В книге было множество рисунков с надписями, написанными изящным шрифтом на неизвестном языке. Минос удивлённо поднял на Зевса глаза:

— И как же я её прочитаю?

— С этим проблем как раз таки и нет.

Он провёл над его головой ладонью. Минос вновь посмотрел на открытую страницу. Он свободно читал надписи!

— Кстати, я активировал ещё одну способность, о которой ты даже не подозревал. Находилась она в тебе также с рождения.

Бокалы вновь стали наполняться. Минос внимательно наблюдал за этим процессом… И, что самое главное, он понял, как это работает!!! Теперь уже он сам создал бокал, и стал наполнять его божественным напитком. Отец взял его, принюхался, затем осторожно попробовал:

— Я не ошибся в тебе. Ты очень талантлив. Скоро тебе просто не будет равных.

— А почему ты раньше мне не рассказывал обо всём этом?

— Раньше ты бы просто не понял. Теперь — дорос.

— Отец… Даже не знаю, что и сказать! Я уже начинал думать, что на большее не способен. Жаль вот только, что в себе много энергии не накопишь. Маловата ёмкость…

— Да ладно… Ты напрасно прибедняешься. Уж твоё-то тело может аккумулировать огромное её количество. Ну, если тебе этого недостаточно… — на столе появился перстень. — Он твой. Может в себе заключить всю энергию твоего острова, и даже ещё место останется. Весь секрет в особом расположении камней, их огранке и количестве.

Минос осторожно взял перстень в руки, стал рассматривать. Золотое кольцо украшали бриллианты.

— Ты сегодня необычайно щедрый. Что-то случилось?

— Пока нет. Но, вероятно, скоро мы перейдём в другую, энергетическую форму, и покинем Землю. А я ещё многому должен тебя обучить. Но понятие «скоро» для нас растяжимое. Так что, успеем. Мне пора.

И Зевелиус исчез.

Воронов открыл глаза, соображая, кто он, и где находиться. Сон был настолько реальным, что сбил его с толку. Наконец, он определился «на местности».

— «Похоже, мы вчера слегка перебрали с виски, устроив поминки по даче».

Воронов встал, прихватил с собой полотенце и халат, направился в душ. Стоя под упругими струями, продолжал размышлять о сне:

— «Странные сны мне стали сниться в этой Цитадели Магии. И опять эта книга… А что если её действительно создали атланты? Чёрт! Я же мог читать её во сне!»

Сергей наспех вытерся, одевая на ходу халат, направился к полке с книгами. Взял в руки коричневый фолиант, раскрыл… и разочарованно положил на стол — чудо не свершилось. Надписи всё так же оставались недоступными.

В дверь постучали, вошёл Влад. Увидев на столе незнакомую книгу, взглядом спросил у Воронова разрешения. Тот равнодушно пожал плечами. Разочарование всё никак не покидало его.

— Что это у тебя за книга? — Влад перелистовал страницы, — откуда она у тебя?

— Приобрёл как-то по случаю на Крите. Похоже, в ней нарисованы энергосистемы.

— А что здесь за язык? Я знаю довольно много, но здесь — вообще никаких ассоциаций. Я видел надписи на стенах остатков Кносского дворца, они были написаны на похожем языке. Расшифровать их до сих пор никто не может.

— Ну, а я-то тогда откуда знаю… Я что, лингвист, что ли? — равнодушно ответил Воронов. — Может быть — это язык атлантов… Можешь прочитать?!

Денгоф внимательно посмотрел на Сергея и стал что-то накручивать между ладонями, затем запустил в его сторону.

— «Улучшитесь настроения», — Сергей рассматривал летящий в него клубок плетения. Вялым движением отвёл его в сторону. Тот отлетел в сторону клетки с канарейкой. Спящая до этого птица, внезапно встрепенулась, и завопила во всё горло, выводя причудливые трели. Влад в недоумении смотрел то на Сергея, то на птицу. Затем всё понял, и громко рассмеялся. Воронов натянуто улыбнулся:

— Ладно, учитель, оставим эту книгу в покое. Стаса не видел?

— Ему сегодня в ночную смену. Дома, наверное, спит.

Не успел он закончить, как дверь приоткрылась, показалась улыбающаяся физиономия Голицына:

— Не спите?

