Григорий тяжело переживал смерть отца. В доме стало тоскливо. Мальчик старался как можно меньше бывать дома. Он дружил со взрослыми, помогал в кузнице молотобойцам.

«Все свое детство я проводил в заводских казармах рабочих, и их тяжелая, кошмарная жизнь наложила на мою душу свою печать». — Так вспоминал Котовский о своем детстве.

Старшая сестра Софья вышла замуж за управляющего винокуренным заводом Горского. Все в доме изменилось. Появились новые, дорогие вещи, ковры и посуда. Горский требовал к себе особого почтения. Он тянулся к богатству и знати. Управляющий сразу же не взлюбил своего шурина — подростка, который отличался «плохим поведением» в училище и всяческими проделками.

Однажды, во время семейной ссоры, Горский замахнулся на жену. Гриша схватил его за руку. Тот весь затрясся от возмущения. Гриша выбежал из комнаты, Горский погнался за ним, но не догнал. С этого дня он еще больше возненавидел мальчика.

Раньше в семье считали, что Гриша обязательно получит военное образование. Горский же рассудил иначе, — какой мол военный выйдет из заики — и, решив избавиться от своего неспокойного родственника, отдал его в низшую сельскохозяйственную школу. Сам князь Манук-Бей по просьбе Горского взялся похлопотать перед земством, чтобы сына умершего механика Котовского приняли на казенный кошт.

Осенью 1896 года Котовский покинул родной дом и выехал на подводе в село Кокорозены, Чеколтенской волости, Оргеевского уезда, где помещалась сельскохозяйственная школа.

Кокорозенская школа была открыта бессарабским земством 1 мая 1893 года на арендованной монастырской земле. В школе-готовили младших агрономов, специалистов по виноградарству и табаководству для частных хозяйств. Школа помещалась в самой глубине Бессарабии, далеко от железной дороги. Осенью и (весной, а часто и в зимнее время, трудно было добраться до Кокорозен. Неделями и месяцами школа была отрезана от внешнего мира. Проселочные степные дороги превращались в сплошное месиво густого, липкого чернозема. В декабрьскую распутицу с трудом добирались до Кокорозен новички, приезжавшие в школу держать приемные экзамены. Сюда ехали из Оргеевского, Кишиневского, Бельцкого, Измаильского уездов Бессарабии и даже с Украины. Особенно стремились в кокорозенскую школу дети несостоятельных родителей, молдавских крестьян. Прошений поступало намного больше, чем было вакантных мест. Пятнадцатилетние мальчики, принятые в школу, должны были изучить здесь за четыре года общеобразовательные предметы: арифметику, географию, химию и ботанику; пройти теоретический курс земледелия и скотоводства, а, самое главное, приобрести необходимые практические знания. Школе принадлежали богатые угодья. Она славилась своими пашнями и садами.

С декабря по март ученики школы проходили в классах специальные предметы, закон божий, историю; ранней же весной занятия переносились в поле. На огороде, пчельнике, на табачной плантации, в питомнике, при сушке фруктов и овощей работали ученики. Каждому отводился небольшой участок, на котором он в течение года производил все работы: вспашку и посев, уборку, молотьбу и очистку семян.

Практические занятия не прекращались и зимой. Ежедневно ученики подготовительного класса пилили и кололи дрова, чистили скотный двор; ученики же старших классов очищали семена, приготовляли веники, резали свеклу, солому, кукурузные стебли, ремонтировали инвентарь, изготовляли гайки, подковы.

Ученики школы разделялись на казенно-коштных и свое-коштных. Те и другие жили в школе на полном пансионе. Жили они в главном трехэтажном здании. Летом учебный день начинался с восхода солнца; зимой же и осенью ученики вставали в шесть часов утра.

Григорий Котовский учился с увлечением. Помимо книг, подростка интересовали и способы прививки виноградной лозы, и выведение и кормление шелковичных червей.

