Доминик замотал головой, зная, что у Лэнгли всегда от выпивки развязывается язык. Ему не нужны были новые слухи.

– Я только желаю ей добра.

– И сейчас тоже?

Когда Доминик поднял глаза на своего друга, он заметил, что Лэнгли не улыбается:

– Да, конечно.

К крайнему раздражению Рочфорда, это прозвучало совсем неубедительно.

– Ты никогда не был ревнив, друг мой, и, однако же, выражение твоего лица явно свидетельствует о том, что тебе неприятно видеть ее в обществе других мужчин, в том числе в моем.

Зная, что Лэнгли не заткнется, Доминик похлопал его по плечу и сказал:

– И это я слышу из уст человека, который переспал практически со всеми женщинами, находящимися в этой комнате.

Лэнгли обвел глазами комнату – его улыбка засияла с прежней силой:

– Должен признать, впервые в жизни ты прав. Ну, за исключением, конечно, твоей бабушки, которая все равно глаз от тебя отвести не может... Да, кстати, и у меня еще не было шанса подобраться поближе вон к той юной прелестнице.

Он кивнул в сторону Арли. Доминик нахмурился:

– Ты и в будущем к ней близко не подойдешь.

– Ну...

– Лэнгли...

Приятель Рочфорда наигранно вздохнул:

– Да, я женюсь, но из Арли получится прекрасная любовница. Интересно будет узнать ее мнение о квартире, которую я снимаю на Ганновер-сквер.

Молодая женщина села рядом с Лэнгли, прервав их разговор. Доминик повернулся и увидел, что Арли играет с другими гостями в шарады. В комнату залетел легкий ветерок, и Рочфорд решил выйти на веранду подышать свежим воздухом.

Стоя на освещенной открытой площадке перед домом, он смотрел на полную луну и мечтал о том, чтобы оказаться как можно дальше от этого места... от всех этих снобов.Странно, но ему вдруг захотелось в свое загородное поместье Уитли – место, которого Доминик обычно избегал, наезжая туда только в самых крайних случаях, потому что там всем заправляла его бабушка. Мать Рочфорда всегда поддразнивала его, говоря, что придет день, когда Доминику жутко захочется продать все свои дома и уехать в загородный особняк.

Боже, неужели с ним сейчас происходит именно это? Неужто он и впрямь устал от людей, приемов, балов, слухов? Может, это просто возраст? Ведь ему уже почти тридцать три, и моложе он не становится. Многие его друзья уже остепенились, у некоторых были дети, и большую часть времени они проводили в загородных поместьях, приезжая в Лондон только на время сезона, который длился совсем недолго.

– Милорд?

Доминик повернулся на звук голоса Арли.

– Вам нездоровится? – спросила она, и в ее голосе прозвучала тревога.

Рочфорд не мог вспомнить, чтобы кто-то беспокоился о нем так, как она, кроме разве что его матери, которая давно умерла.

– Со мной все в порядке.

Арли натянула шаль на плечи и посмотрела на луну:

– Я очень люблю полную луну. В детстве я представляла, что это большой шар сыра и что, если я как следует потянусь, смогу отломить кусочек.

Доминик улыбнулся, представив себе, как маленькая Арли пытается поймать луну.

– Вам весело?

Она кивнула:

– Да. Я отлично провела время. И с нетерпением жду завтрашней охоты.

Граф не смог удержаться и нахмурился:

– Вы собираетесь участвовать?

– Мне бы хотелось, – сказала она с явным колебанием. – С вашего позволения.

Удивившись тому, что она спрашивает его разрешения, Доминик готов уже был сказать «да», но тут Арли добавила:

– Дэниел пригласил меня ехать с ним.

– Я бы предпочел, чтобы вы поехали со мной...

Она кивнула:

– Хорошо.

Ее быстрый ответ порадовал Доминика. Весь день девушка избегала его, как чумы, а теперь сама отыскала его и заставила поверить, что вовсе не так и сердится. Или, может, ее гнев просто со временем иссяк. Рочфорд знал, что утром он вел себя крайне необдуманно – как ревнивый поклонник, – в этом Лэнгли был прав. Слава богу, никто, кроме самого Дэниела, не обратил на это особого внимания. Оставалось только гадать, сумеет ли Доминик держать свои эмоции в узде еще несколько дней. Похоже, выбора у него нет... он связан длительными обязательствами.

