- Чего вдруг ты себе решила ноги переломать? - улыбнулся Миша, желая ее подбодрить, и взяв на руки, отнес на ее место. После чего снял ее босоножку. Завернул в салфетку лед из ведра с шампанским. Сел сам положил ее ногу себе на колени и приложил лед, - Ты не додумалась взять с собой эластичный бинт?

  - Взяла, - обиженно надув губки ответила Даша.

  - Хоть это радует, - вздохнул Михаил.

  - Что случилось? - переполошились гости.

  - Кажется, это называется рецидив, - ответил Миша, - У нее вывих пятого дня, а она плясать пошла на шпиляке. Так Егор - помощник, помогай давай, - скомандовал он, и тот быстро откликнулся, - Садись, держи лед, а я сейчас приду.

  Он ушел, прихватив с собой Дашину босоножку, а вернулся через десять минут с балетками в руках. Собственноручно забинтовал Даше ногу, и праздник продолжился.

  Торт был чудесный. На импровизированном из голубого желе озере с подписью "Счастья и любви в день рождения, дорогая Дашенька!" красовались два белых лебедя, склонившихся носами друг к другу. А по нижнему ярусу в лилиях и кувшинках расставлены свечи.

  - Это похоже на признание! - заметила Анфиса.

  - Егор, твоих рук дело? - спросила Лена шепотом, стоя рядом с ним.

  - Нет, - равнодушно ответил тот.

  Но Даше было все равно от кого этот торт. Она загадывала желание, а для нее было главным, чтобы ее малыш родился здоровым.

  Из ресторана Даша и Михаил уезжали последними. Посадив сестру в такси, Миша сел рядом, притянул ближе к себе и обнял.

  - Как ты себя чувствуешь? - спросил он.

  - Нормально, - отозвалась Даша устало, устраиваясь поудобнее у него на груди, - вероятно анестезия в виде мартини действует.

  - Ты за вечер только бокал выпила, о какой анестезии ты говоришь? - возмутился брат, - По какому поводу сухой закон?

  - Если я скажу, что, чтобы не оступиться на высоком каблуке, учитывая, что нога только вчера перестала болеть, ты мне поверишь?

  - Так как ты все же оступилась, причем почему-то отшатнувшись от меня, вряд ли.

  - Ну, хорошо, признаюсь, - вздохнула Даша, подумав, что ближе брата у нее никого нет, решила сказать ему правду, - У меня ребеночек будет.

  - Вовремя! - чуть подумав, брякнул Михаил.

  - Ты что? - воскликнула сестра и отпрянула от него.

  - Десять лет ничего, а теперь подарочек напоследок! - возмутился Миша.

  - Дурень, ты, Мишутка! - рассмеялась она, - Василий к этому никакого отношения не имеет!

  - Так значит, я был прав на счет Егора? - решил он.

  - Нет, - Даша смутилась и почувствовала, как по щекам разлился румянец, - между нами ничего нет.

  - Тогда кто?

  - Владимир, больше ничего не знаю. И он тоже смахивает на Дэниэла Крэйга.

  - Бонда?

  - Да.

  - Не слишком ли много у тебя знакомых мужчин похожих на агента ноль ноль семь английской разведки? - заметил Михаил с усмешкой, - Быть может, это один и тот же человек?

  - Я думала об этом, - призналась Даша, - но зачем он назвался другим именем?

  - Пошутил...

  - Хорошая шутка!

  - А теперь расскажи мне, чего вдруг ты себе ноги решила переломать?

  - В первый раз я хотела убежать от Егора...

  - ...а второй от меня, - закончил за нее Михаил, - Ну, первый вариант мне понятен, а вот второй потрудись объяснить.

  - Может не надо? - взмолилась сестра.

  - "Надо, Федя, надо!"

  - В общем, - Даша подумала как бы лучше выразиться, снова примостившись на груди у брата, - Я вдруг вспомнила, как ты учил меня целоваться, а потом все произошедшее за последнее время, и решила, что роман с собственным братом это уже перебор.

  - Кстати неплохая идея...- усмехнулся Михаил.

  - Глупости не говори! - оборвала его Даша, - Это же инцест!

  - Ты ведь уже беременна...