Ученики школы по очереди в течение месяца, а то и больше, исполняли обязанности дежурных по какой-либо отрасли хозяйства. Они вели все необходимые записи, по вечерам составляли наряд на работы, а по окончании месяца — отчет о своей деятельности.

Григорий доил коров и заботливо выращивал телят. Он тщательно следил за чистотой коровника, за правильностью кормления скота, умело варил сыры и аккуратно вел записи в молочной книге.

Принимая дежурство, он надевал чистый фартук с металлической бляхой, на которой было выведено: «Дежурный по молочной», и сразу становился серьезным и степенным.

Преподаватель молочного дела всегда ставил Котовского в пример другим. Этот ученик не уйдет спать, пока не осмотрит всех коров, не проверит, хорошо ли они привязаны, и не подложит им на ночь чистую подстилку.

Григорий любил работать и на мельнице. Он часами пропадал у паровика и жерновов, исполнял обязанности то кочегара, то механика и особенно ловко насекал камни.

Котовского любили в школе. На работах он помогал слабосильным, учил, как мотыжить и косить. Товарищи уважали его за силу и ловкость, и все хотели ему подражать. Он с увлечением занимался шведской гимнастикой, скакал на необъезженных конях, хорошо знал все кавалерийские сигналы и часто звонко оглашал окрестность, играя на трубе то «атаку», то «седловку».

Наставник Николай Потапович Комаровский недолюбливал Котовского. Григорий нередко донимал наставника тем, что в самое неурочное время подражал голосам животных. Однажды вечером, когда товарищи его легли спать, он открыл двери всех комнат и большого зала, пробрался в парк и начал выть по-волчьи. Ведь, бывало, не раз к зданию школы подходили волчьи стаи! И ученики боялись волков, рассказывали о них всевозможные страшные истории. Теперь же им казалось, что волки подошли совсем близко.

Все проснулись. Многим было не по себе от тоскливого воя, эхо которого гудело в пустом зале. Они закрывались с головой одеялом и прятались под матрацы. На облаву волков вместе с Комаровским вышли наиболее храбрые из старших учеников. Вместо волков, за углом одного из сараев, они увидели «звукоподражателя». Товарищи смеялись. Комаровский же был разгневан и не знал, какое придумать наказание.

До сих пор одну из аллей в парке при школе называют «аллеей Котовского». Рассказывают, что Григорию, в наказание за шалости, при посадке этой аллеи было приказано вырыть все ямы для белой акации. Мальчик обрадовался этому наказанию, а ямы копать ему помогли товарищи.

В свободное от занятий время воспитанники школы играли в кегли и в мяч, обучались танцам, а по субботам собирались у волшебного фонаря и смотрели туманные картины.

Напротив главного здания была выстроена специальная веранда для оркестра. В школьном оркестре Котовский играл на корнете, а иногда заменял капельмейстера.

Кокорозенская школа славилась на весь Оргеевский уезд своим хором. Пел в хоре и Котовский. Наставник Комаровский, одновременно преподававший церковное и светское пение, несмотря на то, что недолюбливал Григория, зачастую прощал ему многие его проказы, невольно заслушиваясь голосом Григория, когда тот пел соло.

В праздничные дни Котовский, несмотря на то, что это запрещалось, тайком ходил на жок[1] в соседние села. Все собравшиеся становились в круг, брались за руки и начинали танец под звуки скрипки, барабана, кобзы или волынки. Григорий танцевал степенно, задумчиво и серьезно, а потом присоединялся к музыкантам и без устали играл на корнете.

В рождественские каникулы большинство учеников разъезжалось по домам, Григорий же обычно оставался в Кокорозенах. Он жадно читал книги, особенно увлекаясь историей. Вместе с книгами, которые привозились из Кишинева, в школу попадали революционные листовки и прокламации. Григорий умело прятал их. С товарищами забирался он то в глухой овраг, то в густые кусты терновника и там читал им вслух листовки. В листовках говорилось о тяжелой доле трудового народа, о борьбе за свободу, о том, что крестьяне должны перестать платить арендную плату за землю. Читали запретные листовки, а потом задушевно пели революционные песни.