже когда он сознавал, что жить ему осталось недолго, он стремился к тому, чтобы скорее закончить начатую им работу…

Мысли о будущем Арктики неотступно владели им до последних дней его жизни.

Какие бы высокие государственные посты ни занимал П. П. Ширшов, он всегда оставался ученым и не прерывал связей с наукой. После возвращения в 1938 году из Арктики его главной заботой стали обработка материалов дрейфующей станции «Северный полюс», обобщения и научные выводы. Вместе с Е. К Федоровым он пишет статью «О научных работах дрейфующей станции „Северный полюс“», которая была опубликована в журнале «Проблемы Арктики» № 2 за 1938 год. Более подробная статья об океанографических исследованиях была представлена Ширшовым в Академию наук СССР и опубликована в «Докладах АН СССР» в № 8 за 1938 год. Научная деятельность Ширшова и Федорова на станции «СП» была высоко оценена высшим советским научным форумом: общее собрание Академии наук СССР, заслушав их отчетные доклады в январе 1939 г., избрало П. П. Ширшова действительным членом АН СССР, а Е. К. Федорова — членом-корреспондентом АН СССР.

Представляя кандидатуру Петра Петровича на избрание академиком, выдающийся советский географ и биолог, президент Географического общества СССР, академик Николай Иванович Вавилов, оценивая океанологические и биологические работы Ширшова в Арктике, и особенно на дрейфующей станции «СП», писал в Президиум Академии паук СССР: «Биологические открытия Петра Петровича совершенно опровергли прежнее представление об отсутствии органической жизни в районе полюса… Одно из заблуждений мировой науки было опровергнуто работами молодого советского ученого…»[14]

Находясь на посту директора Всесоюзного Арктического института, Ширшов был полностью погружен в научную деятельность. Когда весной 1939 года он начал работать в Главсевморпути, основное время у него оказалось занятым организационно-хозяйственными делами, но все же связь с наукой он не прерывал. Со станции «СП» он привез обширный материал по физической океанологии, гидробиологии, морской геоморфологии и геологии. Вполне понятно, что для проведения весьма трудоемкой первичной обработки этих материалов требовались разные специалисты. И Петр Петрович приглашает нескольких молодых специалистов, отводит им для работы комнату в здании Главсевморпути на втором этаже близ своего служебного кабинета, часто наведывается к ним, интересуется ходом обработки материалов, помогает разрешать неясные или спорные вопросы.

Именно, в этот период у Ширшова созрело решение о необходимости создания ведущего океанологического учреждения страны. Как ни парадоксально, но такого института у нас не было. Существовало несколько морских институтов, но они занимались проблемами отраслевого значения: рыбного хозяйства, гидрометеорологии, гидрографии, а Арктический институт имел региональный характер. Ширшов обращается с предложением создать океанологический институт в Академию наук СССР. Его ходатайство активно поддерживает академик О. Ю. Шмидт (он занимал тогда должность первого вице-президента АН СССР), и 15 марта 1941 года Президиум АН СССР выносит решение о создании Лаборатории океанологии и назначает ее директором академика П. П. Ширшова. На первое время у нее скромные задачи: продолжение обработки океанологических материалов станции «СП» и разработка перспектив развития морских исследований в стране. Первоначально штат лаборатории был небольшой — всего пять человек, преимущественно биологи. Прежде всего Петр Петрович пригласил на должность своего заместителя старого друга и соратника, крупного ученого в области морской гидробиологии и зоогеографии Вениамина Григорьевича Богорова. В числе первых сотрудников лаборатории были микробиолог В. О. Калиненко, гидролог В. А. Леднев, фитопланктонолог Л. О. Смирнова, ученый секретарь гидробиолог С. В. Суэтов. К лаборатории был прикомандирован и помощник П. П. Ширшова по научным вопросам кандидат биологических наук А. А. Кирпичников. Вскоре Петр Петрович привлек в свою лабораторию и других ученых, среди них крупный теоретик в области физики моря Б. В. Штокман, гидрохимик С. В. Бруевич, планктонолог П. И. Усачев, океанолог А. Д. Добровольский.

Сотрудники лаборатории заложили первые кирпичи в фундамент будущего Института океанологии.

Первый серьезный экзамен Лаборатория океанологии выдержала в феврале 1944 года, когда ее руководитель академик П. П. Ширшов выступил на общем собрании Академии наук СССР с докладом о научных результатах дрейфа станции «Северный полюс» по разделам: рельеф дна, водные массы, ледовый покров и планктон центральной части Северного Ледовитого океана[15].

Вспомним, какое время тогда переживала страна, какая ответственность и огромная нагрузка лежали на моряках транспортного флота и их руководителе П. П. Ширшове. Но все же Петр Петрович старается вырвать час-другой, чтобы приехать в Лабораторию океанологии и заняться вместе с ее сотрудниками подготовкой к докладу, которому придавал очень большое значение. Ведь он впервые выступал на таком представительном форуме, как общее собрание Академии наук СССР, в роли академика и научным содержанием своего доклада хотел показать, что это звание носит он по праву. Текст доклада был написан им лично.

Пока шла война, Ширшов не мог уделять много времени Лаборатории океанологии, но он регулярно встречался с В. Г. Богоровым, выслушивал его отчеты и давал через него свои указания по проводимым лабораторией работам. Когда же война закончилась, Петр Петрович, несмотря на огромную занятость делами торгового флота, вновь обратился к науке. В ноябре 1945 года по его инициативе в Академии наук СССР была создана Комиссия по изучению Каспийского моря, и он был утвержден ее председателем. Кандидатура его была бесспорной, так как в период войны он провел много времени на Каспийском море и хорошо изучил условия навигации и специфику природы этого моря и был убежден в том, что этот бассейн будет всегда иметь важное значение в народном хозяйстве страны.