Он зашёл в комнату, удивлённо глядя на клетку:

— Что это у вас канарейка так распелась?

— Настроение у неё хорошее. Влад хотел запустить плетение в меня, но промахнулся.

— Я? Промахнулся?! Да ведь это ты сам его перенаправил на бедную птичку! Вот она теперь и заливается в экстазе!

— Я смотрю, вы тут уже с утра развлекаетесь.

Все переглянулись, и дружно рассмеялись.

Стас также увидел книгу, полистал её, и положил на место:

— С перстнем будем разбираться?

Сергей убрал книгу, и выложил в центр стола перстень. Все уставились на него, словно видели впервые.

Наконец Стас прервал молчание:

— Сергей, а ты можешь достаточно точно нарисовать то, что видишь?

— Могу, только нужны цветные фломастеры или карандаши.

Стас тут же выбежал, и через минуту принёс большую коробку фломастеров, различных оттенков. Воронов взял лист бумаги, и стал старательно перерисовывать плетение, наложенное на перстень. Свой этюд он закончил приблизительно через полчаса. Сравнил рисунок с тем, что видел:

— Ну… как-то так. Вроде, похоже.

Рисунок был выполнен мастерски, отражены мельчайшие детали. Все склонились, и стали обсуждать плетение. Серебристо-голубые и красные линии действительно образовывали около перстня причудливый рисунок, переплетаясь между собой, но, не переходя в друг друга.

— По сути, для того чтобы снять заклятие, — Влад водил пальцем по рисунку, — надо распутать этот узел.

— Распутать не удастся, — Стас по привычке теребил волосы — У нас нет концов этих нитей. Надо разрезать. Вот смотрите, например, одна голубая нить проходит под красной. Надо создать «мостик» из голубой над красной, а нижнюю перерезать. И так дальше.

— Интересно, из чего мы будем создавать «мостики»? Сергей, ты сможешь создать идентичную, чтобы плетение приняло её за свою, и внедрить её?

— Попробовать можно… Постой, ведь Клавдия прислала тебе на почту ритуал снятия заклятия! Так какого чёрта мы здесь организовали «кружок макраме»?

— Понимаешь, Сергей… файл оказался безвозвратно испорчен. Восстановлению не подлежит…

Воронов посмотрел на Стаса. Тот грустно кивнул.

— Что, только один файл испорчен?

— Да, только один.

— А тебе не кажется, Влад, это подозрительным? И я догадываюсь, кто в этом заинтересован.

— Я тоже в первую очередь подумал на него. Вот только доказательств нет. Одни подозрения.

— И чего он хочет этим добиться?

— Если оборвать нити односторонне, со стороны Галины, то она день будет чувствовать себя больной… Приблизительно сутки.

— А я?

— А тебя просто убьёт откатом. Представь себе туго-туго натянутый трос, который обрезают с одной стороны. Находящегося на другой стороне просто размажет.

Сергей достал сигарету и прикурил, задумчиво глядя в никуда. Затем затушил её в оказавшейся на столе пепельнице:

— А чем он занимается в Центре? Какая у него специализация?

— Он бытовик. Причём очень сильный. Совсем недавно стал Высшим Мастером. Практикуется на создании различных отваров, эликсиров, целебных мазей, искусно создаёт зелья различного назначения.

— Алхимик, значит… Ладно, продолжим. Так структура нити… понятно, скрученная энергия… накладываем сверху… встраиваем… нижнюю… нижнюю… обрезаем.

Сергей застыл в ожидании какой-либо пакости… но ничего не произошло. Все облегчённо вздохнули. Стас пододвинул к нему лист с рисунком:

— Покажи, что ты сделал.

Воронов нарисовал. Голубая нить проходила теперь над красной. Влад продолжал рассматривать рисунок, выискивая место для оптимального наложения следующего мостика.

Трудились без перерыва около пяти часов. Наконец, был наложен последний мостик. Сергей осторожно прикоснулся к перстню… и отодвинул его в сторону. Нити, не связанные теперь плетением, стали медленно истончаться и… исчезли.

— Всё! Ребята, всё! Мы это сделали! Маэстро — шампанского! Ладно, Влад — виски!

Стаканы наполнили доверху. Денгоф встал, обозначая торжественность момента. Все остальные тоже поднялись.