– Какой вы странный, Андрей Николаевич.

– Вы находите меня странным, Лена? А какой же я должен считать вас, принимая во внимание вашу настойчивость?

Девушка опустилась у ног Клеверова и снизу заглянула ему в глаза.

– Но ведь вам же плохо одному! Неужели вы станете отрицать это?

– К чему? Вы правы. Но не нужно брать роль спасительницы, она вам не по силам, – он улыбнулся. – Оденьтесь, Лена.

– Чуточку подсохну… Я вас не очень смущаю? Опять напротив?

Елена уже привыкла замечать во взглядах мужчин признаки зарождающейся страсти. Но глаза Клеверова оставались спокойными – так смотрят на картину или статую люди, обладающие тонким художественным вкусом.

– О чем вы думаете, Андрей Николаевич? Наверное, жалеете, что взяли меня с собой?

– Конечно, нет. Только не обольщайтесь, Лена.

– Прежде мне казалось, что все мужчины одинаковы.

– Теперь вы иного мнения?

– Да, – задумчиво ответила девушка, поднимаясь с камня. – Когда мы вернемся, вы опять станете прежним?

– Глупая Лена, – улыбнулся молодой человек. – Я очень постоянный, просто не умею прощать.

– Буду очень осторожной! – весело сказала Елена.

– Нам пора. Одевайтесь, пожалуйста, – он отвернулся, оглядывая стены кратера.

Потом они долго шли по лавовому туннелю, постепенно опускавшемуся вниз. Вода, просачивающаяся сверху, через хрупкий потолок, созданный застывшей лавой, собиралась в подземные лужи и ручьи. Елена все время скользила и спотыкалась, а Клеверов поддерживал ее.

– Неужели вы совсем не устаете? – спросила Князева, когда они вышли из туннеля у подножия вулкана.

– Страшно устаю, Лена. Иногда вечером стоит лишь присесть и уже нет сил подняться.

– Я спрашивала о вас у одной девушки, вашей бывшей однокурснице по университету. Она сказала, что вы всю юность изводили себя сумасшедшими тренировками. Это происходит и сейчас, наверное, поэтому у вас на другое и не хватает сил?

– Моя жизнь – совершенно иная мера ценностей.

– И, конечно, в ней нет места человеческим слабостям и страстям? Вы, наверное, как праведник в пустыне…

– Я всегда стоял за разумный аскетизм. Да и жил, пожалуй, действительно в другом мире, поставив себя выше человеческих страстей.

– С вашей внешностью! – улыбнулась Елена. – Сколько разбитых сердец!

– Внешность в значительной степени тоже следствие всесторонней системы психофизической гигиены. Красота – это здоровье, и вы знаете это не хуже меня.

– Да, здоровья у вас хватает, никогда не забуду, как вы расправились с Рагнером.

Клеверов вздохнул.

– Последние годы, Лена, я провел в очень нервной обстановке. Поэтому со мной иногда случаются подобные истории. Я был неправ, Билл – славный парень, просто природа наделила его излишней силой за счет ума.

– Расскажите о себе, Андрей Николаевич.

– Потерпите, Лена.

Вег и Рагнер ждали их у катера, успев уже дважды пообедать.

– Вы бы хоть образцы собирали, господин Клер, – раздраженно сказал Вег.

– А то у вас одни женщины на уме…

Глупость этих слов была очевидна – аскетизм Клеверова стал поговоркой. Руал произнес свою фразу лишь потому, что хотел сказать что-нибудь оскорбительное, но мысли его, к несчастью, не шли дальше определенных вопросов…

– Действительно, – злобно добавил Рагнер. – Развлекается с девкой, а мы…

Уильям поперхнулся, поняв по лицу Клеверова, что ему выбьют зубы прежде, чем он закончит фразу.

– Андрей Николаевич! – крикнула Елена. – Не нужно! Я умоляю вас!

И Клеверов сдержался, но после до конца дня не произнес больше ни слова.

Потом потянулись долгие тоскливые дни. Суровые ландшафты, темно-синее небо и огромный Рубин действовали угнетающе. Люди становились все раздражительней и нетерпимей друг к другу. Елена все больше боялась оставаться с кем-нибудь наедине. Большую часть времени она проводила теперь в лаборатории, куда Рагнер ежедневно доставлял новые образцы.

