Из соседнего зала послышались тихие шаркающие шаги. Спустя несколько секунд в помещение вошел сухонький невысокий старичок, вкатив тележку с принадлежностями для уборки и держа в руках швабру.

— А вы тут что делаете? Экскурсовод уже давно перешел в следующий зал, — голос уборщика оказался тихим и скрипучим.

Амон, склонившийся над Дашей переключил свое внимание на уборщика. Подскочив к нему, мальчишка с интересом взглянул в лицо седовласого старца.

— Нас очень заинтересовала вот эта фотография, — горячо заговорил мальчишка, с очень сильным восточным акцентом.

Уборщик бросил на него заинтересованный взгляд из-под густых седых бровей.

— Иностранцы, значит, — вынес вердикт старичок, присматриваясь к девочке.

Пройдя к стене, он с любопытством уставился на черно-белую фотографию, заключенную в рамку, на которую указывал Амон.

— Так это же Федор Михайлович, один из основателей музея. Он умер, но в его квартире организовали музей, там еще очень много разнообразных работ, не попавших в эту экспозицию.

Даша задумчиво рассматривала лицо старика.

— А что на счет личных вещей фотографа? Они сохранились или их забрали родственники? — спросила девочка. Старичок заметно напрягся, словно не понимая какое им до этого дело. Поспешив снять с себя подозрения, девочка поспешно добавила. — Было бы интересно взглянуть на его камеры и фотоаппараты. Говорят, при занятии фотографией огромное значение имеет техника.

— Должно быть там же.

— А где располагается его квартира? — спросил Амон, кашляя.

Старичок кивнул в сторону окна.

— Да вот тут рядом, в доме напротив. Вход со двора. Правда, насколько мне известно, по выходным квартира-музей не работает.

— Спасибо, — Даша обворожительно улыбнулась. — В следующий наш приезд, мы обязательно туда заглянем, — добавила она, взяв Амона под руку и выводя в коридор.

— Куда мы? — удивился мальчишка.

Даша нахмурилась, направляясь к выходу из музея.

— Боюсь, нам не удастся попасть туда сейчас, но мы вполне можем вернуться сюда ночью. Насколько я заметила, это место не так далеко от гостиницы. Мы сможем добраться сюда и пешком.

Амон нахмурился.

— Но почему же не сейчас?

Девочка бросила в его сторону растерянный взгляд.

— Да потому что нас никто туда не пустит и нам придется влезать туда ночью, когда там не будет охраны. К тому же нам пора.

Словно подтверждая ее слова, снизу донесся голос взволнованной классной руководительницы. Музей, как и ожидала Даша, оказался довольно маленьким и теперь вместе с остальными они были вынуждены вернуться в автобус.

На улице резко стемнело. И в кабине автобуса стоял мягкий полумрак. Крупные снежные хлопья залепляли окна, и за стеклом почти невозможно было что-либо разглядеть. Оставалось удивляться тому, что водителю вообще удается различать дорогу в столь экстремальных погодных условиях. Марина Леонидовна в компании родительского комитета, расположившись на передних пассажирских сидениях, обсуждали планы на завтрашний день. Даже бойкой краснощекой маме Феди Петрова пришлось признать, что в подобных условиях вряд ли удастся реализовать все задуманное. Да и добираться пешком куда-либо в снежные заносы удовольствие не из приятных. Если буря не прекратиться, то возможно, в городе им придется задержаться. Благо, впереди целая неделя каникул, да и средства на дополнительные дни проживания родители вполне могут перечислить на карту классного руководителя.

Похоже, из всех собравшихся, лишь Даша была недовольна сложившейся ситуацией. Другие дети рассматривали ее как приключение и возможность провести дополнительное время в компании друзей. У Даши же этих друзей попросту не было. Впрочем, она и так вряд ли вернулась бы в Москву до того как нашла все части всевидящего Ока.

