В их фантазии преображался образ царя Соломона и его эпохи. Им Соломон представлялся преимущественно богопослушным царем, который построил первый храм, ввел храмовый культ и установил культовый уклад жизни. Отход Соломона от чистой веры в Господа полностью завуалирован в Книге Царств. И летописцы-священники рассказывали историю Соломона не как историки, а формировали образ Соломона, соответствовавший их культовым интересам.
Итак, мы снова возвращаемся к вопросу, как рисовать исторически верный портрет Соломона. Трудностей добавляет то, что личность Соломона грозит раствориться в его делах. Есть сообщения о том, что он родился, но ни одного слова о его детстве и юности, становлении. Более или менее описываются только эпизод положения на царство, кое-что о периоде укрепления трона, показана жестокая борьба за власть, одно и то же, что вызывает у нас скорее отвращение. В остальном только фантастические и путанные записи о том, что было, и чего, вероятнее всего, не было: сверхогромном количестве жен — 700 и наложниц — 300, сказочном богатстве, поездках в легендарную страну Офир, строительстве храмов и дворцов, стихах, судебных приговорах и молитвах, а между ними списки чиновников, записи об административных делах, о договорах.
При этом удивительно слабо прописана личность Соломона, в отличие от его отца Давида, история жизни которого сопровождалась драматическими конфликтами, грандиозными страстями и отвратительными слабостями. В отличие от Саула, первого царя Израиля, жизненный путь которого глубоко трагичен, Соломон, казалось бы, наоборот, не дает никакого материала для создания легенд и романов. И все-таки кто бы из писателей ни отважился приблизиться к Соломону — будь то Жерар де Нерваль или Стефан Гейм, — он приходит к негативному образу Соломона, что, само собой разумеется, с историческим Соломоном вряд ли имеет что-нибудь общее.
Наша дилемма расширяется. Исторически верного изображения Соломона по причине безнадежной ограниченности источников, кажется, найти не удалось, живая биография Соломона, которую можно было бы воспринимать как человеческую правду, тоже для нас закрыта. Но стоит обратить внимание на разношерстный характер источников, странные умолчания, обрывки в тексте и противоречия в библейских преданиях — здесь наш шанс. Все указывает на то, что у библейских рассказчиков был в распоряжении обширный материал, который они брали, перерабатывали и трактовали. Многое из старых сведений было упущено.
Библейские авторы указывают на то, что «прочие события Соломоновы и все, что он делал, и мудрость его описаны в книге дел Соломоновых» (3 Царств 11.41), на «записи Нафана пророка и пророчества Ахии Силомлянина и видения прозорливца Иоиля о Иеровоаме» (2 Паралипоменон 9.29), в которых о Соломоне говорилось больше и по-другому. Эти источники, которые следовало бы отнести непосредственно ко временам Соломона, к сожалению, утрачены. То, что дошло до нас, — более поздние исторические произведения, где перерабатывался старый материал, но многое из того, что больше не отвечало интересам повествующего, упускали. Наша задача — освободить «исторический первый камень», заставить заговорить то, о чем умолчали тексты.
Возможно ли такое вообще? Ответ прояснится, когда мы рассмотрим весь комплекс преданий о Соломоне наиболее тщательно, к чему, собственно, Стремилось не одно поколение исследователей.
В первом комплексе преданий Соломону посвящена история наследования трона Давидова. Она, вероятно, была составлена уже во времена Соломона и излагает трагическую историю дома Давида, историю о насилиях и борьбе за власть (2 Царств 9-20). Соломон появляется лишь в конце этой истории, когда он возведен на трон и закрепляет свою власть необыкновенно жестокими средствами (1 Царств 1–2), оказываясь кровным мстителем и братоубийцей. О положительных делах Соломона в истории наследования трона Давидова не говорится ничего. Напротив, Соломон-убийца подвергается однозначной критике. И хотя царствование в принципе не ставится под сомнение, создается впечатление, будто Соломону, братоубийце и кровному мстителю, хотели показать темную сторону, чтобы образумить его.