– Где же ваш шеф, Билл? – однажды спросила его Елена.

– Соскучились, что ли? – хмуро ответил тот. – Шатается где-нибудь по горам, где же ему еще быть?

– Больше не дерется? – вновь спросила девушка.

Рагнер рассердился и ушел, хлопнув дверью. Елена вздохнула и, закрыв лабораторию, вышла из вспомогательного корпуса станции. Рубин, все больше темнея, опускался к горизонту. Девушка пошла вдоль берега озера, следом покатился маленький пушистый комок – щенок, подаренный Елене одним из поклонников накануне отлета экспедиции. Князева взяла щенка на руки и опустилась на плоский камень у самой воды.

– Мы слишком увлеклись локальными исследованиями, – вдруг услышала Елена голос командира. – А результатов практически не получено никаких. Мы обнаружили лишь два десятка видов примитивных животных, да несколько тривиальных насекомых.

– Я думаю, Гран, будет слишком рискованно лететь сейчас вглубь материка, – девушка вздрогнула – голос принадлежал Клеверову. – Было бы преждевременно делать выводы, но нам с вами следует опасаться Вега и его компании.

– Что вы имеете в виду, господин комиссар?

– Похоже, я встречался с Вегом прежде, и, кажется, он меня узнал. При необходимости вы можете положиться лишь на Рагнера, Крейга и врача. Первый страдает недостатком интеллекта, двое других – некоторой робостью. Ну, а в целом, – в голосе Клеверова зазвучала ирония, – они дополняют друг друга.

– Вег-человек Мелиора Мелана? – спросил командир.

– Думаю, что так.

– А Князева? – снова спросил Вейчл.

Елена затаила дыхание. Но Клеверов не колебался ни минуты.

– Славная девочка, – ответил он. – На удивление… Вы знаете, Гран, при существующем положении вещей со мной может случиться все что угодно. Вы должны ясно сознавать это и при необходимости без моей помощи привести корабль к Земле. Фактически, мы заблудились в пылевом облаке, Рубин обладает огромной пространственной скоростью, а координаты его нам неизвестны. Словом, нет никаких данных для астронавигационных исчислений.

– Я опасался, что мы не сможем выбраться отсюда.

– На «Кванте», в шкафу моей каюты, вы найдете электронную записную книжку с расчетами режимов надпространственного полета. Помните, что необходимо сделать поправку на время, проведенное здесь. При ошибке вы попадете в другой пространственно-временной континуум. И еще… Я сожалею, что доставил вам так много неприятностей…

– Да что вы, господин комиссар!

Щенок неожиданно спрыгнул с колен Князевой и побежал прямо к Клеверову, выдав девушку с головой. Инженер наклонился и поднял мягкий шелковистый шар. Елена вышла из своего укрытия. Вейчл только покачал головой.

– Какой у вас замечательный пес, Лена, – весело сказал Клеверов. – Как его зовут?

– У него странное имя – Тер.

– Тер – это порода. Ну, раз вы его так зовете, пусть будет Тер, – инженер опустил щенка на землю. – Он будет большой и сильный, так что оправдает свое имя.

– Будет как настоящая большая собака? – наивно спросила Елена.

– Больше, Лена, гораздо больше, примерно как хороший теленок. Это неземная порода и, строго говоря, вообще не собака. Теры очень сильны, преданны и умны. Растут быстро, а живут долго, как люди, – Клеверов повернулся к командиру. – Позднее мы еще обсудим с вами некоторые вопросы.

Вейчл кивнул и взглянул на Князеву:

– Эллен! Содержание нашей с комиссаром беседы не должен больше узнать никто.

Командир направился к станции. Елена проводила его взглядом и, с минуту помолчав, сказала:

– Андрей Николаевич, Вейчл назвал вас комиссаром…

– Я действительно комиссар охраны межзвездных трасс, – устало ответил Клеверов. – Вы смотрели известный видеосериал «Звездные Судьи»?

– Да, конечно, – кивнула Елена. – Он вызвал сенсацию, особенно когда сообщили, что главный герой, Сеймур Лейк – реальный человек.

– Три года я работал под этим именем, Лена.

В глазах девушки появилось выражение ужаса, невольно она отступила на шаг от своего собеседника. Клеверов горько усмехнулся и медленно пошел прочь. Через несколько минут Князева нагнала его.