Милая улыбка смягчила ее слова, полные сарказма.

– Возможно, я очень скоро отправлю ее к тебе.

– Настоящая красавица. Трудно поверить, что она всего лишь простолюдинка. – Бабушка понизила голос так, что его было едва слышно. – Ты должен придумать какую-нибудь очень правдоподобную историю, мой мальчик, иначе нас всех выставят на посмешище.

– Ради нас обоих мы должны держать язык за зубами.

Пожилая дама взглянула на него:

– Приятно было с тобой повидаться, Дом. Кстати, у тебя волосы слишком уж отрасли. Ты похож на цыгана.

Ничего больше не сказав, она развернулась так резко, что юбки взметнулись, и ушла. Рочфорд покачал головой, задаваясь вопросом, настанет ли когда-нибудь день, когда его бабушка не будет открыто высказывать свое мнение.

– Милорд.

Доминик резко повернулся на звук голоса Арли.

– Простите за беспокойство, но я не очень хорошо себя чувствую. Я надеялась, что вы проводите меня в мою комнату.

Она слегка побледнела, и, взглянув поверх ее плеча, Доминик увидел толпу направляющихся к ней молодых людей.

– Конечно. – Он предложил ей руку, испытывая огромное удовольствие, повернулся спиной к толпе молодых жеребцов, которые наверняка ругали его последними словами, и повел Арли вверх по лестнице на второй этаж, в ее комнату.

Но Доминику не было никакого дела до того, что эти молокососы о нем думали. Главное, что он увел от них Арли.

Ни он, ни девушка не произнесли ни слова, когда Рочфорд открыл дверь в ее комнату и вошел. Она села на диван, а граф остался стоять у двери, чувствуя себя крайне неловко:

– Я позову горничную.

– Нет, – сказала девушка и быстро покачала головой. – Просто побудьте со мной минутку.

Доминик опустился на диван рядом с Арли и обеспокоено спросил:

– В чем дело?

– У меня ужасно болит голова, – сказала она, прижимая пальцы к вискам. – Я не привыкла видеть столько людей, и все эти запахи... они чересчур резкие. Последний джентльмен, с которым я танцевала, слишком сильно надушился одеколоном.

Рочфорд расслабился, когда Арли едва заметно улыбнулась. Она просто устала от всех этих впечатлений. И ничего удивительного, ведь за ней теперь охотились все денди города.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

На секунду ее глаза закрылись, длинные ресницы почти касались щек. Внутри у Доминика все сжалось от желания, заполнившего каждую клеточку его тела. Он представил, что она сидит так же, как сейчас, только обнаженная, готовая отдаться ему.

Арли открыла глаза, ее взгляд задержался на его губах:

– Вы не могли бы мне почитать? Мой отец читал мне, когда я неважно себя чувствовала Это всегда помогало мне заснуть.

Странная просьба, но приятная – Рочфорд рад был ее исполнить.

– Что вам почитать? – спросил он.

Но Арли уже встала и подошла к кровати. Она засунула руку под подушку и вынула потертую книгу, которую и дала Доминику. Он взглянул на незатейливое название – «Очарованная» – и приподнял бровь. Арли легла на кровать и повернулась к нему, внимательно глядя на него широко раскрытыми глазами, ожидая, когда же он начнет читать.

Рочфорд открыл книгу и прокашлялся, потом нахмурился, пробежав глазами первый абзац, напечатанный на белоснежной бумаге:

– Это совершенно неподобающая книга для такой молодой барышни, как вы.

– Это моя любимая книга. Отец купил ее на мой двенадцатый день рождения. Я все время говорила о принце в черных одеждах, а главный герой этой книги принц.

– У вас, похоже, богатое воображение.

– Да нет. Я просто была маленькой девочкой, и у меня было много времени, чтобы мечтать.

– И часто вы мечтали об этом принце в черных одеждах? – осведомился Доминик, стараясь сохранять на лице спокойное выражение.

– Какое-то время. Но однажды я просто перестала о нем думать.

Рочфорду очень хотелось спросить ее, почему угасла ее мечта, но он не стал этого делать:

– Ну, тогда я начну, – сказал он.