Примечательно, что вопрос о Соломоне-убийце всегда обходят. До сегодняшнего дня нет никаких достоверных исследований, которые бы проливали свет на причины его мрачных деяний. Эту задачу мы рассмотрим в первой главе, причем здесь разворачивается психодрама Соломона, которая выставляет его представителем «архаичного сознания». Взрывная сила доказательств состоит в подтверждении того, что даже библейские авторы уже больше не осознавали архаичности в характере Соломона.
Второй комплекс преданий (1 Царств 3-10), напротив, дает измененного Соломона. Не страшный, а мудрый, богатый и терпимый Соломон завладевает сценой, тот Соломон, кто слагает стихи и притчи, строит храмы, дворцы и города, добивается удивительных результатов в дипломатии и торговле, управлении и экономике. Положительный образ Соломона второго слоя преданий дошел до нас весьма фрагментарно: архивные сведения в форме списков, сообщений о постройках, распорядительные записи пестро перемешиваются с подробными рассказами о мудрости Соломона. Вообще кажется, что сведения взяты из той «книги дел Соломоновых» (1 Царств 11.41), о которой мы уже упоминали.
Основной интерес данной книги — обнажение «исторических камней» положительного, может быть, и идеализированного, образа Соломона второго слоя преданий, чтобы понять, как царь-убийца мог превратиться в антипода из 2-й главы, — приводит к абсолютно необычным результатам, которые еще ни разу не становились темой в полемике о Соломоне.
Но надо иметь в виду еще и третий комплекс преданий. Его можно найти в 11-й главе Книги Царств, где говорится о конце Соломона. Становятся видимыми границы возможностей царя, предлагаются пояснения, как мог произойти распад Соломоновой мирной империи. Появляется противник Иеровоам из Ефрема; пророк Ахия Силомлянин обещает ему царствование над североизраильскими племенами, которые отделились от Иудейского царства. В этом третьем слое преданий Соломон вновь рассматривается весьма критически, но не с позиции иерусалимских придворных кругов, а с точки зрения североизраильской и пророческой оппозиции. Третий комплекс преданий предостерегает нас от поверхностной идеализации Соломона. Во всяком случае, нам недостаточно библейской интерпретации, будто религиозные причины — прежде всего уход Соломона от веры в Господа — несут ответственность за окончательный крах. На самом деле друг другу противостояли различные «идеологии царя», которые привели к распаду Соломоновой великой империи.
В четвертом слое преданий сопоставляются три уже названных комплекса тех авторов, чья рука чувствуется повсюду. Все имеющееся у них они объединили в произведение, которое сегодня представлено в Библии. Эти же авторы перед лицом катастрофы 587 до н. э. переработали имеющийся у них материал.
В науке их называют «дейтерономистическими редакторами», поскольку они ориентировались на буквальное толкование 5-й книги Моисея — Второзакония (дейтерономии). Взяв себе в помощь и положительные и отрицательные данные, имевшиеся у них, они лепили свой образ Соломона. По их версии, Соломон относится к тем царям, которые отошли от чистой веры в Господа. То, что Соломон не вписывается в их точку зрения на катастрофу, очевидно. Разве Соломона не должны были бы наказать еще при жизни за отход от Господа? Во всяком случае, таково было мнение дейтерономистических критиков, но им пришлось все же согласиться против своей воли, что Соломона, несмотря на его царскую жизнь, постиг мирный конец.
У этой книги есть еще одна задача. Она состоит в том, чтобы убрать вуаль, которой дейтерономистические редакторы окутали «исторического» Соломона. Но это значит противоречить в важных местах библейскому преданию, тому, что сегодня предстает перед нами. Но то, что, на первый взгляд, выглядит как разрушение, в действительности позволяет нам восстановить облик «исторического» Соломона.