Намазав рану, Анубис перевязал её ладонь чистыми бинтами, так же оказавшимися в кармане мантии, после чего поднял с пола, выпавший из её руки осколок, отдав его девочке вместе с тем, что принес из гостиницы.

— Пос-с-старайся больше так не делать, — спокойно произнес бог. — Мне не нравитс-с-ся, когда кто-то кроме меня причиняет тебе боль.

Даша удивилась его словам, и готова была вновь выйти из себя от возмущения, в тот момент, когда осознала насколько смешно все происходящее и звонко рассмеялась. Анубис бросил на нее раздраженный взгляд, но потом, сменив свой гнев на милость, едва заметно улыбнулся.

— Тебе не кажется, что все что здесь сейчас произошло было мягко говоря странным, — озадаченно произнес Геб, стоящий у входа в библиотеку.

Нут самодовольно улыбнулась.

— А знаешь, мне нравится то, что происходит. Вполне возможно, что вскоре эта малышка перевоспитает нашего мальчика.

Геб обреченно вздохнул.

— Сколько можно называть его своим сыном? Тебе прекрасно известно, что его родители, твои дети — Осирис и Нефтида, а следовательно он твой внук. Почему ты так упорно называешь его сыном? — голос Геба звучал скорее насмешливо, чем раздраженно.

— Я мать всех богов, именно поэтому я его так и называю, впрочем, как и всех остальных, — отозвалась Нут.

Геб покачал головой.

— Да нет, кажется из всех твоих «детей», — он специально сделал акцент на последнем слове, чтобы показать, что он-то их таковыми как раз не считает. — Ты больше всего симпатизируешь именно ему.

Богиня улыбнулась.

— Потому что он самый одинокий из них. И я счастлива, что он, наконец, полюбил живых так сильно, как любит мертвых, — произнесла Нут чуть громче, чем следовало.

Анубис обернулся, выдержав пристальный взгляд «матери».

— Ошибаеш-ш-шься, я все так же ненавижу живых людей. Есть лиш-ш-шь одно исключение из правил. Моя маленькая «мертвая» принцес-с-са, — проговорил Анубис глядя на Нут. — Очень признателен, что ты позаботилас-с-сь о ней, мама. Но боюс-с-сь, у нас-с-с с-с-совсем нет времени на то, чтобы здес-с-сь погос-с-стить.

Нут понимающе кивнула. Слетев с книжной полки, на её ладонь опустился скарабей. Губы Нут расплылись в улыбке.

— О, я прекрасно знала, что ты не удержишься от такого соблазна, — пробормотала богиня, обращаясь к насекомому. Она искоса взглянула на раскрытую книгу, лежащую на полу. Ту самую, которую читала Даша. — Теперь ты знаешь, кто ты, — проговорила Нут, обращаясь к гостье. — Виктор был совсем таким же, как ты, в нашу с ним первую встречу. Несмышлёным юнцом мечтавшим найти останки древних цивилизаций, а нашедшим богов. Он выполнял свой долг Хранителя равновесия с таким усердием, что совсем позабыл про самого себя и свои мечты. Твое бремя будет в сотни крат тяжелее уже потому, что ты привлекла к себе столь пристальное внимание со стороны богов. Мы с братом очень ценим ту помощь, что ты готова оказать Амон Ра в поисках трона. И если тебе когда-нибудь понадобиться наша помощь, тебе следует просто позвать нас. Я всегда защищу тебя, если тебе будет угрожать смертельная опасность.

Анубис фыркнул.

— Этого не потребуетс-с-ся. Полагаеш-ш-шь, я с-с-сделать этого не в сос-с-стоянии? — вспылил Анубис, в то время как Даша дернула его за рукав мантии, призывая замолчать.

— Благодарю вас, я очень ценю вашу доброту, — мягко произнесла девочка, улыбаясь. — А тебе не следует так разговаривать со старшими, — шикнула она на бога мертвых.

Геб с трудом удержался от смеха, и закашлявшись прикрыл рот рукой.

— Мы можем вос-с-спользоваться твоей дверью? — небрежно поинтересовался Анубис, обращаясь к Нут.

Богиня кивнула, молча взмахнув рукой. В противоположном конце зала вспыхнул ослепительный серебристый свет, словно тысячи ярких звезд разом зажглись на небосводе. Стена, прежде представлявшая из себя скопление стеллажей, превратилась в темно-синее небо, усыпанное мириадами звезд. Дорожка из серебристых искр вела по небосводу к небольшой покосившейся двери, выкрашенной белой краской. Девочка не могла ее не узнать, это была та самая дверь из заброшенного особняка, через которую она впервые попала в то место, где увидела троны богов.

