— Собственными глазами видел! — заверил его Сальников. — Он предложил старухе заменить кран и попросил принести пассатижи. И их ему вручил Проня. Наверное, решил проверить слесаря. Но нашего Леню не раскусил. Недаром пословица гласит: на всякого мудреца довольно простоты.

— Ну так что же: сдадим Проню милиции? — вопросительно взглянул на него Михаил Юрьевич. — Они его расколят, и все встанет на свое место.

— А если нет? Проня — тот еще орешек, — усомнился Сальников. — Если начнет запираться, они Петю долго еще будут мурыжить.

— Что же нам предпринять? — задумчиво почесал затылок Юсупов. — Надо как можно скорее добиться от него, чтобы сказал правду!

Видно, у его друга и помощника готового плана не было. Поэтому возникла небольшая пауза, во время которой они напряженно размышляли над решением этой проблемы.

— Думаю, Миша, самое верное, — первым нарушил молчание Сальников, — это применить испытанный метод, сыграв на жадности бандита.

— Сомневаюсь, чтобы Проня за деньги подписал себе приговор, — несогласно покачал головой Юсупов. — Наверняка попытается обмануть. Скорее будет, если я выбью из него признание силой!

— Это ты, конечно, умеешь, — с усмешкой взглянул на друга Сальников. — Но ведь может оказаться, что убийца — Цыган, — резонно заметил он. — Поэтому нам лучше его купить, чтобы помог добраться до своего подельника.

— Тогда сделаем так, — принял решение Михаил Юрьевич. — Ты войдешь с ним в контакт и добьешься у него признания. Дашь Проне гарантию, что не выдадим милиции. Тогда Петю выпустят, хотя бы под залог.

— А если убил не он, а Цыган?

— Договоришься, чтобы помог нам взять письменное признание у Цыгана. На тех же условиях, — предложил Юсупов. — Это реально, так как вряд ли он нам его выдаст. Если будет упираться, пригрози Проне, что сдадим милиции.

Сальников молча кивнул, выражая свое согласие, а его друг и начальник откинулся в кресле и с брезгливой гримасой бросил: — Что за жизнь у нас пошла? Все решают деньги! Вот и следователь, Витек, явно вымогает взятку. Ну и тип — скользкий как уж!

— Меня это нисколько не удивляет, — спокойно отозвался Сальников. — Но из чего ты сделал такой вывод?

— Так мне адвокаты сказали, да и Петя подтвердил: Шитиков вполне прозрачно намекал, что может подтасовать факты в его пользу, объяснил Михаил Юрьевич. — Сегодня вызвал меня к двум на Петровку. Наверное, с той же целью. Но мне это претит! — в сердцах пристукнул ладонью он по столу.

— Только не горячись, Миша, — постарался успокоить его Сальников. — Этой гнили сейчас хватает. И еще в старину пели, что «без денег жизнь плохая, не годится никуда». Я тоже против того, чтобы этой гниде давать на лапу. Мы и так докажем, что Петя невиновен!

Он сделал паузу и озабоченно добавил:

— Только не теряй с ним выдержку! Откажи дипломатично. Если обозлишь, он сумеет нам напакостить.

— Ладно, не учи ученого, — с улыбкой ответил ему Михаил Юрьевич. — Займись лучше Проней и добудь письменное признание! Этим мы Шитикова положим на лопатки!

Теща Прони Клавдия Семеновна, сухонькая старушонка — этакий «божий одуванчик», возвращалась из похода по магазинам, когда у подъезда дома ее остановил прилично одетый, средних лет, невысокий мужчина. «Похоже, что инвалид, — подумала она, заметив, что он слегка припадает на одну ногу. — Жаль мужика, симпатичный».

— Ваша фамилия Кутырина? — обратился он к ней с располагающей улыбкой. — Я узнал вас по фотографии. Мы хотим оказать вам материальную помощь.

— Значит, вы из собеса? — обрадовалась старушка. — Наконец-то откликнулись! Пенсии ведь мне не хватает.

— К сожалению, ее многим не хватает, — сочувственно покачал головой симпатичный «собесовец». — Вот я и должен обследовать ваши условия. Вы живете одна или о вас кто-нибудь заботится?

— Одинокая я, милок. Никто мне не помогает, — пожаловалась, беззастенчиво привирая, Клавдия Семеновна. — Сами знаете, какие сейчас дети. Только о себе и думают. Правда, сейчас у меня, — спохватилась она, вспомнив о зяте, — гостит один… племянник. Приехал в Москву на несколько дней.

