Лорд Роберт, прищурившись, взглянул на него. На мгновение их глаза встретились.

— О, благодарю вас, — сказал лорд Роберт. — Попробую ее найти.

Даймитри поклонился.

Лорд Роберт вышел на улицу, и его сразу же окутал туман. Он начал спускаться по лестнице. Его пухлая фигурка напоминала одного из верленовских гротескных персонажей. Проходя мимо рассаживавшихся по машинам гостей, он внимательно посмотрел на них, проводил взглядом отъезжавшие такси и огляделся по сторонам. Затем медленно направился вниз по улице. На мгновение пелена тумана скрыла его, потом он снова вынырнул, уже гораздо дальше, и, решительно продвигаясь вперед, наконец исчез в клубящейся мгле.

В своем кабинете в Скотланд-Ярде Аллейн, погруженный в глубокий сон, внезапно проснулся от какого-то шума. На столе звонил телефон. Он протянул руку к трубке, попутно взглянув на часы, и у него вырвалось восклицание. Четыре часа! Он снял трубку.

— Алло?

— Мистер Аллейн?

— Да.

Он подумал: «Это Банчи. Какого дьявола…»

Но голос в трубке произнес:

— Происшествие, сэр. Я решил, что лучше сразу же доложить вам. Таксист с пассажиром. Говорит, что пассажир был убит, и он привез труп прямо сюда.

— Сейчас спущусь, — сказал Аллейн.

Спускаясь по лестнице, он с отчаянием подумал о том, как все это сейчас некстати, надеясь все же, что новое дело поручат кому-нибудь другому. Его в данный момент больше всего занимала эта история с шантажом. Банчи Госпелл никогда не сказал бы, что знает, кто это, если бы не был совершенно в этом уверен. Знаменитый кулинар. Даймитри. Что ж, у него была масса возможностей, но какие Банчи может представить доказательства? И где, черт побери, он сам? В холле Аллейна ждал сержант в форме.

— Странное дело, мистер Аллейн. Джентльмен действительно мертв. Похоже, он умер от сердечного приступа или чего-то в этом роде, но таксист настаивает, что это убийство, и не желает ничего говорить, пока не увидит вас. Не давал мне даже дверцу открыть. Хотя, конечно, я ее все-таки открыл, просто чтобы убедиться. Поднес стеклышко от часов к губам и пощупал сердце. Ничего! Таксист прямо-таки разбушевался! Малый с характером!

— А где такси?

— Во дворе, сэр. Я велел ему заехать внутрь.

Они вышли во двор.

— Сыро, — кашлянув, сказал сержант.

Здесь, у реки, туман больше походил на изморось. Густая пелена окутала их, оседая на лицах холодными мелкими капельками. Темнота стала понемногу редеть, в предрассветной мгле уже угадывались смутные очертания крыш и дымовых труб. С реки донесся гудок парохода. Пахло промозглой, затхлой сыростью.

Аллейна охватила внезапная тоска. Он словно онемел, но в то же время все его чувства были напряжены до предела. Казалось, его сознание отделилось от тела, и он видел себя со стороны, как постороннего человека. Это было знакомое ощущение, которое появлялось у него всякий раз в преддверии какого-нибудь несчастья. «Нужно взять себя в руки», — пронеслось у него в мозгу, и при этой мысли все снова встало на свои места. Он шел по двору, под ногами шуршали мелкие камешки. Впереди уже можно было различить такси и фигуру водителя в плаще, который неподвижно стоял у дверцы, словно на посту.

— Холодно, — заметил сержант.

— Самый глухой час ночи, — ответил Аллейн.

Таксист не тронулся с места, пока они не подошли совсем близко.

— Привет, — сказал Аллейн. — Так что же случилось?

— Мое почтение, начальник. — Голос был традиционно хриплым, какими обычно изображали голоса таксистов на сцене. — Вы будете один из инспекторов?

— Да.

— Я не стану ничего говорить обычному полицейскому. Я должен за себя постоять, разве нет? К тому же этот бедный джентльмен был моим другом, ясно?

— Папаша, это старший инспектор Аллейн, — вмешался сержант.

— Хорошо, как раз то, что надо. Я должен и о себе подумать, верно? Раз у меня вместо пассажира покойник.

Неожиданно он протянул вперед руку в перчатке и резким движением распахнул дверцу.

— Я его не трогал, — сказал он. — Включите свет.

