Я изобразила ужас на лице и, осторожно перешагнув через растянувшегося на полу парня и осколки, убежала обратно на кухню. Аптечку мне, аптечку!

   И не из-за человеколюбия. Во сколько встанет чистка коврового покрытия?

   Хорошо-хорошо, Морозова, тоже жалко, но он сам виноват: сам пришёл, сам нарвался и теперь сидит, истекает кровью.

   Когда я вернулась с веником и аптечкой к месту побоища, Тимофей уже пришёл в себя и даже умудрился принять сидячее положение, упёршись спиной в пуфик. На меня парень посмотрел с нескрываемой злобой, но говорить ничего не стал. Молодец, мальчик, быстро учится на своих ошибках.

   - Ты живой или лучше сразу добить из жалости?

   - Твоими стараниями, Родионова, - буркнул Тимофей и попытался взъерошить волосы истекающей кровью рукой. Осколок он, похоже, выдернул сам.

   - Вообще-то, у меня есть имя, - в тон ему ответила я и, не дав Морозову запачкать кровью ещё что-нибудь, в том числе и его буйную шевелюру, придержала его руку. - Смирно сиди, ты мне и так должен за чистку ковра.

   - А ты мне - за разбитую голову.

   - Сам виноват, - обиженно хмыкнула я, и осторожно сгребя веником осколки в одну кучу, пролезла к пуфику. Разложила на нём инструменты первой помощи, опустилась на колени рядом с парнем и начала играть в медсестру. Раньше мне часто приходилось обрабатывать ссадины, порезы и прочие боевые раны моего неугомонного братца. Как и любой мальчишка, подраться он любил и не всегда выходил из драки победителем. Так что каким-то порезом меня не испугать. И не важно, что он, брат то есть, старший: врачей Кешка недолюбливал, если не сказать боялся до мокрых подгузников. И вроде взрослый человек....

   Эх-х.

   Я закончила с запястьем пострадавшего ботаника и принялась осматривать его голову. Тимофей не сопротивлялся, только временами морщился и издавал тихие нечленораздельные звуки. Утверждать не могу, но подозреваю, что он меня материл...

   Голова, как и предполагала, оказалась целой и невредимой, только несколько прядей запачканы кровью. Это удачно я попала, а Тимофей удачно нацепил на макушку свои маскировочные очки. Их, конечно, жалко, но - как я уже для себя решила - он сам виноват! Его сюда насильно никто не тянул.

   Но он всё-таки успел провести окровавленной рукой по волосам. Вот блин, мужик! Почему нельзя сидеть смирно, когда тебя лечат? Пусть теперь и не мечтает, уступать свою ванную я не собираюсь! Дойдёт до дома, там и помоется, если его по дороге не заберут в "обезьянник". Видок у парня был бандитский: весь облит чаем, запястье перемотано, рука и голова в крови. Ладно, я немного преувеличила, но всё равно подозрителен. Если бы ещё и очки остались целыми... Нацепить их, и вроде бы приличный парень.

   Я тяжело вздохнула, вертя в руке подобранные с пола разбитые окуляры с погнутой душкой, и посмотрела на пациента. Морозов тоже вздохнул, глядя на очки и, зажмурив глаза, начал с нажимом тереть переносицу.

   - Вставай с пола! - скомандовала я.

   - А ты подними, - продолжая растирать переносицу, хмыкнул ботаник. Шутим-с? Значит, жить точно будет. Да и пусть только попробует помереть у меня в квартире! Я его сама за это....

   "М-да, убивать в таком случае будет поздно", - с грустью подумала я и, собрав аптечку, поплелась на кухню. Теперь придётся доставать пылесос и начинать уборку коридора. Осколки вазы были сметены, но ковролин такая зараза, что в нём застревает всё чему не лень. Зачем, спрашивается, я ругалась с дизайнером, когда тот предлагал линолеум? Ненавижу уборку!

   Не успела я вернуть аптечку на место, как в кухню ввалился раненный одногруппник и, чуть пошатываясь и держась одной рукой за голову, другой - за что придётся, добрался до раковины. Сполоснул руки, умылся и как ни в чём не бывало уселся на место, где сидел до нашей маленькой баталии. Я молча взирала на парня и пыталась сдержаться, чтобы снова не врезать ему по голове. Теперь аптечкой, которую, блин, давно пора положить обратно!

