Он поднялся – головой выше всех и парни Вега даже притихли, глядя на эту могучую фигуру. Уильям схватил Руала за ворот куртки и приподнял над полом.

– Негодяй…

Гер Эст, обойдя Рагнера, стукнул его тяжелым гаечным ключом. Уильям пошатнулся, качаясь, сделал несколько шагов. Механик пошел следом и ударил еще дважды… Князева вскрикнула.

– Молчать! – с ненавистью сказал Вег. – Ирен! Действуйте, как договорились, зовите Клера. А вы, Эллен, улыбайтесь, черт побери, да веселее!

Альг и Эст встали у дверей. Вег остался рядом с Князевой, остальные заняли позицию ближе к столу.

– Только посмейте что-нибудь сказать, Эллен, – жестко произнес Руал.

Дверь отодвинулась.

– Защищайтесь, Андрей Николаевич, – быстро сказала Елена и закрыла лицо руками, чтобы не видеть схватки.

Наверное, Клеверов сразу оценил ситуацию и принял решение.

– Напрасно вы это затеяли, безумцы, – с горечью произнес он и переступил порог.

Секундой позже Елена услышала дикие крики, хруст пластиковой мебели, грохот падающих тел и душераздирающие стоны. Потом сразу наступила тишина. Девушка наконец решилась взглянуть на происходящее.

Переступая через обломки мебели, Клеверов подошел к Рагнеру и склонился над ним.

– Что с Биллом? – тихо спросила Елена.

– Он умер… Напрасно Вейчл не посчитался с моими указаниями, – Клеверов оглянулся на Ветрову, стоящую в дверях. – Вы хотите что-то сказать?

– Нет…

– И у вас нет желания предупредить меня, что вторая машина также потерпит аварию?

– Вы…

– Это очень просто. Вег сознательно вывел из строя оба ракетоплана, потому что не знал, какую из машин выберет Вейчл, тем более что я вынужден буду лететь за командиром на другом ракетоплане. Теперь и времени на поиски неисправности нет…

– Я ничем не могу помочь вам?

– Конечно, нет. Жаль, Ирина, что вы, интересная, образованная девушка, связались с организацией Мелана, – сказал Клеверов и, уже выходя, добавил. – Окажите помощь вашим коллегам.

Елена догнала его уже в ангаре.

– Вы полетите, Андрей Николаевич?

Клеверов кивнул, открывая входной люк машины.

– Я с вами, – решительно сказала девушка.

– Это опасно, Лена. Впрочем, – чуть улыбнулся он. – Парни скоро очухаются, и оставлять вас с ними наедине – безрассудство.

Все произошло также, как и с машиной Вейчла. Через десять минут двигатель вышел из строя. Клеверов пытался избежать аварии, но его искусство не помогло – в руках пилота был не планер, а скоростной ракетоплан. Машина упала на камни, обломала крылья и, протащившись несколько десятков метров по огромным плитам, замерла под отвесной скалой.

Потом Клеверов более двух часов, работая обыкновенной киркой, с ожесточением дробил и откидывал камни от верхнего люка ракетоплана командира. Все это время Елена следила за молодым человеком, не решаясь даже подойти и чем-нибудь помочь. Наконец освобожденная плита люка ушла в сторону. Трое чуть живых астронавтов выбрались из машины.

– Я знал, Андрэ, что вы не оставите нас… – едва выговорил Вейчл.

Они еще долго старательно дышали сухим чистым воздухом. Елена кратко пересказала командиру утренние события.

– Значит, обошлось? – обращаясь к Клеверову, спросил Вейчл.

– Нет, Гран, – глядя в сторону, ответил молодой человек. – Они оказались сильными противниками… Я вынужден был дважды использовать смертельные удары…

– Что будем делать? – поспешил перевести разговор на другую тему Крейг.

– Идти, – ответил Клеверов.

– Долго?

– Дней шесть-семь.

– Так… – произнес Хорнер. – А пищи на один день…

– Боитесь отощать? – усмехнулся Крон.

– Боюсь не дойти, – сухо ответил врач.

Груз оказался невелик, и они сразу пошли легко и быстро, как на прогулке. Клеверов все время шел впереди, порой оглядываясь и ожидая своих спутников, которые были неважными ходоками. Врач и бортинженер переговаривались с командиром, Елена большую часть времени молчала, а Клеверов до самого вечера не проронил ни слова. На привалах он садился в стороне и, глядя куда-то вдаль, думал о своем. Никто не решался его тревожить в эти минуты.