Аллейн нагнулся и принялся шарить рукой в темноте. Он почувствовал смешанный запах кожи, сигарного дыма и бензина. Его пальцы нащупали выключатель, и внутри кабины загорелась тусклая лампочка.

Он так долго стоял, не двигаясь и не произнося ни слова, что сержант наконец не выдержал и окликнул его:

— Мистер Аллейн?

Но Аллейн не отвечал. Он прощался со своим другом. Маленькие пухлые ручки были безжизненны. Ноги трогательно, по-детски подогнулись, голова вяло склонилась набок, как у больного ребенка. Был виден лысый затылок, окруженный редкими, стоящими дыбом волосками.

— Если вы посмотрите через другое окно, вы увидите его лицо, — сказал таксист. — Мертвее не бывает. Убит.

Аллейн ответил:

— Я вижу его лицо.

Он наклонился вперед и минуту-другую что-то делал внутри кабины. Затем выпрямился и протянул руку, словно хотел прикрыть застывшие глаза. Его пальцы дрожали.

— Я не должен его больше трогать, — пробормотал он, отдернув руку, и шагнул назад. Сержант с изумлением смотрел на него.

— Мертвый, — заявил таксист. — Разве нет?

— Да пошел ты!.. — с силой выругался Аллейн. — Что я, без тебя не вижу…

Он поперхнулся, сделал несколько неверных шагов в сторону, провел рукой по лицу и растерянно уставился на свои пальцы.

— Подождите минуту, ладно? — пробормотал он.

Двое других застыли в неловком молчании.

— Прошу прощения, — сказал наконец Аллейн. — Одну минуту.

— Может, позвать кого-нибудь другого, сэр? — спросил сержант. — Это, видно, ваш друг?

— Да, — ответил Аллейн. — Это мой друг.

Он повернулся к таксисту и резко схватил его за локоть.

— Пойдемте сюда, — сказал он и потащил его вперед. — Включите фары, — скомандовал он сержанту.

Тот нагнулся, и спустя мгновение таксист стоял, щурясь, в яркой полосе света.

— Итак, — начал Аллейн, — почему вы так уверены, что это убийство?

— Помилуй Бог, начальник, — забормотал таксист, — разве я не видал своими глазами, как еще один тип сел вместе с ним, а когда мы подъехали к дому его светлости, вылез, одетый в плащ и шляпу его светлости, и прокричал тоненьким голоском, совсем как у покойного: «Джобберс-Роу, шестьдесят три, Квинз-Гейт»? Разве не я возил по городу мертвеца, ничего не подозревая? Послушайте, вы говорите, его светлость был вашим другом, так и мне он был другом! Это самое настоящее убийство, и я хочу видеть, как повесят этого умника, который одурачил меня и прикончил такого славного джентльмена. Вот так-то!

— Ладно, — сказал Аллейн. — Хорошо. Позже я запишу ваши показания. Нужно приниматься за работу. Сержант, обзвоните всех, пусть срочно приезжают. Свяжитесь с доктором Кертисом. Пусть сфотографируют тело во всех ракурсах. Особенно важно зафиксировать положение головы. Пусть поищут следы насилия. В общем, все, как обычно в случаях убийства. И запишите имя. Лорд Роберт Госпелл, Чейн-Уок, двести…

СМЕРТЬ ЛОРДА РОБЕРТА ГОСПЕЛЛА В ТАКСИ

Светское общество потрясено.

Подозревается нечистая игра.

Подробности о бале на странице 5.

Ивлин Каррадос выронила из рук газету и уставилась на мужа.

— Все газеты только об этом и пишут, — безжизненным тоном сказала она.

— Бог мой, Ивлин, а чего вы хотели? И это всего лишь спортивный утренний выпуск, который дурак лакей притащил мне в комнату вместе с завтраком. Подожди, пока выйдут вечерние газеты! Господи, неужели недостаточно того, что мне в пять часов утра звонит какой-то самонадеянный наглец из Скотланд-Ярда и устраивает форменный допрос относительно моих собственных гостей, так мне еще подсовывают под нос этот мерзкий бульварный листок! — Прихрамывая, он принялся сердито расхаживать по комнате. — Совершенно очевидно, что беднягу убили. А вам известно, что в любую минуту сюда может нагрянуть какой-нибудь тип из Скотланд-Ярда и учинить нам допрос, а все писаки с Флит-стрит будут отныне сутками околачиваться возле наших дверей? Знаете ли вы…