– Тогда увидимся утром, – сказала Арли, направляясь обратно в зал.

– Вы собираетесь спать?

Она повернулась к нему, ее глаза блестели в темноте:

– Сегодня был длинный день, а я всю прошлую ночь не спала.

Доминик смотрел ей вслед, задаваясь вопросом, почему ее мучила бессонница. И тут в голову ему пришла ужасная мысль. Что, если она слышала их с Вероникой? Что-то во взгляде Арли подсказывало ему, что, возможно, так оно и было.

Арли пошла к лестнице, но остановилась на полпути, услышав, как кто-то окликнул ее из гостиной. Нахмурившись, она вошла в комнату с роскошной обстановкой.

На стуле эпохи королевы Анны[3] сидела пожилая дама.

У нее было выразительное лицо, на голове красовался светло-зеленый тюрбан в тон платью.

Хотя нога женщины едва доставали до пола, держалась она с поистине королевским достоинством.

– Вы звали меня, мадам? – спросила Арли.

– Да, дорогая. Звала. Пожалуйста, присаживайтесь. Арли выполнила просьбу дамы, опустившись на стул рядом с ней.

Женщина оглядела ее с ног до головы:

– Вы очень похожи на мать, дорогое дитя.

Внутри у Арли все опустилось:

– Вы знали мою мать? – спросила она, выпрямившись и стараясь казаться спокойной – сложная задача, учитывая, что щеки ее горели под внимательным взглядом пожилой дамы.

– Да... она ведь была актрисой, так?

Оглянувшись, Арли окинула взглядом пустую комнату, а потом посмотрела на распахнутую дверь.

На губах женщины заиграла улыбка:

– Вам не следует бояться, что остальные узнают правду о вашем прошлом. Я. вдовствующая графиня Рочфордская, бабушка Доминика, поэтому я буду хранить вашу тайну.

Арли выдохнула и только тогда поняла, что все это время не дышала, сама того не осознавая. Бабушка Доминика!Арли потребовалась минута, чтобы переварить услышанное:

– Простите. Я не знала, что у Рочфорда есть родные.

Вдовствующая графиня театрально закатила глаза:

– Конечно, вы не знали. Доминик едва ли признает мое существование. С чего ему брать на себя труд представить мне свою подопечную?

– Очень рада с вами познакомиться, мадам.

Женщина бросила на нее острый, оценивающий взгляд. У Арли возникло такое впечатление, что пожилой даме что-то от нее нужно.

– Как вы проводите здесь время, мисс Уитман?

– Спасибо, мне здесь очень весело.

– Не сомневаюсь, – последовал ответ. – Как разительно отличается эта жизнь от той, которая осталась позади. Скажите, а какого вы мнения о моем внуке?

Арли чувствовала, как сердце ее забилось сильнее, и кровь опять прилила к щекам:

– Он очень добр и невероятно щедр.

– Это все?

Рочфорд никогда не рассказывал Арли о своей бабушке. И, судя по мрачному выражению лица пожилой дамы, девушка была вынуждена сделать вывод, что отношения между ними отнюдь не дружественные. На всякий случай, она решила быть осмотрительнее:

– Граф прекрасный опекун. Он следит за тем, чтобы у меня было все самое лучшее.

Графиня постучала пальцами в кольцах по деревянному стулу:

– Мы как будто говорим о разных людях. Ведь мой внук подает не самый лучший пример, правда?

– Простите?

– Хм-ммф, – пробормотала графиня. – Вы ведь знаете, кем или, скорее, кем доводится герцогиня Доминику?

Арли молча кивнула.

– Ну, и какой же пример он подает? Особенно учитывая, что он ищет вам подходящего мужа. Что вы должны подумать об институте брака...

–- Я не настолько юна, чтобы не понимать таких вещей.

При этих словах графиня вдруг улыбнулась и словно помолодела лет на десять:

–Моя дорогая девочка, хоть мы с вами только познакомились, я могу помочь вам в поисках подходящего супруга... ну конечно, если вы пожелаете принять мою помощь.

Ну, как могла Арли отказать женщине, тем более что той, похоже, очень импонировало помогать подопечной своего внука. К тому же графине было известно об Арли все.