Пока граф читал историю, которую девушка, без сомнения, знала наизусть, он все время чувствовал на себе ее сосредоточенный взгляд. Изредка Доминик поднимал на нее глаза, и каждый раз она нежно ему улыбалась. Рочфорда сильно удивляло то, что он предпочитал сидеть со своей подопечной в ее комнате, а не пить внизу с друзьями.

Глаза Арли закрылись, и Доминик отложил книгу и встал:

– Я позову горничную, – прошептал он, борясь с желанием нежно поцеловать девушку.

Она сонно улыбнулась:

– Спасибо, что почитали мне. Мне стало намного легче.

Он дотронулся до ее щеки тыльной стороной ладони:

– Я рад, что смог помочь.

Доминик вышел из комнаты Арли и позвал горничную. Он направился к лестнице, чтобы вернуться в бальный зал, но потом остановился. Ему совсем не хотелось возвращаться. Он предпочел бы некоторое время побыть в одиночестве.

Но сидя в своей темной комнате, Рочфорд понял, что, уединившись, совершил ошибку. Его мысли все время невольно возвращались к тому, что сейчас происходило в соседней комнате. Он представлял себе, как Арли готовится ко сну – как она снимает платье и ее соски затвердевают от прохладного воздуха, пока она ждет, когда горничная поможет ей надеть ночную рубашку. Доминик застонал, отчаянно желая, чтобы в стене было отверстие, через которое он смог бы увидеть все, что так ярко рисовало ему воображение. Он провел ладонями по лицу. Да что с ним такое творится?

Весь вечер он с огромным трудом сдерживал ревность, которая накатывала на него каждый раз, когда другие мужчины даже просто смотрели на Арли. Молодой американец все время торчал рядом с ней, словно пытаясь заявить всему миру, что она принадлежит ему. Но это никого не останавливало. Мужчищя никогда не оставят Арли в покое, по крайней мере, пока она не выйдет замуж – да и это многих из них не остановит, в том числе и его самого. Доминик замотал головой, радуясь, что его подопечная захотела пораньше уйти с приема. Вряд ли он вынес бы еще хоть минуту, вынужденный наблюдать, как все эти кобели на нее пялятся. Он уже морально вымотался. Рочфорд поежился, зная, что впереди еще четыре дня всеобщих увеселений.

Он знал, что Арли хотела посмотреть все. И он не мог заявить ей утром, что они уезжают, хотя хотел этого больше всего на свете. «Зачемя вообще ее сюда привез?»– спросил себя Доминик, хотя прекрасно знал ответ на этот вопрос. Арли этого заслуживала. Девушка доказала ему и всем вокруг, что она воспитанная молодая леди.

Вдруг раздался стук в дверь, и Доминик вскочил на ноги. Арли? Он быстро пересек комнату. Может быть, у нее снова разболелась голова? Но когда он распахнул дверь и увидел искусительную улыбку своей любовницы, этотстрах тут же отступил.

Вероника протиснулась мимо него в комнату, и Доминик затворил за ней дверь.

– Я хочу тебя, – прошептала она и уткнулась ему в шею.

Прижимаясь к нему всем телом, Вероника лизнула мочку уха Доминика, нетерпеливо сдирая с него рубашку. Не успел он от нее отстраниться, как она уже толкнула его на диван и оседлала.

– Что если Альфред придет тебя искать? – спросил Доминик.

Этот момент неизбежно должен был наступить. Просто Рочфорд надеялся, что наступит он гораздо позже... после того, как его подопечная спокойно заснет в своей постели, и после того, как он успеет выпить еще одну бутылку бренди.

– Забудь об Альфреде, – прошептала Вероника прямо ему в ухо.

Даже когда Вероника целовала его в шею, он все равно не мог выбросить Арли из головы. Граф закрывал глаза и видел лицо девушки, ощущал нежность еекожи под своими пальцами, прикосновение еегуб к своей шее.

Вероника стала покусывать ему мочку уха, и Рочфорд вспомнил, как Арли коснулась его уха губами тем вечером. Как давно это было.

– Мне нет никакого дела до Альфреда. Я знаю только, что хочу тебя и что не могу больше ждать ни секунды.

Вероника приподняла свои юбки, улыбнулась и стянула с него бриджи.

В ушах у Доминика застучало, в паху запульсировала кровь, когда пальцы Вероники сомкнулись вокруг его плоти. Хотя сердце молчало, тело не могло не откликнуться на столь умелые действия любовницы. Вероника со стоном его поцеловала.