Скверна искоренялась крайне неохотно, вновь уйдя в тень и только изредка будоража своими антиобщественными действиями, словно насмехаясь над попытками вернуть прежний порядок вещей.

   Особенно охотницу бесил этот конкретный вампир - сколько уже можно бегать от справедливого возмездия?! В конце концов, скоро закончится срок гарантии на освященное белье, а она не хотела, чтобы свершилось самое страшное для любой юной девы!

   Что именно страшнее - пасть жертвой любвеобильности или же голода кровососа, дева для себя окончательно решить не могла, потому не только свято соблюдала меры предохранения от вампирской разнузданности, но и трижды в день мыла шею святой водой. Поначалу она её и чесноком натирала, но, обнаружив, что на неё саму такой метод предосторожности влияет ничуть не менее эффективно, чем на носферату, перестала заниматься самоистязанием. К тому же покрытая сыпью кожа и слезящиеся красные глаза заставляли шарахаться не только врагов, но и друзей, что показалось все же несколько чересчур...

   Пологий изгиб широкой лестницы вывел на второй этаж, где было ещё холоднее. Разбитое грязное стекло тускло поблескивало, а перекосившаяся рама, закрыть которую уже вряд ли получилось бы, зловеще скрипела в такт постанывающим от порывов ветра деревьям на улице.

   Мерзкая ночь.

   Но именно так охотница и представляла свою профессию, потому мужественно переносила все тяготы своей работы. Хотя иногда хотелось плюнуть на все и отправиться в родной городок, где престарелая тетка торговала в цветочном магазинчике... Но тут же девушка представляла плачущих детей, осиротевших по вине кровососа, и недостойный порыв проходил. Ровно до того момента, как приходилось выслеживать очередного вампира, забыв про сон, еду и нормальную гигиену.

   Крадучись приблизившись к скрипящему окну, охотница зачем-то наклонилась, рассматривая себя в угловатом осколке, оставшемся торчать из боковины рамы. К её разочарованию, ни пышной копны блестящих локонов, ни алых полных губ там не отражалось, потому как их и в реальности-то не было. Зато обвисшие от промозглой сырости мышиные хвостики коротких волос, посиневший нос и красные мочки замерзших ушей виднелись во всей красе.

   Как и оскаленное в кровожадной улыбке бледное лицо со сверкающими черными глазами, горящими явной жаждой отведать горячей девичьей крови, прямо за её плечом.

   К сожалению, мягкий перекат набок у охотницы хорошо получался только на тренировке, теперь же она просто рухнула на замусоренный пол, сильно ударившись бедром, и сдавленно выругалась от боли в коленке. Но что такое мелкие физические неудобства перед возможностью уничтожить первого вампира?! Да, как ни стыдно признавать, счет её личных побед над коварной нечистью был неприлично скромным.

   Кровопийца не стал дожидаться, когда девушка с трудом поднимется хотя бы на четвереньки и прицелится из арбалета, потому болт с печальным свистом улетел вверх, отбив подбородок одному из целой армии лепных купидонов, колонизировавших потолок. Пухлый гипсовый ребенок с крыльями теперь выглядел настолько обиженным и несчастным, что девушке стало совестно. Но инстинкт самосохранения был сильнее, так что долго горевать над собственной косорукостью ей не грозило. Вместо этого охотница, приняв более приличную позу, пристально рассматривала все темные углы и ниши. К сожалению, было их тут великое множество, потому она не смогла сразу определить, откуда доносится голодное шипение и странные причмокивающие звуки.

   Но это ничего, никто не обещал легкого выполнения задания, поэтому, прихрамывая на обе ноги и мысленно адресуя носферату богохульственные характеристики, неунывающая дева снова начала подкрадываться к добыче...

   Вставные зубы немилосердно жали, оттопыривая верхнюю челюсть, но приходилось терпеть. Зато они придавали дополнительную свирепость, правда, наравне с этим, вызывали повышенное слюнотечение и постоянно пытались выпасть изо рта. Если первое ещё и терпимо - иногда это производило на окружающих какое-то почти магическое впечатление, то второе все же излишне. Конечно, можно по примеру многих своих соплеменников нарастить клыки и щеголять хищной улыбкой постоянно, но среди высших слоев вампирского сословия это считалось моветоном. Так что ничем их прикус от человеческого не отличался, разве что чуть более острыми краями зубов да наличием легкого анестетика в слюне. Все же не звери, чтобы вгрызаться в добычу, нанося страшные раны и причиняя ненужную боль.

   Боже, как же надоели эти люди вообще, а настырная охотница, гоняющаяся за ним по всему миру, как оскорбленная девица, соблазненная подлым совратителем - особенно. Временами. В целом же она не раздражала, а чем-то даже умиляла.

   Хотя, стоит признать, она все же не бесполезна. Развлекает в меру сил и возможности, опять-таки, теперь рядом не вьются странные создания, мечтающие, чтобы их укусили. Нет, в этом ничего странного он не видел, но, подумайте только, кусать кого-то в шею, которая не факт, чтобы была вымыта хотя бы вчера, да ещё и отчаянно благоухающую парфюмом...

   Бррр, мерзость какая.

   Цивилизованные вампиры уже давно предпочитают деликатный и почти незаметный укус в запястье. Изящно, прилично и с ноткой декаданса. Люди же, наверное, никогда не видели, что бывает, если повредить крупный сосуд на горле. И что потом прикажете делать - пить, как из фонтанчика, или собирать в кастрюлю?

   Смешная и, надо сказать, довольно страшненькая охотница волчком вертелась на самом видном месте, не выпуская из рук арбалет. Судя по тому, как острие болта дрожало, оружие было, действительно, грозным, потому что с равной долей успеха стать причиной смерти любого из них. Скорее всего, самой девицы, хотя застрелиться из арбалета ещё надо умудриться. Но у неё получится, в этом вампир был уверен. За эти два года она была к смерти намного чаще и ближе, чем сама думает. Например,когда выслеживала его в фавелах Рио-де-Жанейро. Да если бы он выпил кровь всех тех грабителей, которые положили глаз на бестолковую человечку, её хватило бы на несколько вампирских жизней!

   Спасал он её не из чистого альтруизма, а больше из желания посмотреть, насколько ей хватит упорства заниматься выслеживанием добычи. Надо признать, охотница демонстрировала завидную прыть и целеустремленность, поэтому пришлось предупредить, чтобы её не только не трогали другие вампиры, но и старались не допустить сворачивания шеи девицы по её собственному почину.

   Поскольку никакого вреда принести она не могла в силу хронического невезения, абсолютного отсутствия мастерства и неопытности, к такой блажи отнеслись с пониманием. Не у него одного есть подобная комнатная собачонка, пытающаяся выследить своего хозяина. Нужно только вовремя бросать ей косточку и даже дать погоняться за тенью, чтобы не теряла концентрации и вдохновения.

   Носферату осторожно выглянул из-за колонны, пытаясь рассмотреть, чем именно занята охотница.

   Она все так же крутилась и подслеповато щурилась, вздрагивая от любого шума.

   Ох, чуть не уронил зубы!

   Пришлось присасывать их обратно, и от не совсем приятного звука девица вздрогнула и присела, словно колени её совсем не держали.

   Надо же, сколько времени прошло с момента их знакомства, а храбрости все столько же. То есть - практически нет вообще. Зато упорства не занимать с самой первой встречи.

   В ту ночь они с давним другом прогуливались по Сент-Женевьев-де-Буа, обсуждая философию Канта и любуясь немного одряхлевшими, но все ещё величественными надгробными статуями конца восемнадцатого века. Впереди их ждала изысканная компания, тонкий аромат терпкого "Шато Тальбо"...

   И тут откуда-то почти им под ноги выпало это недоразумение, которое с открытым от ужаса ртом несколько секунд сидело в грязи, круглыми глазами рассматривая их с товарищем.

   Уже и руку протянул, чтобы помочь подняться (все же дама), как девица, издав тихий сип, отползла за ближайший памятник.