  - И при том от первого встречного, - вздохнула она.

  - Тебя это пугает?

  - Меня радует сама мысль, что я стану матерью.

  Машина остановилась. Михаил помог выйти Даше, забрал подарки, и вручил цветы сестре, подставил руку для опоры, так как она едва наступала на ногу. Таким образом, Даша едва доковыляла до дивана.

  - Давай, говори, где найти тебе пижаму, или в чем ты там спишь? - скомандовал Миша.

  - Да я сама...

  - Говори, пока я добрый.

  - В спальне в комоде.

  - Значит, идем в спальню, - сказал он, на руках перенес ее, посадил на кровать и подал пижаму, - Еще, чем-нибудь помочь?

  - Только платье расстегнуть, - возвела на него наивный взгляд Даша.

  Михаил сжал зубы, и они едва не раскрошились. Зная Дашу в юности, удивляться не приходилось. Тогда подобные выходки были нормальным явлением. Возможно, все это можно было бы назвать нормой, если бы он на нее никак не реагировал. Но кровное родство почему-то не глушило в нем желание при виде оголенных участков ее тела. У него от нее просто голову сносило. И Даша об этом знала! По молодости он не видел в этом ничего странного, считая, что любая другая женщина вызовет такую же реакцию, однако становясь старше, задумывался об этом все больше, понимая, как жестоко ошибался.

   Когда он научил ее целоваться, она стала постоянно его провоцировать. И, казалось, делала это неосознанно до того наивными были ее глаза всякий раз. Если он пытался вывести ее на чистую воду, она делала искренне удивленное лицо, что не поверить ей было не возможно. Поэтому Михаил и сейчас сомневался, понимает ли она, чего просит.

  Он ждал. И она повернулась к нему спиной. Молния на платье начиналась между лопаток, а заканчивалась у ягодиц.

  Сосредоточиться на молнии!

  Но помимо нее была еще тонкая шея, оголенные плечи, бархатистая кожа которых так и притягивала прикоснуться, тонкая талия и округлые бедра. И обнаженная спина, которую он увидит, когда расстегнет молнию.

  Он присел на край кровати сзади нее. Ее близость волновала его. Стараясь к ней не прикасаться, потянул замок вниз. На середине платья он заметил, что на ней нет лифчика, значит ретироваться нужно еще быстрее, а то платье упадет, и он сойдет с ума. Рванув до конца, он вскочил с кровати и направился к двери

  - Я пошел, - заявил он.

  - Ты не останешься? - спросила она, предполагая конечно, что он будет спать на диване.

  Он обернулся. Она придерживала платье на груди, и так же наивно смотрела на него. Но вдруг в ее голову пришла идея.

  - Миш, а давай в деревню к бабушке махнем, сходим в "ночное"?

  - Извини, Даш, не хотел тебе напоминать, - грустно усмехнулся Михаил, понимая, что за собой могло повлечь это самое "ночное", - Мы сегодня отмечали твой тридцать первый день рождения. Мы выросли.

  - Ну и что!

  - Ты решила море променять на деревню?

  - Ну...

  - Спокойной ночи, Даша! - он ушел.

  Даша не ответила. Ей было немного обидно, что он не разделял ее радость. Она-то думала, что он станет ее поздравлять, а он сначала осудил ее, а потом остался почти равнодушен.

  Ну, положим, осудил он сначала не меня, а Василия, что, в общем-то, не имеет значения, так как это, прежде всего мой ребенок. И какая разница кто его отец, если его все равно нет рядом.

   Глава 5

   23 июня, четверг

  Эх, как бы хотелось снова увидеть Владимира, почувствовать его аромат, тепло его тела под своими пальцами, и снова разделить с ним то безумное наслаждение...

  С этими мыслями она заснула, а когда проснулась, поняла, что проспала встречу с Захаровым. Забыв о том, что у нее болит нога, Даша рванулась в ванную, и только в зеркале увидела, что стоит в чем мать родила. А ведь засыпала она в пижаме, которую ей принес Михаил.

  Неужели ночью стало так жарко?

  Или мне ничего не приснилось?

  Во сне ей показалось, что кто-то смотрит на нее, и открыла глаза.