Можно попытаться объяснить в общем и целом те строки, над которыми ломало голову не одно поколение толкователей. Они касаются описания боковых ярусов: «Когда строился храм, на строение употребляемы были обтесаные камни; ни молота, ни тесла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении его» (3 Царств 6.7).

Эта строфа считалась чем-то невообразимым. Как можно обрабатывать камни без шума? Легенды поэтому охотно говорят о чуде. Соломон обратился к помощи ангелов и демонов, которые строили нерукотворно — таковы иудейская и мусульманская легенды. Знаменитой стала легенда о чудодейственном «камне Шамир», благодаря ему строительные камни устанавливались бесшумно.

Однако чудесам нет места в трезвом отчете о строительстве. Смысл странного текста проясняется, как считает Конрад Рупрехт, если исходить из того, что каркас храма уже существовал, еще до того как Соломон принялся за перестройку. Логично, что Конрад Рупрехт переводит слово bnh, которое до сих пор переводилось «строить», как «реставрировать», «перестраивать», «расширять». Тогда вместо: «В то время как Соломон строил храм», следует говорить: «Как Соломон продолжил строить…». Итак, с точки зрения истории строительства храм Соломона не был новым сооружением.

Все-таки хотелось бы встать на защиту уникальности храма, пойдя на поводу у Библии, и внимательно изучить основной план и набросок перестроенного Соломоном храма. В отчете о строительстве храма, который на самом деле является отчетом о перестройке храма, говорится о вытянутом в длину трехчастном сооружении: притвор, собственно храм и Святая Святых (давир). Если предположить, что мера «локоть» равна = 0,5 м, то храм был 30 м (60 локтей) в длину, 10 м (20 локтей) в ширину и 15 м (30 локтей) в высоту.

Одним словом, размеры не из ряда вон выходящие. Храм Соломона был скорее всего скромным строением! И его трехчастность стоит преподносить как нечто особое. Храм Соломона соответствовал широко распространенному архитектурному типу, который был давно известен на Востоке.

Это было результатом того, что храм строили не израильтяне, а «наемные рабочие» из Финикии, которых присылали в Иерусалим из Тира, согласно договору о сотрудничестве с Хирамом. Возможно, финикийские рабочие строили по образцам, им известным.

Результаты археологических раскопок последних 30 лет наиболее ясно показали соответствие конфигурации храма Древу жизни. Уже в третьем тысячелетии до н. э. подобные храмовые постройки были разбросаны в северо-восточной Греции (Певкакия, Дерна), Фессалии (Караново) и Анатолийском культурном пространстве (Троя).

Удлиненные боковые рукава образуют в таких типах храмов притвор. Из Анатолии подобный архитектурный стиль распространился (во II тысячелетии) в Сирию, а оттуда — в Ханаан.

Между тем вытянутая форма сооружения претерпела изменения. Так, в храме Д в Эбле наблюдается робкое деление на три части: открытый портик с притвором, потом основное помещение и в задней части — все для отправления культа, Святая Святых, своеобразный центр, где помещали изображение божества. Похожий архитектурный тип — храм в Тель-Мунбаке на восточном берегу Среднего Евфрата. Храм в Эмаре на западном берегу Евфрата тоже состоит из притвора и основного зала, в задней части которого находился подиум для священного культового изображения. Таким образом, можно считать доказанным, что уже во втором тысячелетии до н. э. в Северной Сирии имелись храмы, вытянутые в длину.

Такие строения с отдельными помещениями найдены в Ханаане и Мегиддо. Они датируются XVI–XV веками до н. э. Их особенностью являются две башни по обеим сторонам притвора. В отличие от храма Соломона они имеют слабовыраженную тенденцию к вытянутости. В храме Соломона узкие и широкие стороны имеют соотношение 1:3, Сихеме — 3:4, Мегиддо — 6:7.