   - Ты, Родионова, теперь должна мне новые очки и таблетку аспирина. И желательно в обратной последовательности, - заявил псевдоботаник.

   "А голову новую я тебе не должна?!" - мысленно прорычала я. Запихнув аптечку на полку, громко хлопнула дверцей шкафчика (Морозов при этом поморщился, вызвав у меня приступ злорадства) и тоже вернулась за стол. С полминуты буравила парня испепеляющим взглядом, но тщетно - самовозгораться он не захотел.

   - Нам будет очень сложно работать вместе, - так и не дождавшись никаких действий, тихо пробормотал Тимофей. Потом усмехнулся, поморщился, придерживая голову, и исподлобья посмотрел на меня.

   - Знаешь, а мы с тобой похожи.

   - Это чем же?

   Если он до сих пор не понял, общаться мне с ним не хочется. Шёл бы домой или куда ему там надо. Этот парень меня достал!

   И всё же грех не отметить его настойчивость. Все бараны и ослы мира нервно курят бамбук по углам!

   - Да так, - Тимофей дёрнул уголком губ и склонил голову на бок. - В общем-то, я уже понял, о чём писать, но... - он умолк и заговорщицки улыбнулся. Тоже мне, великий актер. Ну, не верю я тебе, не верю!

   - Понятно, - выдохнул он и как-то изменился, что ли. Не знаю, как точно описать. Внешний вид остался по-прежнему взбалмошным и диким, а вот глаза.... По коже в который раз побежали мурашки. Ему ещё не надоело пугать? Мне ведь действительно становится страшно от вот такого его взгляда. Только сейчас помимо льда там было ещё и разочарование.

   Я пошевелила плечами, на пару секунд отвела глаза, и снова взглянула на парня. Но теперь смотрела исключительно на переносицу.

   - Ты меня сегодня в покое оставишь?

   - У меня к тебе деловое предложение, - оставив без внимания вопрос, заговорил Морозов. Я с шумом выдохнула, пробормотав проклятие. Сегодня явно самый ужасный день за последние полгода.

   - Ксюш, хватит придуриваться, а? Давай нормально поговорим.

   - Да валяй! - я небрежно махнула рукой и отвернулась. Подпёрла сжатым кулаком щёку и принялась бесцельно пялиться в окно. Бесконечное небо. Сероватое, осеннее, и такой же хмурый город. А скоро холода....

   Морозов несколько минут молчал, изучая меня взглядом. Я старалась не смотреть на незваного гостя, но пару раз не удержалась и скосилась в его сторону. Удивительно, когда он молчит, с ним можно находиться в одной комнате.

   - Ты хочешь автомат по психологии? - спросил, наконец, маскирующийся ботаник.

   - Я не хочу писать с тобой никаких "нетленок", - не отрываясь от любования мрачным пейзажем, буркнула я.

   - Только не забывай, что за эту "нетленку" ставится автомат, - напомнил Тимофей. Перевела взгляд с окна на парня и недоверчиво вздёрнула бровь. Он тупой или глухой? Или и то, и другое разом? Последнее, судя по всему, было верным ответом. Ему на китайском объяснять, что не хочу я с ним иметь никаких отношений? Ведь специально выучу и втолкую!

   - Ты такая милашка, когда злишься, - хмыкнул парень и игриво мне подмигнул. Я недовольно одёрнула кофту и вернулась к наблюдению за плывущими по небу тяжёлыми серыми облаками. Точно будет дождь.

   - Можешь не верить, но это так, - пожал плечами Тимофей и откинулся на спинку стула. - А если вспомнить первое занятие, могу предположить, что психология тебе не понравилась.

   Я хмыкнула: такое не забывается и через десять лет. Будь я ребёнком, а не нормально сформировавшейся девушкой с устойчивой психикой, Ознобин своими издёвками мог с лёгкостью сломать всю мою жизнь.

   - Есть вариант, - мило улыбнулся псевдоботаник. - Что ты скажешь на то, чтобы не ходить на его пары?

   В ответ я многозначно промолчала. Об этом препод упоминал, точнее, выдал всем многообещающий кровожадный взгляд. Я, может быть, временами играю дуру-ботаничку, но самоубийцей точно не являюсь. Ходить на пары придётся.

   - А если я скажу, что уже договорился?