Похожа также и сексуальная жизнь обеих цариц. По слухам, в парках персидского города Экбатана Семирамида предавалась необузданному разврату и напоследок убивала своих любовников.

А царица Савская? Разве в еврейских легендах ее не изображали высасывающим кровь сексуальным демоном, вампироподобной Лилит? А «Азбука Сиракида» разве не сообщает, что от отвратительной связи Соломона с царицей Савской родился Навуходоносор?

Теперь интересно, что говорит Талмуд. Там. речь идет о Семирамиде, и именно она называется женой ненавистного Навуходоносора. Мы видим, что никто не обращал внимания на исторические факты, особенно когда речь шла о «демонических» явлениях. Иудейская легенда сделала царицу Савскую матерью Навуходоносора, а царицу Семирамиду — женой. В качестве «отрицательных» типов обе царицы не могли ожидать симпатий со стороны евреев.

Если кого-то еще не убедили эти взаимопересечения, указывающие на параллельные черты обоих женских образов, мы приведем совпадение, которое не может быть случайным. Имеется в виду тема переодевания, которая нам известна из преданий о загадках и эфиопской легенды о царице Савской. Этой темой мы займемся подробнее.

Эфиопское предание рассказывает, что царица Савская проникла к царю Соломону в мужской одежде. От Диодора мы узнаем о Семирамиде следующее:

«Ассирийский царь Нинос, основатель города Ниневии, предпринял военный поход на Бактрию. Ему даже удалось захватить страну. Но у столицы он потерпел поражение. Один из его приближенных, по имени Оннес, вспомнил об уме своей жены. Это была Семирамида. Она, переодевшись в мужскую одежду, проникла во вражеский лагерь и в смелой атаке завладела городом.

Когда она позже стала царицей, то распространила вид одежды, который выглядел одинаково для обоих полов. Она также смастерила себе «платье», которое было сшито так, что нельзя было узнать, было ли мужчиной или женщиной одетое в него лицо. Этот наряд имел преимущество в том, что во время путешествий под солнечным зноем не выгорали волосы, и его можно было надеть для всевозможных занятий, так как он не стеснял движений. И вообще он имел такой приятный вид, что мидяне, когда стали повелителями в Азии, заимствовали этот наряд Семирамиды, а позже также и персы».

Основания, которые приводит Диодор для скрывающей пол одежды, выглядят весьма прагматическими. Скорее, это выражение матриархальной культуры, представительницей которой была Семирамида. Царица Савская, со своей стороны, восприняла обычай нейтральной одежды и сформулировала его в загадке с переодеванием.

Напоследок мы хотим сказать о религии обеих цариц. О царице Савской мы знаем, что она от культа солнца перешла в иудейство или, в зависимости от обстоятельств, в ислам. В эфиопской легенде она окружена христианской аурой благодаря встрече с деревом, которое послужит для изготовления креста. Таким образом, она, женщина, выступила как вдохновительница новой духовности. Царица Семирамида тоже прославилась тем, что ввела в Ассирии новое божество, бога Неба, который изначально почитался в Вавилоне. Включение вавилонского культа Неба в ассирийский круг богов было политикой первостепенного значения, оно символизировало государственно-правовое слияние ассирийской и вавилонской сферы влияния. То, что было объединено политически, нашло свое подтверждение и в основании общего культа. Царица Семирамида как интеграционная фигура напоминает царицу Савскую, которая сплотила Эфиопию, разобщенную этнически, религиозно и по языку.

Образы двух цариц объединяются даже в смерти: о Семирамиде сообщается, что она просто «исчезла», была унесена богами, и с тех пор ее никто не видел. В арабской легенде только халифу Валиду I более чем через тысячу лет удалось обнаружить могилу царицы Савской в Тадмире (Пальмире). Мотивом арабской легенды было облеченное в фантастическую форму благочестивое желание — по крайней мере после смерти извлечь на свет божий из тайников истории царицу Савскую.

Можно предположить, что обе царицы были объединены в собирательный образ. Но которая из двух была оригиналом? Историк Моверс в 19 в. рассматривал царицу Савскую как копию царицы Семирамиды. Так далеко заходить не следует, но по крайней мере можно предполагать, что обе царицы были сформированы по общему «женскому типу». Обе представляли собой необычный тип женщин, отсюда и их происхождение от духов. Обе господствовали над миром мужчин; на это указывают их воинственные, даже злодейские черты характера. Для обеих было характерным игнорировать мужские отличительные черты и облачаться в нетипичные для пола одежды. Их сексуальная жизнь складывалась свободно, она еще не была обречена на пассивность и приспособление к мужским нормам, и это, безусловно, является основанием для их частичной демонизации. Но обеим приписывается созидательный дар: они как заказчицы способствовали возведению крупных сооружений, дали новый стимул религиозному сознанию, подобно «прародительницам» основали новые династии.

Женский образ укрепился в исторической памяти, от Ближнего Востока через «счастливую Аравию» он достиг Эфиопии. Пусть даже положение женщин под гнетом патриархальных форм власти и ухудшилось. Но тип женщины, который воплощали обе царицы, несмотря на все полемические искажения, сохранил привлекательность «женского» самосознания.

Биографию царицы Савской мы могли проследить в различных культурах.

Наше внимание приковали ее взлеты и падения. Мы были увлечены противоречивыми интересами, которые формировали ее образ и обеспечивали ее «жизнь» в памяти людей, укрепляли непреходящую силу ее очарования. Мы увидели ее многогранный характер, в котором сконцентрировались антагонистические, но постоянно обновляющиеся и раскрывающиеся черты женского естества. Кажется, невозможно втиснуть ее образ в одну точную формулировку. Это является признаком ее постоянно возобновляющейся жизни. Конечно, мы смогли выявить основные доминирующие тенденции, которые определяли ее образ в самых различных культурах. При этом нами руководил интерес к ее переменчивому образу, непрерывно балансирующему между иконизацией и демонизацией. Беспрерывно и параллельно друг другу действовали официозные и скрытые, даже подрывные тенденции к появлению новых граней. Олицетворяла ли она дух Соломонова просвещения в Ветхом Завете или являла миру демонический лик в еврейских легендах; продолжала ли жить как набожная мусульманка в персидской придворной живописи, привлекала ли как мистически-нежная или воинственная царица; как «повелительница животных» напоминала о давно забытой главе становления человека, или как мастерица загадок вводила в таинственный мир женщин, наконец, поселилась ли она в спокойном домашнем мире алеманнских ковров с любовными сценами? Казалось, что нет границ ее общеизвестности и способности к перевоплощению.

И все же мы даже не могли представить себе самой величественной вершины ее «карьеры». Поэтому мы должны отправиться в цивилизацию, удаленную как географически, так и исторически, и окруженную многими тайнами. Имеется в виду культурный ареал Эфиопии на африканском побережье, географически ограниченный, как крепостным валом, неприступным нагорьем и окруженный голой пустыней. Для древних людей это край ойкумены, а для нас — центр Африки.

Чтобы встретить царицу Савскую, нам нужно вернуться в 1974 г., когда произошло совершенно немыслимое для Эфиопии событие. Был свергнут эфиопский император Хайле Селассие, который правил с 1930 г., будучи старейшим монархом мира. Глубокие социальные противоречия, засилие чиновников, катастрофический голод и стремление к современному образу жизни привели к его свержению. На этом закончилась средневековая система правления. Однако у нее была возможность предъявить единственную в своем роде претензию: быть старейшей царской династией в мире и возводить свое происхождение к царице Савской. Еще в пересмотренной эфиопской конституции 1955 г. эта претензия получила силу закона. В статье 2-й говорится: