Бриджет была островком спокойствия посреди этого бедлама. Эндрю решил, что с удовольствием поцеловал бы ее. Конечно, почему бы ему не хотеть этого?

— Бриджет! — Он шагнул ей навстречу, ровно за мгновение до того, как она открыла рот, чтобы сказать, что ему следует уйти и вернуться только после того, как все это сумасшествие в офисе уляжется. — Здравствуй, детка! — В голосе Эндрю появились интонации придурковатого влюбленного.

Он мельком взглянул на Энн, решил, что надо закрепить успех, поэтому обнял Бриджет и нежно поцеловал в губы. Глаза секретарши открылись так широко, что, казалось, вот-вот выпадут и чего доброго разобьются. Но какое это имело сейчас значение, когда Бриджет ничего не могла сделать, и ее рот, нежный, мягкий, податливый, был как раз таким, о каком всю прошедшую ночь мечтал агент национальной безопасности. Интересно, как насчет всего остального? — подумалось ему.

Бриджет в его объятиях оказывала легкое сопротивление, но делала это так незаметно, что никому бы в голову не могло прийти, что ей нужна помощь. Она обвила его руками и впилась коготками в шею. Умная девочка, сказал он себе.

Эндрю был приятно удивлен тем, что она такая смышленая. И подумал, что надо бы добавить столь удачный новый прием в арсенал средств по разоружению противника. Он немного отодвинулся, освободил шею от карающих коготков и улыбнулся Бриджет,

— Какого черта вы это делаете? — едва прошипела она.

— Я здороваюсь, — невинно улыбнулся он и, наклонившись, поцеловал ее в шею. Ему нужно было незаметно подобраться к ее уху. — Тихо, Бриджет, никто не должен догадаться, что я пришел по делу. Кажется, вы обещали, что будете здесь одна.

— Я не подумала об этом, — прошептала она. — Ладно. Но теперь отпустите меня.

— Очень не хочется, честно говоря, — тихо усмехнулся он.

— Какой нахал!

Эндрю опустил руки, и Бриджет шагнула в сторону.

— Потрясающе, это же Эндрю Джеймс! — улыбаясь, воскликнула Энн, называя его именем любимого национального киногероя. — Если бы я умела хранить секреты, как он!

— Уходи, Энн, — улыбнулась Бриджет, — и забирай всех с собой. На мой взгляд, сегодня уже нечего делать.

— Ты уверена? — удивилась секретарша. — А рекламные плакаты? Социологический отдел провел новые исследования. Неужели мы не станем это обсуждать прямо сейчас? Я хочу уточнить еще раз, действительно можно идти домой?

Энн обращалась к Бриджет, но при этом не могла отвести взгляд от Эндрю.

— Действительно, — ответила Бриджет. — На следующей неделе придут другие, более уточненные данные. Я в курсе. Наши социологи обещают дать подробную информацию по группам населения. Кстати, эти данные совершенно секретные, тебе ясно? А сейчас до свидания, и скажи всем, что рабочий день закончен.

Она взяла Эндрю под руку, провела в свой кабинет и закрыла дверь.

— Вы говорите и действуете как профессионал, — сказал он. — А правда ли, что Кларк теряет лидерство? Премьер-министру это не понравится.

— Нет, ничего он не теряет. Просто его рейтинг упал на две десятых балла. В любом случае вы не должны были слышать об этом, — строго сказала Бриджет и покачала головой. — У Энн длинный и болтливый язык. Она слишком часто и не по делу пользуется им.

— Имеются в виду фаршированные перчики?

— Конечно. Она доверяет каждому. Например, вашей секретарше, которая прикинулась невинной овечкой.

— А зачем нужна секретарша, которая не может выполнить элементарное поручение шефа?

— А вам Энн поверила только потому, что вы великолепный экземпляр мужского пола... Простите, последние слова можете забыть.

— Забыть? Никогда. Вы действительно считаете, что я неотразим?

— Нет, — сказала Бриджет, — это Энн так считает. А еще она считает, что вас зовут Эндрю Джеймс. Так что сильно не обольщайтесь. Мы будем заниматься тем, ради чего вы пришли?

— Теперь у меня есть другое предложение.

— Прекратите.

— Наверное, мне нужно вас еще раз покормить, — в раздумье сказал Эндрю, оглядывая маленький, заваленный бумагами кабинет. — Это место совершенно вам не подходит. Я представлял хромированные дверные ручки, кожаные диваны. Порядок...

— Я спокойно работаю и здесь, — сказала Бриджет, усаживаясь за стол. — Обстановка для меня значения не имеет, а вот сплетни... Теперь каждый будет думать, что вы мой жених. И мне придется отбиваться от вопросов на ваш счет. А в один прекрасный день вам придется исчезнуть из моей жизни. Все начнут думать, что я осталась у разбитого корыта, томясь от любви к столь великолепному мужчине. Я представляю Энн с полными сочувствия глазами, которая предлагает мне поговорить с ней о моем горе. Это как раз то, о чем можно мечтать долгими бессонными ночами.

— Один невинный поцелуй сразу присваивает мне статус жениха?

— В этом месте — да. Разве вы не знаете, что в Лондоне сплетничают больше, чем в Голливуде? Я даже не удивлюсь, если завтра во всех газетах появятся фотографии, на которых милая парочка, а именно мы с вами, покупает фарфоровый сервиз для свадебного обеда.

— Мерзость-то какая! — вздохнул он.

— Вот и я о том же... — вздохнула она в ответ.

— Я думаю, что теперь мы просто обязаны пожениться, — опять вздохнул Эндрю.

Бриджет покраснела, но невозмутимо продолжала, доставая из сумочки ключ от сейфа:

— Боюсь, что у вас просто нет другого выхода. Знаете, я бы хотела иметь троих детей — двух мальчиков и девочку.

— Рад, что вы все решили без меня. Два мальчика и девочка — это прекрасно! Можем приступить прямо сейчас. У меня как раз есть сегодня свободное время, — сказал он, приближаясь к ней.

Она кинула на него испепеляющий взгляд.

— Мечтатель! Я попросила вас прийти сюда, потому что мне просто не к кому больше обратиться. Вы хоть понимаете, что делаете?

Он приложил палец к ее губам, взял со стола листок бумаги для заметок, ручку и нацарапал несколько слов. Потом поднес записку к ее глазам.

— Понимаю ли я? Это то, что вы спросили? Я думаю, что вы тоже должны понимать, — говорил он, пока она читала записку, кратко предупреждающую о возможном присутствии в ее кабинете подслушивающего устройства, то есть «жучка».

Бриджет взглянула на него широко раскрытыми глазами, она перестала контролировать происходящее.

— Вы понимаете, что здесь бомба, которая вот-вот взорвется? — спросил он.

— Какая бомба? О чем вы говорите?

— Я понимаю, что для вас все это только работа. Вы хотите сделать из меня охранника для вашего будущего премьер-министра. Сколько времени все это займет, прежде чем вы признаете, что влюблены в меня до беспамятства? Месяц, год, два?

— Я позвала вас сюда, чтобы...

— Я все знаю, — прервал он Бриджет. — И пришел сюда, чтобы пригласить вас осмотреть особняк, о котором вы так мечтали.

— Вы шутите? — Ее серые глаза были огромны.

— Нет, я не шучу. Вот у меня ключ. Мы просто должны договориться о времени. В пятницу вас устроит? Ключ... — еще раз повторил он.

Наконец Бриджет поняла, что он имел в виду. В ее руках был ключ от сейфа, он показывал на него глазами и нес какую-то чушь, в которой два раза прозвучало слово «ключ». Она подошла к сейфу и открыла его.

Эндрю преувеличенно вздохнул. Он понимал, что главное не переигрывать. В их разговоре не должно быть ничего, что могло бы привлечь внимание слушателя. Обычная болтовня двух влюбленных.

— Вспомни, как ты целовалась с парнем в клубе. Этим парнем был я, и ты таяла в моих объятиях. — Голос его прерывался тяжелым дыханием.

— Может быть, — заворковала она, перебирая конверты и подавая ему тот, который был открыт. — Ты такой лапочка...

Бриджет, произнося эти пошлые глупости, показала ему сначала один палец, потом еще четыре и посмотрела на него вопросительно. Он показал ей пять пальцев, и это означало, что ему хотелось бы ознакомиться со всеми пятью конвертами.

— Великолепен! Ты сказала, что я был великолепен! — продолжал Эндрю.

Бриджет облизала пересохшие губы. Конечно, она нервничала — это, кстати, только украшало ее, но подыгрывала ему настолько удачно, будто занималась этим не раз. Он улыбнулся ей ободряюще.