— Я же сказал, поздно. Ты уже не можешь поступить так. — Эндрю отодвинул тарелку.

— Как это не могу? Именно так я и сделаю.

— Слушай меня внимательно! — заговорил он жестко и властно. — Я старался держать твое имя в тайне. И если сейчас ты пойдешь к своему драгоценному дяде, то он поймет, что это именно ты сдала его.

Бриджет задохнулась от негодования.

— Знай я об этом вчера вечером, никогда бы не позволила...

— Вот именно. Извини, я не всегда играю по правилам.

— Что ж, я тоже. — Она встала из-за стола и вылила остатки мясного соуса с плавающими в нем спагетти на колени Эндрю. После этого с интересом понаблюдала, как он отчаянно пытается сохранить лицо и выйти из столь затруднительного положения. А потом, вызывающе громко стуча каблучками, покинула ресторан.

Около часа ему понадобилось на то, чтобы с помощью официантки, повара и хозяина заведения справиться, насколько это оказалось возможным в данных условиях, с огромным пятном на брюках. В ход был пущен доставленный их кухни пятновыводитель, бумажные салфетки, учитывались также советы и пожелания, как обслуживающего персонала, так и сердобольных посетителей.

Наконец, расплатившись и поблагодарив всех присутствующих за участие, он, улыбаясь, вышел из ресторана и сел в «порше». Бог с ними, с брюками... Надо было найти Бриджет и остановить ее, пока та не стала бегать по краю пропасти с завязанными глазами.

Припарковавшись вскоре рядом с ее домом, Эндрю поднялся по ступенькам и нажал кнопку звонка. Дверь открыла горничная.

— А, визит покойника! — саркастически проговорила она. — Мне велено сказать, что хозяйки нет дома, если вы явитесь. Что она отправилась в кругосветное путешествие или даже улетела на Луну. Стало быть, вас собрали по частям, свинтили и пришили все недостающее. Итак, должна вас огорчить, ее нет дома.

— Пожалуйста, можешь закрывать эту чертову дверь. Но я знаю наизусть цифры входного кода. И все равно войду. Вот тогда кому-то станет очень не по себе! — спокойно ответил на ее отповедь Эндрю.

— Это шантаж, — сказала Надин и погрозила ему пальцем. — Как вам не стыдно так обращаться с бедной девушкой?

— Послушай, всего час назад она вывернула мне на брюки тарелку спагетти. Невоспитанный человек не стал бы даже предупреждать, что он собирается сделать теперь. Короче, или ты меня впускаешь, или я впущу себя сам.

— Спагетти? Соус был мясной или маринад?

— Мясной.

— Да! Тогда вы здорово повеселились, когда ехали домой.

— Нет, сначала я здорово веселился, соскребая остатки ужина с брюк. А потом, пока шел к машине, невинно улыбался прохожим, которые не могли глаз отвести от моих прекрасных чресл.

Надин согнулась пополам, давясь от смеха.

— По-моему, вы должны быть благодарны Бриджет за такое великолепное приключение, — сказала она, открывая дверь. — Заходите, заходите скорее. Только предупреждаю, мне придется сказать, что вы приставили револьвер к моему виску.

— Говори своей милой хозяйке что хочешь. Только убедись сначала, что ты находишься от нее на безопасном расстоянии, что она не вооружена и что готова пойти со мной в свой офис через пять минут.

— Ну, вы и нахал! Вот как действуют профессионалы. Купил бедную Надин с потрохами. Мне это нравится. Простите, что я смеялась над вами.

— Слушай, ты можешь просто пойти и позвать ее? — спросил он серьезно, хотя сам готов был расхохотаться.

— Уже пошла.

Надин поднялась по лестнице, а он остался в прихожей дожидаться, прислушиваясь к голосам наверху. Слова невозможно было разобрать, но тон, которым они произносились, был понятен и однозначен. Эндрю мог бы поклясться, что услышал, как громыхнула дверь.

— Ну, ладно... Хотя, видит Бог, я не собирался этого делать, — громко произнес он и стал подниматься по лестнице.

Навстречу ему спускалась Надин. Она остановилась где-то на пятой ступеньке и расставила руки, загораживая дорогу.

— Вам нельзя туда. То есть... это не я так думаю, это она сказала. В общем, велела сказать. — Хотя вам, наверное, и правда не стоит идти наверх, есть риск для жизни, — тараторила горничная.

