«…У меня возникают образы: двое (А и В) сидят на лужайке. К ним присоединяется прохожий (С). Вся группа располагается треугольником. Между ними появляются хлебцы. Люди исчезают и заменяются буквами А, В, С, а неправильной формы хлебцы — продолговатыми дощечками. Дощечки, принадлежавшие А, — серого цвета, принадлежавшие В — белого (рис. 2, а). Двумя горизонтальными линиями разрезаю дощечки на три равные группы кубиков. Получается следующая картина (рис. 2, б).

За 5 съеденных кубиков С дал 10 яиц. У А — 6 кубиков, из которых он сам съел первый вертикальный ряд и 2 кубика из второго ряда. В — со своей стороны — с такой же конфигурацией съел столько же. Рис. 3 явно показывает количество кубиков, доставшихся С от А и от В.

Может быть еще и другое — логическое решение. Для удобства расчета заменяю слово «яйца» словом «рубли».

Часть хлеба, съеденная прохожим, оценена в 10 рублей. Все трое съели поровну, следовательно, все количество хлеба, съеденного всей группой, стоит 30 рублей (10 x 3 = 30), а один хлебец стоит 6 рублей (30: 5 = 6). Два хлебца, принадлежавшие путешественнику, стоят 12 рублей 2 x 6 = 12). Путешественник сам съел количество хлеба стоимостью 10 рублей, значит, прохожему он смог выделить хлеба лишь на 2 рубля (12–10 = 2). У мудреца было 3 хлебца, стоимость которых 18 рублей, из них он выдал прохожему хлеба на 8 рублей. Образное решение протекает быстро, почти непроизвольно. Абстрактно-вербальный способ решения, наоборот, нуждается в строгом анализе, последовательных суждениях и некоторой интуиции. Результат получается одинаковый…» (из записей Ш.).

Я увидел тропинку в лесу… мужа высокого роста в очках. Он держит на локте белую плетеную корзину с грибами. Он устал… ага! и решил, что у него много грибов. А она стоит ко мне спиной — ведь он первый начал разговаривать, а не его собеседница. Я вижу себя… вижу их… вот этот Я, стоящий у опушки, определяет, а Я фактический — живой человек — слежу за тем, как он определяет.

Первое определение: я не знаю, много ли у него грибов, но думаю, что будет много, ведь он говорит: «в 2 раза больше». Я еще не знаю, в каком положении это все. Но когда он говорит свою реплику — ага! Тут для меня становится ясным; когда он сказал «дай мне 7 грибов» — я вижу кучку, которую он кладет в корзинку. Когда же она сказала свое — он вынимает из своей корзинки, и я вижу, что в обеих корзинках одинаковый уровень.

Самая кучка «7» имеет характерные черты для «семи». Этот человек отошел, я слежу за ним… сразу появляется число 14… Я уже определял, что «он» правильно считал 14, ведь мы оба делаем разные работы: я работаю цифрами, а «он» превращает все в вес, в вид, в представление.

Но ведь нужно не только, чтобы у мужа отнялось 7 грибов (вот выскочило дно — и выпала кучка из 7 грибов); нужно, чтобы они попали в корзинку к жене, без этого у него больше на 7… Значит, всего у него больше на 14, на две кучки. Я заглядываю в ее корзину — и уровень соответственно уменьшается, а когда прибавляются 2 кучки — он увеличивается.

Вот здесь и приобретает ценность первая часть, которая раньше не имела значения. «Дай мне 7 грибов — и тогда у меня будет в два раза больше, чем у тебя». У них все возвращается в прежнее состояние, у него два комка так и остаются приготовленными; но если она вынимает один комок, то у него еще не будет в два раза больше: ведь еще недостаточно, если у нее из корзины выскочил один комок, нужно, чтобы этот же комок поступил к нему в корзину. Значит, нужно, чтобы убавился один комок, чтобы у него стало на 21 больше, и прибавился к нему, — значит, на 28 больше. Когда у него стало на 28 больше, тогда у него стало в 2 раза больше! Я уже вижу у него дно корзинки, у него стало 8 комков, а у нее 4.

Теперь я начинаю проверять, ведь надо все это перевести на общечеловеческий язык.

Все это исчезает, они отходят, и вот выступают два столба черного цвета и кончаются туманом (ведь я не знаю, у кого сколько…). Но после рассуждения, когда я выясняю, что у него больше, — край первого столба становится выше: у него больше! Здесь я рассуждаю уже двояко: цифрами и диаграммой: теперь я начинаю уравнивать, от одного столба я отрезаю 7, и, когда отваливается этот кусок, он все-таки остается выше, они сравниваются только тогда, когда я переношу его на первую сторону. Видно, что это 14! он она Но она ему говорит: «Дай ты мне 7 грибов, и я буду в два раза выше тебя!» Теперь я отрезаю справа еще 7 — и у него стало выше на 21. Но нужно еще прибавить к нему, — значит, у него выше на 28… Теперь я вижу, что ее нижний кусок равен его верхнему куску… значит, всего 56! Теперь я убавляю: получается: 56 — 7 = 49, 28 + 7 = 35» (опыт 18/I 1947 г.).

«…Мне дают фразу: «Н. стоял, прислонившись спиной к дереву…» Я вижу человека, одетого в темно-синий костюм, молодого, худощавого. Н. ведь такое изящное имя… Он стоит у большой липы, и кругом трава, лес… «Н. внимательно рассматривает витрину магазина». Вот тебе и на! Значит, это не лес и не сад, значит, он стоит на улице, — и всё надо с самого начала переделывать!..»