Самой близкой параллелью к храму Соломона и стилистически и по времени является храм в Асоре. Там в 50-х гг. Игаэль Я дин откопал хананейский храм, который делится на притвор, основное помещение и святилище, разрушенный в XIII столетии. Посвящен он был богу-громовержцу Ваалу-Хаддаду. Этот вывод сделан по базальтовому алтарю, он представляет собой круг с четырьмя лучами, символ божества. Был найден бронзовый бык, на котором стояло божество. Здесь тоже есть круглая эмблема, повторяющая ту, что на алтаре. Креме того, найдена базальтовая плита с круглым углублением, которая играла какую-то роль в церемонии рассечения жертвы; далее, базальтовый сосуд с прекрасным узором завитком. Особенно ценны раскопанные 19 глиняных герм цилиндрической формы, на одном из которых изображены жертвенные животные, соединенные с «древом жизни». На другом виден бог-громовержец Ваал, сидящий на троне с двумя крылатыми херувимами по бокам. Еще обнаружили в притворе храма два основания колонн. Археологи были как наэлектризованные. Может, раскопали прототип храма Соломона?

На самом деле, производит впечатление то, что имеются три части, но напомним: растянутость в длину храмов в Сихеме и Мегиддо не столь явно выражена, как у Соломона. Обе колонны притвора, напротив, напоминают загадочные колонны Яхин и Боаз, которые находились в храме Иерусалима. Размещение в храме алтаря для сожжений, а также появление двух фигурок херувимов являются еще одними удивительными параллелями, разговор о которых впереди.

А как быть с трехчастностью храма? Хотя в Асоре и была Святая Святых, она представляла собой углубление в стене на некотором расстоянии от земли, куда можно было подойти непосредственно из основного помещения. Храм в Асоре состоял все же из двух частей. По поводу Соломонова храма можно сказать, что следовало бы исходить из вытянутого в длину строения, состоящего из двух частей, внутри которого находилась Святая Святых. Она имела форму куба, была обложена досками и предназначалась для ковчега завета Господня и двух деревянных херувимов. Хотя до сегодняшнего дня не раскопано то, что осталось от храма Соломона, можно быть уверенным, что финикийские строители возводили храм, копируя форму «древа жизни». Такое утверждение верно, несмотря на то, что своеобразные финикийские храмовые строения, которые надо рассматривать как предтечи Соломонова храма, до сих пор еще не найдены. Вместо этого у нас есть знаменитый «последователь», неподалеку, в северном течении реки Оронто — финикийский храм в Тель-Таинате, раскопанный в 1930 г. Этот храм, строительство которого можно датировать 200 годами позднее Соломонова, следует форме древневосточного, точнее, древнесирийского «древа жизни», чему в основном соответствует также храм в Иерусалиме.

Храм в Тель-Таинате — это вытянутое в длину сооружение с тремя помещениями, где в третьем находится Святая Святых. В притворе были установлены две колонны. Хотя храм и построен после Соломона, нет причин сомневаться в том, что выдержан тот общий, сирийско-хананейский тип, которому следовали финикийские строители.

Подведем итог: храм Соломона не только не был вновь построенным храмом, он даже не может претендовать на особый архитектурный тип. А если сюда добавить еще и скромные параметры и относительно малое время строительства в сравнении с дворцом, то от уникальности Соломонова храма, упорно внушаемой Библией, не останется камня на камне.

В таком случае, однако, зреет настоятельный вопрос: в чем же особое отличие строительства храма? Если не в архитектуре, форме и строительных материалах, то тогда только в придаваемом ему значении. Но каково оно? Мы приблизимся к ответу, если вначале определим, чем храм Соломона не являлся: это не храм мертвых как большинство египетских храмов, в которых воображалась дальнейшая жизнь фараонов. Это и не храм победы, как большинство месопотамских и множество египетских храмов, в которых увековечивались цари-триумфаторы. Более того, в идее Соломонова храма отсутствует существенный элемент: его строительство совершается не по Божьей воле.