Как только они ступили на сверкающую дорожку, Даша осознала, что она представляет собой скопление звезд. Анубис крепко сжимал ее руку, второй рукой, девочка прижимала к груди два оставшихся осколка. Как только они подошли к двери, амулет девочки вспыхнул золотистым светом. Даша толкнула дверь, тихо заскрипев, та поддалась и в следующее мгновение они оказались в пустыне, небо над которой усеяли яркие и бесконечно прекрасные звезды.

В тот момент когда дверь за Анубисом и Дашей закрылась, скарабей слетел с руки Нут и приземлившись на пол обратился высоким темноволосым мужчиной, выглядевшим не многим младше Геба.

— Прекрасное и умное дитя. Её ожидают великие свершения, — многозначительно заключил он, поглаживая короткую клиновидную бородку. Произнеся эти слова, он вновь обратился скарабеем и вылетел прочь.

Нут усмехнулась. Геб нахмурился.

— Наш сын как всегда многословен, — пробормотал он озадачено. — Однако сложно много говорить, когда все что ты сказал, является либо чистой правдой, либо пророчеством.

Кругом была лишь тьма. Бесконечные песчаные дюны обступили их со всех сторон, затягивая в смертельный водоворот песков. Несмотря на яркие звезды, зависшие высоко в небе, вокруг не было видно ничего. Пустыня напоминала пасть огромного фантастического зверя. Холод пронизывал до самых костей. Проходя сквозь портал, девочка и не подумала о том, что на улице уже ночь, и она непременно замерзнет. Заметив, что девочка дрожит, Анубис снял с себя мантию, одев её на Дашу.

— Где мы? Кажется у этой пустыни нет ни конца, ни края, — устало выдохнула Даша.

— Вс-c-cе это проис-c-cки коварного С-c-cета. Он определенно нас-c-cтроен нас ос-c-cтановить, но я не намерен навс-c-cегда застрять в этих пес-c-c-cках. Нам нужно выбиратьс-c-cя, — голос бога мертвых прозвучал уверенно и жестко. Даша заметила, как в его руке появился посох, и путеводный луч алой вспышкой пронзил пустыню. Им оставалось лишь идти вперед.

Ночь вскоре отступила, но на смену ей вышло солнце. Его лучи обжигали кожу девочки, как она не укрывалась накидкой. Поднялся ветер, и разразилась настоящая песчаная буря. Песок летел в глаза, царапал кожу лица и абсолютно загораживал обзор. У Даши не оставалось никаких сомнений в том, что Сет в самом деле решил похоронить их заживо в этой пустыне. Силы покидали ее столь стремительно, что уже к полудню девочка окончательно вымоталась. Рухнув на песок, она закрыла глаза, пытаясь отдышаться. Спазм сдавил горло, её мучила столь сильная жажда, что она не могла вымолвить ни слова.

Анубис опустился рядом с девочкой на песок, аккуратно приподняв ее голову.

— Люди, в с-c-cамом деле, очень хрупкие с-c-cоздания, — пробормотал Анубис, убирая волосы с лица Даши. — Неужели именно этим вы привлекаете богов?

Подхватив девочку на руки, бог мертвых укрыл ее голову от солнца, продолжив свой путь с довольно легкой ношей в руках. Ему не терпелось преодолеть эту песчаную местность. В отличие от Сета, он никогда не испытывал слабости к пустыни, и пожалуй, она была последним местом где ему хотелось оказаться в столь жаркий день. Но дюнам не было видно ни конца, ни края, что начинало его раздражать.

— Долго ты еще намерен с нами играть? — тихо спросил Анубис, бросив косой взгляд в сторону самой высокой дюны, с поверхности которой ветер то и дело поднимал песок, бросая его в лицо бога.

— Хах, — протянул глубокий бархатистый голос. Отделившись от оранжевого пейзажа, Сет выступил вперед. Буря тут же стихла, ветер прекратился, а песок осел. — Ты сильно изменился, Анубис. Признаться я удивлен.

Сет стряхнул с себя песок, с любопытством глядя на бесчувственную девочку на руках бога мертвых.

— Меня так же очень с-с-сильно удивляет твое поведение. Никогда не думал, что ты с-с-станешь с-с-столь мелочным в дос-с-стижении с-с-своей цели. Не могу никак взять в голову, что зас-с-ставляет тебя гонятьс-с-ся за девочкой, — холодно произнес Анубис, смерив бога пустыни осуждающим взглядом.