– Вроде бы и умный человек, а с придурью, – как-то заметил Хорнер, проявив профессиональную наблюдательность.

– Не смейте так говорить! – крикнула Елена.

– В самом деле, Сент, – вмешался Крейг. – Вы заходите слишком далеко.

Они шли по узким долинам, поросшим буйной растительностью, стараясь обходить густой кустарник.

– Не пора ли подумать о ночлеге? – сказал Вейчл.

И тут на Крейга прыгнул здоровенный пятнистый зверь. Бортинженер упал на землю, а сверху на него навалилась огромная тяжесть. Все оцепенели. Клеверов сорвал с плеча сумку и швырнул ее в пасть хищнику. Зверь рыкнул и, мгновенно обернувшись, ударом могучей лапы сбил молодого человека с ног. Но тот успел схватиться за страшные челюсти и не дал им сомкнуться… Елена с ужасом смотрела, как зверь, упершись всеми четырьмя лапами, изо всех сил пытался преодолеть сопротивление тонких человеческих рук. Держась за огромные клыки, Клеверов стал медленно поворачивать голову хищника. Зверь зарычал и неожиданно для себя опрокинулся на спину. Мгновение спустя он был уже на ногах, но за эту секунду Клеверов успел выхватить нож. Зверь прыгнул…

Командир, первым придя в себя, подскочил к хищнику. Тот был мертв. Широкое лезвие из отличной стали глубоко, по самую рукоять, вошло в его голову, пробив страшным прямым ударом толстую лобовую кость…

– Похоже, господин Клер, мы все младенцы перед вами, – только и сказал Хорнер.

На ночь, действуя согласно указанию Клеверова, для поддержания шести костров заготовили уйму дров.

– Хватило бы и трех… – сказал Вейчл.

– Вы хотите увидеть утро? – холодно спросил Клеверов.

Больше ему уже никто не возражал, тем более что следить за кострами он взялся сам. Командир и врач, раскинув маленькие палатки, немедленно уснули, не обращая внимания на завывание зверей, бродивших вокруг стоянки. Их примеру скоро последовал и Крейг. Елена же, так и не сумев заснуть, вскоре поднялась и подошла к Клеверову.

– Андрей Николаевич, вам ведь тоже надо отдохнуть?

– Вы очень догадливы, Лена, – с иронией ответил он.

Девушка опустилась рядом с молодым человеком.

– Есть хочется ужасно, – пожаловалась она.

– Бедная Лена…

– Не смейтесь, пожалуйста! Неужели вы не голодны? Хотя, конечно, – вздохнула Елена. – Вы иногда сутками ничего не едите.

Девушка помолчала, а затем внимательно посмотрела на Клеверова.

– Расскажите что-нибудь, Андрей Николаевич.

– О чем?

– Если можно, о себе.

– Зачем вам это? Вы не сумеете извлечь из этих знаний решительно никакой пользы. Скоро вы вернетесь на Землю. Через год-два, – он улыбнулся. – Выйдете замуж и больше уже никогда не полетите в космос. Вы проживете долгую и, возможно, счастливую жизнь.

– Скажите, Андрей Николаевич, вы действительно терпеть не можете женщин?

– Я бы сказал, Лена, просто равнодушен. Хотя в юности я был влюблен и, наверное, даже до безумия…

– Какая она была?

– Стройная голубоглазая блондинка, очень похожая на вас. В семнадцать лет она была поразительно красива. Во всяком случае, для меня. Все это в прошлом, теперь у нее уже двое детей.

– Счастлива?

– Не знаю. Впрочем, едва ли – муж ее, судя по рассказам знакомых, просто негодяй.

– Что же вам помешало?

– Я не делюсь ни с кем, Лена.

– Вам всегда будет очень трудно, Андрей Николаевич. Вряд ли можно найти женщину или девушку, у которой в прошлом лишь одни грезы… Если она не больна или уродлива, конечно.

Клеверов невесело улыбнулся.

– Разве я стану кого-нибудь искать, наивное вы дитя!

– А вы не боитесь? – пристально глядя на собеседника, спросила Князева.

– Природы? Конечно, она беспощадна и жестоко мстит за пренебрежение к себе, – задумчиво произнес Клеверов. – Нет, это не страшно, Лена. В условиях высоких физических нагрузок и постоянной умственной работы любые стремления сводятся к минимуму, а ценность их представляется условной.