Прислонившись лбом к оконному стеклу, девочка наблюдала за сидевшим на соседнем сидении Амоном. Когда они заходили в автобус, девочки специально расселись так, чтобы Даше пришлось расположиться в компании Ани, а единственное свободное место для Амона оказалось рядом с Юлей. Теперь мальчишка с безразличным видом сидел рядом с самой популярной девочкой в классе, щебетавшей о погоде, своих любимых блюдах, и каждые две минуты делающей сэлфи в компании растрепанного брюнета с кошачьим взглядом и комментирующей его как своего парня, которым он не являлся.

— А где вы познакомились? — с любопытством спросила Аня, бросив на Амона заинтересованный взгляд. — Он подобно тебе увлекается древнеегипетским?

Даша кивнула.

— Да, это его родной язык, поэтому мне довольно любопытно с ним пообщаться.

— Но ведь на нем уже давно никто не говорит, — фыркнула Аня.

Даша пожала плечами.

— На нем говорили его предки. Считай его столь же помешанным на Египте, как и я. У каждого есть своя маленькая страсть, — добавила Даша, намекая на интересы Ани и её тягу к экспериментам.

В ответ Аня лишь кивнула, отведя взгляд, к окну. Автобус как раз входил в резкий поворот. Почувствовав, как салон повело, Даша вцепилась в спинку впередистоящего кресла. Автобус покачнулся. Перед ударом, девочка зажмурилась, почувствовав сопротивление стекла и невесомости. Она пролетела несколько метров, и ударилась обо что-то твердое. Ощутила, как при ударе прикусила губу и теперь в рот сочится соленая кровь с отвратительным привкусом ржавчины.

С трудом распахнув глаза, Даша уставилась взглядом на черные меховые ботинки. Голова кружилась, и ей с трудом удалось сфокусировать взгляд на стоящем перед ней боге. Без сомнения он был мужчиной, но вот разглядеть его лицо ей не удалось. На нем была маска, скрывавшая его человеческий облик, а на голове темные накидки, не позволявшие увидеть цвета волос. Все вокруг девочки медленно погружалось во тьму.

— Минус-с-с одна, — насмешливо прошипел смутно-знакомый Даше голос, и спустя мгновение девочка провалилась в темноту.

Она очнулась от взволнованного голоса. Кто-то звал её, причем довольно громко. Сразу несколько голосов звали её по имени. Казалось, еще мгновение назад её сердце не билось. Сейчас же оно усиленно набирало привычный ход. Один удар, второй, пауза в пару секунд, третий, четвертый, пятый. Тело ломило. И она не могла понять есть ли на нем раны или нет. Перед глазами по-прежнему стояла темнота, и девочке не удавалось сфокусировать зрение.

— Даша, — звавший ее голос был мягким и встревоженным.

Большие теплые руки подхватили со снега ее маленькую, покрытую белым мехом тушку, тут же спрятав под теплую не продуваемую куртку. Свернувшись клубочком, кошка приникла к теплому боку Амона, нервно дрожа, и постепенно согреваясь. Запахнув куртку, мальчик зашел обратно в автобус.

— Не понимаю, куда она могла запропаститься, — восклицала Марина Леонидовна. — Она ведь сидела рядом с тобой! — обратилась руководительница к Ане, буравя ее сосредоточенным взглядом.

— Когда занесло автобус, я зажмурилась, а когда открыла глаза, её уже не было на месте, — в растерянности бормотала Аня, не зная как объяснить исчезновение соседки по комнате.

— Быть может, тебе просто показалось, что она сидела рядом? — спросил мальчишка, садясь на свое место.

— Но это же глупо, я видела ее собственными глазами, — возмутилась Аня, проверяя все ли вещи в ее портфеле уцелели. Она вытащила оттуда парочку пробирок и несколько пузырьков и пакетиков с порошками.

— Возможно, ты надышалась своих химикатов и теперь видишь галлюцинации, — насмешливо заявила Юля, вызывая своим остроумным замечанием лавину смешков и саркастичных комментариев со стороны других учеников.

— В самом деле? — переспросила Аня, поднимая с пола увесистый рюкзак Даши, и выставляя его на всеобщее обозрение. — В таком случае, что здесь делает её рюкзак?

Смешки притихли, но Юлю было сложно этим смутить.

— Прекрати. Можно подумать, она всюду таскает за собой этот мешок с книгами. Наверняка она оставила его в автобусе, когда выходила в музей.