— С дороги, Надин, — зарычал Эндрю. — Пожалуйста!

— Опять револьвер к виску, я надеюсь?

— Можешь считать, что станковый пулемет.

— Пулемет — лучше, больше помогает, придает уверенности. Что ж, тогда вперед. Конечно, не мне умирать. Скажите, я передам вашим родственникам, какой галстук вы предпочитаете для прощальной церемонии... А сейчас, прошу меня извинить, пойду поищу фотоаппарат.

— Вы это о чем? Впрочем, идите к черту, совсем меня запутали.

И Эндрю понесся по лестнице вверх, перепрыгивая сразу через две ступени. Взлетев на второй этаж, он на мгновение затормозил, пытаясь угадать, какая дверь ведет в комнату Бриджет. И понял, что именно та, которая закрыта.

Дверь, конечно, заперта. Впрочем, кто бы в этом сомневался? Ему понадобилось несколько секунд, чтобы с помощью специальной отмычки, которой по служебной необходимости пользуются секретные агенты, попасть в спальню Бриджет.

Комната была прелестной. Ореховый гарнитур. Покрывало из белого шелка. Легкий полог над кроватью. Темно-зеленые стены, увитые пурпурными розами. Изящный туалетный столик, заставленный женскими безделушками: какими-то хрустальными бутылочками, баночками... В комнате витал неповторимый запах цветочных духов Бриджет. На стенах и на низкой тумбочке с лампой под огромным абажуром красовалось несколько семейных фотографий... Но самой затворницы не было и в помине.

Он открыл дверь справа от себя, но понял, что попал в гардеробную. Слева была еще одна дверь, и она не была закрыта.

— Бриджет, — позвал Эндрю, входя туда.

Это была старомодная ванная комната, отделанная черно-белым кафелем. Посередине стояла огромная ванна на изогнутых ножках, похожих на лапы какого-то зверя. В ней в белой пене лежала Бриджет. Ее великолепные волосы были заколоты и подняты на затылок, щеки порозовели от тепла и удовольствия, но глаза с ужасом смотрели на неизвестно откуда взявшегося мужчину.

— Ты?

— Я, — тихо ответил Эндрю, и в его глазах мелькнуло подобие смущения. — Прости, Надин не сказала мне, что ты...

— А разве должна была сказать? Цивилизованный человек тем и отличается от варвара, что хорошо владеет речью. «Нет» означает именно «нет». Он поворачивается и уходит. Для разнообразия сделай вид, что ты цивилизованный человек. Уходи!

— Я не могу, — ответил он, разводя руками.

На одно мгновение ему захотелось узнать, нашла ли Надин фотоаппарат. Он мечтал, чтобы у него осталась фотография этой сцены. Бриджет была очень хороша.

— Нам нужно пойти в твой офис, — объяснил он.

— Да ты с ума сошел! Чтобы я вместе с тобой хоть еще раз показалась на своей работе! Ты... лгун!

— А вот и мы, — пропела Надин спустя секунду после вспышки фотоаппарата. — Этого снимка мне вполне хватит, чтобы полностью заплатить за долгие годы учебы. Надо только выбрать газету пожелтее. А что скажете насчет заголовка? Ну, такого, например: «Пенорожденная Бриджет Винсен привлекает инвестиции в Фонд Роберта Кларка». Нормально?

— Убирайся вон! — закричала Бриджет.

— Надин, тебе лучше сделать так, как говорит хозяйка, — пытался дать совет Эндрю. — Не забывай, что в случае необходимости я могу помочь ей закопать твое тело где-нибудь в саду под липами.

— Ой, как страшно! Ладно, не расстраивайтесь. Я просто валяла дурака. И не собираюсь делать никакого репортажа, — ответила Надин, продолжая деловито щелкать затвором. — Просто зашла сюда по делу. Не принести ли полотенце джентльмену? Я ведь, прежде всего, горничная!

— Эндрю, пожалуйста, выгони ее отсюда. И уйди вместе с ней, — попросила Бриджет.

Пузырьки пены лопались, и под ними уже начинало просвечивать ее тело. У Эндрю было желание вытолкать Надин, запереть дверь и остаться в ванной с благоухающей Бриджет. Но он действительно был джентльмен. И женщины, которые его воспитывали, могли бы объединиться с Бриджет и осудить его, если бы он ослушался и остался.