— А вы не сдаете никому в наем? — строго взглянул на нее, хорошо играя свою роль, Сальников. — Это не ваш жилец?

— Да что ты, милок, как можно? — на этот раз искренне ответила Кутырина. — У меня квартира-то однокомнатная. Я ему раскладушку ставлю на кухне.

— Ну ладно, посмотрим, — с важным видом произнес «собесовец». — Покажите мне, как живете!

Вместе с ней он поднялся на лифте и, когда она отперла дверь, вошел в грязную и тесную прихожую. Пронин, услыхав, как щелкнул замок, выглянул из комнаты и обомлел, сразу узнав Сальникова. Он инстинктивно отпрянул назад, но, сообразив, что бежать ему некуда и снаружи наверняка его караулят другие, хрипло бросил:

— Выходит, вы меня все-таки нашли! Ладно, ваша взяла. Все скажу, только не выдавайте ментам!

С перекошенным от злобы лицом Проня обернулся к теще.

— А ты совсем из ума выжила? Не видишь, кого привела? Ну подь на кухню! — визгливо цыкнул он на старуху. — И сиди там, не высовывайся!

Перепуганная Клавдия Семеновна, проклиная свою доверчивость, поспешно ретировалась, а Сальников вслед за Проней прошел в такую же грязную, давно не ремонтированную комнату, где, кроме облезлого дивана, стола со стульями и старого телевизора, ничего не было.

— Это лишнее. Я не такой дурак, чтобы сопротивляться, — хмуро бросил Проня, заметив, что детектив держит правую руку в кармане. — Мне хватит и того срока, который светит за прошлые грехи.

Он сел на стул и, проницательно взглянув на Сальникова, указал на второй:

— Садись и говори прямо: зачем я вам нужен! Ведь ты ж не сдавать меня мусорам пришел? По всему вижу.

— Ну это, положим, не исключается. Если мы с тобой не договоримся. Сам понимаешь, тебя надежно пасут, — присаживаясь, спокойно ответил Сальников. — А что нам нужно, ты знаешь. Кто убил Линеву и Коновалова? — в лоб, жестко спросил он бандита. — И не вздумай вилять. С тобой не шутят!

«Может, на этот раз и пронесет, — с облегчением подумал Проня. — Цыган им нужен, а не я. Поймать его я им не дам, но и брать вину на себя мне не резон» и, хмуро глядя на Сальникова, сказал:

— Седого замочил Цыган. Доказательство — его ствол. Эта пушка проходит по его прежним делам, — сделал он выразительную паузу, — которые можно поднять. А вот Настю зарезал Седой. Он давно собирался с ней рассчитаться.

— У тебя есть доказательства? — строго посмотрел на него Сальников.

— То, что это нож Седого, кроме меня, могут подтвердить и другие, — уверенно ответил Проня. — Думаю, и отпечатки его на нем найти можно. Да и Цыган, если поймают, это засвидетельствует, так как видел своими глазами и убил Василия, чтобы спасти Настю.

«А что? Очень похоже, что он говорит правду, — подумал Виктор Степанович, пристально посмотрев в узкие глазки бандита. — Это свидетельство пригодится».

— Все, что сейчас было сказано, ты должен изложить на бумаге и заверить у нотариуса, — потребовал он от Прони. — И пока эти факты не будут подтверждены следствием, тебе придется побыть под домашним арестом.

— Ну а если не соглашусь? — хмуро бросил бандит.

— Согласишься! Потому что хорошо заплатим, — отрезал Сальников. — Иначе сдадим ментам, и бесплатно все скажешь!

Понимая, что деваться некуда, Проня умолк, и Виктор Степанович бросил ему заранее заготовленную наживку:

— Но ты получишь намного больше, если поможешь нам найти Цыгана. В этом случае мы возьмем грех на душу и поможем тебе скрыться. Пусть милиция потеет. Ты все же не убийца!

«Хрен вам в сумку! — злобно выругался про себя Проня. — Ищите дураков в другом месте. Чтоб меня свои, как узнают, замочили? Тогда и бабки не нужны!»

Но вслух, хитро глядя на Сальникова сквозь щелки узких глаз, предложил:

— Давайте лучше сделаем так. Я свяжусь с Цыганом и за хорошие бабки возьму у него письменное признание. Такое, как вам требуется, — заверенное нотариусом. Он рисковый мужик и на это согласится. Но выдать его, — тихим голосом, но твердо добавил: — Не смогу. Это — западло!