- Я боль-ше-е не мо-гу, - с трудом выдавил из себя Пак.

- Еще чуть-чуть, - отозвался Млак.

Коридор делал крутой поворот. Охотники чуть не размались по стене, в последний момент, сумев избежания залепания в камни. Впереди забрезжил свет. Это придало приятелям силы. У них открылось нн-е по количеству дыхание.

Сзади послышался скрежет. Вампир высек искры когтями из камня. По коридору поплыл запах табака.

Охотники, не сбавляя шага, переглянулись. Глаза Млака сказали: "Он что курит?"

Глаза Пака пожали плечами.

Светлая дырка вывалила друзей на крутой склон, по которому они мелькая руками и ногами покатились вниз. С неба смотрело солнце и недовольно фыркало лучами.

Вампир остановился у самого выхода, держась в тени. Его глаза с огоньком в трубке рисовали в воздухе три красных точки.

ГЛАВА 8.

- А я думал ты красивая, - сказал пьёс, разглядывая Лялу при свете дня.

- А разве нет?! - насупилась девушка.

- Ну, как тебе сказать... Я в вашей человечей красе не дуже разумею, но... Ты тощая, ноги длинющщие, волосья длнинющие, глаза косые...

- Не косые, а раскосые, - возмущенно воскликнула Ляла.

- Без разницы, - махнул лапой пьёс, - дойцы торчат.

- Что-что?! - оборвала его девушка. - Что у меня торчит?

- Дойцы. Я люблю когда их шесть, или хотя бы четыре, а у тебя всего две и то торчащие, словно шишаки какие.

- Ну все! С меня хватит! Ты на себя глянь. Чучело собакообразное, комок шерсти линялый! Ты уши свои видел? Спаниэль-переросток! Хвост облезший, лапы не лапы, но и руками не назвать, а морда? Обезьяна с бодунища краше смотрится!

 - А кто такой Спанипельперетросток? - перебил ее пьёс. - Он что, твой человек?

Ляла аж зубами заскрипела от злости.

- Все! Не хочу с тобой говорить!

Она сложила руки на груди и отвернулась.

Пьёс почесал за ухом, зевнул и спросил:

- А как тебя звать-то. Сколько уже рядом, а я не знаю.

- Ну и не знай!

- А меня погоняют Фьордомигавкирыкчаем. Я из стаи Угрызатников из логова Скалазуба. А ты?

Девушка не хотя повернулась к нему.

- Я действительно для тебя такая страшная?

- Нет, ну ты че? Страшные - это цапки или хватайки, ну вампиры еще бывают. А ты просто не дуже красивая. Извини, но я не умею вракать.

- Что делать?

- Вракать. Ну, блох на хвост садить... Как тебе пояснить, во! Зубами лязгать!

- Ты имеешь ввиду врать?

- Ага, точно говоришь, колючку мне в лапу!

Ляла непроизвольно улыбнулась. Все-таки этот пьёс ей был симпатичен.

- Меня зовут Ляла, - представилась они.

- И-и-и....

- Что, и-и-и....?

- Ляла и-и-и.....

- Ляла Владленовна Лирина.

- Ого, какое длинное у тебя имя. А из какой ты стаи?

Девушка рассмеялась.

- У людей нет стаи.

- А что есть тогда?

- Семья, род.

- Ну, и-и-и....

 - Я Ляла из семьи Владлена, из рода Лириных.

- Вот теперь ясно. Красивое у тебя имя.

- Не вракаешь? - усмехнулась Ляла.

- Не-а, - замотал головой пьёс  и рассмеялся.

- А как же мне тебя звать?

- Я же назвался.  Фьордомигавкирыкчай.

- Ага, ты сам это с трудом выговариваешь, хочешь, чтобы я язык сломала?

- Как это? Чей язык? Свой не дам.

- Не твой, а мой. Не выговорю я твое имя.

- А ты спробуй.

- И не подумаю, буду звать тебя просто.... Фьорд.

- Не-е, это как собачья кличка прямо, а я пьёс! Зови меня Фьордомигавкир.

- Тебя как мама в детстве звала?

- Фьордик.

- Ну, вот и я так буду звать. Идет?

- Кто? - пьёс вскочил оглядываясь. - Кто идет?

- Да ни кто не идет, - вздохнула Ляла, успокойся. Так можно тебя так называть.

Пьёс задумчиво почесал ухо об ухо.

- Лады, зови. Мне по нраву.

- Вот и хорошо. Нам далеко еще идти?

- Тыщ двенадцать хвостов.

- А один хвост это сколько?

- Вот, смотри, - Фьордик протянул к ней свой собственный хвост, - видишь кольца? Вот от одного до другого и будет мерный хвост.

Ляла прикинула - от кольца до кольца сантиметров сорок. Значит двенадцать тыщ хвостов будет... километров пять.  Не так уже и далеко осталось до этого города Хнахана. Там, как утверждал пьёс, она сможет обратиться к хнакам, правителям, с просьбой вернуть ее домой. Ведь всем известно, что разрыв стены мироздания очень опасная вещь. Поэтому хнакам выгодно как можно быстрее вернуть ее обратно. А то кто его знает, что может произойти.

Ляла и Фьордик шли практически целый день. Пьёс, как только оказался в Наисподней тут же преобразился из обычного здоровенного пса черно-белой масти, в нечто человекообразное.

- Иначе, загребут, - сказал он Ляле, - на четырех здесь опасно ходить.

- А как ты вернешься к себе?

- В Хнаханахе есть мои родичи, они поможут. Так что нам с тобой одна дорога. В город.

И вот к вечеру они наконец добрались до этого самого города. Он был огромен. Дома, хижины, лачуги, дворцы, особняки, землянки все смешалось. Улиц как таковых не было. Было нечто перекрученное, часто тупиковое, часто закольцованное. Тысячи тысяч существ шло, бежало, прыгало, ехало, скакало, ползло, переминалось, при этом ворчало, кричало, пищало, кряхтело, пыхтело, говорило и хрюкало. Такого шума Ляла никогда еще не слышала. Фьордик схватил ее за руку и потащил за собой.

- Держись, а то затеряешься, пропадешь.

Чем дальше они продвигались тем меньше становилось народу. Появились улицы мощеные камнем. Дома стали более менее похожи на дома, а не на сборище поделок абстракционистов.