По самым скромным подсчетам, ущерб составил 250–300 тыс. долл. После принятия контрмер, в том числе ареста около 400 контрреволюционеров, порядок удалось восстановить. Однако еще в течение долгого времени на стенах зданий, на заборах, в записках, подбрасываемых в квартиры, можно было прочесть призыв реакционеров: «Не покупайте газеты!»

Одновременно развернулась контрреволюционная кампания за рубежом. Реакционеры всех мастей предприняли настоящий крестовый поход против Перу. Застрельщиком выступило Межамериканское общество печати (МОП), нечто вроде филиала ЦРУ. Оно разослало своим членам циркулярное письмо, в котором рекомендовало распространить статью экс-президента Перу X. Луиса Бустаманте, опубликованную в правом перуанском журнале «Каретас» и содержавшую резкую критику декрета об экспроприации газет. Затем МОП провело чрезвычайную конференцию, на которой представители желтой американской прессы обвинили военное правительство Перу в посягательстве на свободу печати.

Уругвайский журналист Д. Ваксман рассказал своим коллегам в Мехико о письме, которое в августе 1974 г, направил из Майами в Мадрид руководитель МОП американец Джеймс Кэнел бывшему генеральному секретарю белаундистской партии Хосе де ла Харе. Информируя перуанского контрреволюционера о шагах, предпринятых МОП против правительства Перу в связи с экспроприацией газет в Лиме, Кэнел писал: «Мы будем продолжать распространять сообщения и другие данные, способствующие тому, чтобы члены нашей организации (МОП, — Ю. Г.) не прекращали атаку» [131].

Действия контрреволюции в сфере идеологической сопровождались, как и прежде, действиями, направленными на дезорганизацию экономики. Оптовики взвинчивали цены, придерживая сахар, муку, рис, картофель, создавая искусственные перебои в снабжении населения продовольствием. Чтобы сорвать своевременную доставку в Лиму продуктов из сельскохозяйственных районов страны, контрреволюционеры инспирировали «недовольство» среди шоферов грузовиков и автобусов.

В начале 1975 г. профсоюз шоферов грузового транспорта выступил с разоблачением махинаций владельцев грузовиков, в том числе рассказал о секретных встречах, которые хозяева автотранспорта имели со своими чилийскими коллегами, сыгравшими активную роль в деле свержения правительства Сальвадора Альенде.

Антиправительственная кампания активно поддерживалась бежавшими из страны представителями перуанской олигархии. Причем они настолько «увлеклись», что даже создали «правительство Перу в изгнании». Бывший перуанский посол в Колумбии Варгас Прада в венесуэльском городе Маракаибо в присутствии нотариуса провозгласил себя главой этого правительства.

Как и раньше, особенно заметные усилия, направленные на удушение процесса преобразований в Перу, прилагал американский империализм, который не останавливался перед прямым вмешательством во внутренние дела этой страны.

В конце октября 1969 г. перуанская печать сообщила об аресте группы североамериканских граждан, намеревавшихся совершить ряд диверсионных актов в промышленных центрах страны. Арестованные принадлежали к так называемой службе технической информации — Плэнт протэкшн, тесно связанной с ЦРУ[132]. Даже оказывая помощь перуанцам, пострадавшим от землетрясения в мае 1970 г., США сосредоточили свои усилия на засылке в Перу большого числа всякого рода «специалистов», контактировавших с американской разведкой.

Неприглядной была и деятельность в Перу таких американских организаций, как «Корпус мира», «Летний институт лингвистики», а также различных духовных миссий [133].

Особенно активизировались зарубежные враги революционного процесса в Перу во время февральских событий 1975 г., начавшихся с забастовки ряда полицейских подразделений, требовавших улучшения своего материального положения. Руководство забастовкой взяла в свои руки АПРА [134], имевшая влияние в полиции и преследовавшая далеко идущие цели, вплоть до свержения военного правительства. Стараниями апристов забастовка стала перерастать в мятеж. В столице воцарились беспорядки и паника. Подстрекаемые правыми силами маргинальные слои (деклассированные элементы), воспользовавшись отсутствием полицейских на улицах Лимы, бросились грабить магазины. Апристские молодчики, разъезжавшие по городу на мотоциклах и автомашинах, снабжали грабителей орудиями взлома (даже автогенными аппаратами). Затем они попытались повести опьяненную собственным вандализмом толпу на штурм редакций городских газет (контрреволюционерам удалось поджечь здание лишь одной из них — «Коррео»). На крышах домов апристы усадили своих снайперов, которые хладнокровно расстреливали беззащитных прохожих для того, чтобы потом обвинить военных в «жертвах среди гражданского населения». Только благодаря принятию решительных мер — в стране было объявлено осадное Положение и введен комендантский час, а в Лиму направлены воинские подразделения — правительству удалось быстро восстановить порядок. Свою сплоченность при этом продемонстрировали все три рода войск. Успеху патриотов способствовала поддержка народных масс и органов массовой информации (экспроприация газет была, как видим, проведена очень своевременно).

Направляющая рука внутренней контрреволюции и внешней реакции в февральские дни ощущалась очень заметно. Февральские события готовились правыми силами, они напряженно ждали их. Западная пресса и радио передали сообщение о забастовке как о свершившемся факте за несколько часов до того, как она вспыхнула. Иностранные репортеры собрались у полицейских казарм значительно раньше, чем разгорелся конфликт. Находившиеся в Перу американские граждане за сутки до начала волнений в столице бросились обменивать имевшиеся у них перуанские деньги на доллары.

Момент для вылазки правых был выбран наиболее подходящий. Как раз на рубеже января и февраля в Перу происходило очередное увольнение из армии по выслуге лет ряда высших офицеров (среди них были и министры), прежний премьер-министр генерал Меркадо Харрин покидал свой пост, новый премьер-министр Франсиско Моралес Бермудес только вступал в должность. Вслед за февральскими событиями за рубежом поднялась шумиха по поводу «непопулярности» правительства военных в Перу. Правая зарубежная печать усиленно раздувала истерию. Не случайно в те дни правительство Перу предложило английскому информационному агентству Рейтер закрыть свое отделение в перуанской столице за умышленное искажение фактов. Газета «Пренса» писала тогда в редакционной статье: «То, чему многие люди не хотели верить, случилось. Те, кто думал, что разговоры о ЦРУ ведутся для запугивания, теперь стали свидетелями вандализма, проявленного вчера во взаимодействии групп активистов АПРА и реакции в целом» [135]. Многие перуанцы вспомнили о том, что еще в декабре 1974 г. «Экспресо» сообщила читателям о некоторых подробностях биографий дипломатов посольства США в Лиме, в том числе посла Роберта Дина. Все они, по словам газеты, являлись сотрудниками ЦРУ [136].

Февральские события преподнесли целый ряд уроков. Они показали, что нельзя оставлять без внимания ни один акт саботажа или террора, ни одно выступление реакции. Они заставили задуматься о необходимости слома старой государственной машины, о необходимости более тесного союза военных с левыми силами, о создании политической организации революции.

Но не только правые силы составляли в стране и за рубежом лагерь врагов революционного процесса. По существу в нем оказались различные организации левацкого толка: Левое революционное движение, Троцкистский революционный авангард, прикрываясь громкими фразами о «коммунизме» и «марксизме», обвиняли всех военных в «прислужничестве олигархии и империализму».