Когда экспедиция вступила на территорию, принадлежавшую «альмами» — такой титул носит большинство властителей в этой части Африки, — ее задержали. Только заплатив порядочный выкуп, англичане получили разрешение покинуть страну.

Во время этого плачевного отступления пришлось не только снова переходить реки, переправы через которые дались очень тяжело, но и подвергаться назойливым преследованиям и вымогательствам. Чтобы отвязаться от туземцев, Кэмпбелл был вынужден сжечь свои товары, переломать ружья и затопить в реке порох. Майор Кэмпбелл, не вынеся мучительного пути, гибели всех надежд и полного провала своего предприятия, умер, как и многие его офицеры. Это случилось в том самом месте, где погиб майор Педди. Остатки экспедиции еле добрались до Сьерра-Леоне.

Немного позже Ричти и капитан Джордж Френсис Лайон[199], опираясь на престиж Англии, только что подкрепленный бомбардировкой Алжира, а также на отношения, завязанные среди влиятельных деятелей английским консулом в Триполи, решают пуститься по следам Хорнемана и проникнуть в самое сердце Африки.

Двадцать пятого марта 1819 года путешественники выехали из Триполи с феццанским беем Мухаммедом эль-Мукни, принявшим титул султана своей страны. Благодаря такому могущественному спутнику Ричти и Лайон беспрепятственно прибыли в Мурзук. Но трудности перехода по пустыне и перенесенные лишения так истощили их силы, что 20 ноября Ричти умер. Лайон долго болел, а когда поправился, ему пришлось вести непрестанную борьбу с подлыми кознями султана, который рассчитывал на смерть обоих путешественников и надеялся присвоить их вещи. Поэтому Лайону не удалось проникнуть далее южных границ Феццана. Но он успел все же собрать ценные сведения о главных городах этого государства и о языке жителей. В то же время ему мы обязаны первыми достоверными данными о диких обитателях великой пустыни — туарегах, об их религии, обычаях, языке и об их своеобразной одежде.

Отчет капитана Лайона богат также интересными подробностями — тщательно подобранными, хотя и не основанными на непосредственном наблюдении — о Борну[200], Вадаи[201] и обо всем Судане вообще.

Достигнутые результаты не могли удовлетворить алчность англичан, стремившихся открыть для своей торговли богатые рынки в глубине Африки. Поэтому правительство благосклонно приняло предложения, которые сделал ему один шотландец, доктор Уолтер Аудни[202], воодушевленный рассказами Мунго Парка. У доктора был друг — лейтенант флота Хью Клаппертон[203], тремя годами старше его. Клаппертон уже отличился на канадских озерах, притом неоднократно, но по заключении мира в 1815 году был переведен на половинный оклад — то есть получил отставку и был обречен на вынужденное бездействие.

Когда доктор Аудни поделился с Клаппертоном своим планом, тот сразу же решил присоединиться к этой рискованной экспедиции. Доктор Аудни добился разрешения министерства взять себе помощником смелого офицера, специальные знания которого могли ему очень пригодиться. Лорд Батерст[204] не стал чинить препятствий, и двое друзей, получив подробные инструкции, отплыли в Триполи, где вскоре узнали, что их начальником назначен майор Диксон Денгем[205].

Денгем родился 31 декабря 1785 года в Лондоне. В юности он служил канцеляристом у управляющего большим загородным поместьем, потом поступил в обучение к адвокату. Однако у него не было склонности к юридической деятельности. Отважный характер и тяга к приключениям вскоре заставили его вступить в полк, отправлявшийся в Испанию. До 1815 года он воевал; затем воспользовался представившимся досугом, чтобы посетить Францию и Италию.

Стремясь к славе, Денгем искал деятельности, которая, хотя и с опасностью для жизни, удовлетворяла бы его честолюбие, и решил стать путешественником.

Сказано — сделано. Он предложил министру добраться до Тимбукту путем, каким позже последовал Лэнг[206]. Когда он узнал, какое предприятие поручено лейтенанту Клаппертону и доктору Аудни, он попросил разрешения присоединиться к ним.

Собрав все, что представлялось необходимым для путешествия, и наняв искусного плотника, по имени Уильям Хилман, Денгем немедленно отплыл на Мальту и 24 ноября 1821 года догнал своих будущих товарищей в Триполи.

Распространение английского влияния не ограничивалось пределами северного побережья: экспедиции англичан, покровительство, оказываемое Англией Порте[207], слухи о сражениях и победах в Индии — все это понемногу проникало внутрь Африки, и слово «англичанин» теперь становилось известно всем, хотя его значение оставалось туманным.

По мнению английского консула, путь из Триполи до Борну мог считаться таким же безопасным, как из Лондона до Эдинбурга. Надо было использовать благоприятные условия, на которые в дальнейшем вряд ли можно было бы рассчитывать.

Трое англичан посетили бея. Тот принял ил дружелюбно и снабдил всем необходимым. Вскоре путешественники покинули Триполи. Благодаря конвою, предоставленному беем, они легко добрались (8 апреля 1822 г.) до Мурзука, столицы Феццана.

В некоторых селениях их принимали не только радушно, но почти с восторгом.

«В Сокне, — рассказывает Денгем, — правитель выехал нам навстречу и приветствовал нас за чертой города. С ним были другие важные лица и много простых жителей; охваченные, по-видимому, чистосердечной радостью, туземцы толпились вокруг наших коней и целовали нам руки. Так мы въехали в город. Слова "Инглези! Инглези!" звучали в толпе, и эта встреча доставила нам тем больше удовольствия, что мы были первыми европейцами, не изменившими своей одежды. Я уверен, что прием был бы менее дружественным, если бы мы пытались выдать себя за магометан и унизились бы до роли обманщиков».

Но в Мурзуке начались такие же вымогательства, какие в свое время привели к неудаче путешествие Хорнемана. Впрочем, теперь изменились и обстоятельства и люди. Не позволяя себе обольщаться великими почестями, которыми осыпал их султан, англичане не забывали о своей цели и требовали конвоя, нужного им, чтобы доехать до Борну.

«Выехать раньше весны нельзя, — твердили им в ответ, — потому что собрать "кафилу", то есть караван, и отряд для сопровождения его по пустынному краю очень трудно».

Однако богатый купец, по имени Бу-Бакер-Бу-Халум, близкий друг паши, намекнул англичанам, что за некоторую мзду он может уладить все затруднения. Он даже брался проводить их в Борну, куда и сам отправился бы, будь у него разрешение триполитанского паши.

Денгем, поверив в правдивость слов Бу-Халума, решил, что надо получить это разрешение, и отправился в Триполи. Выслушав уклончивый ответ, он пригрозил, что сядет на корабль и уедет в Англию. Там, говорил Денгем, он расскажет, какие препятствия паша чинит выполнению порученной ему миссии.

Эти угрозы не возымели никакого действия. Тогда Денгем поднялся на борт корабля и уже готовился отплыть в Марсель; однако в последний момент он получил от бея успокоительное послание, в котором тот звал его обратно и соглашался дать Бу-Халуму разрешение сопровождать путешественников.

Денгем 30 октября вернулся в Мурзук и застал своих спутников лежащими в жестокой лихорадке. Губительный климат уже сказался на их состоянии.

Денгем был уверен, что перемена места восстановит их подорванное здоровье. По его настоянию они небольшими переходами тронулись в путь. Сам он выехал 29 ноября, присоединившись к каравану купцов, собравшихся из Мисураты, Триполи, Сокны и Мурзука. Их сопровождал конвой под командованием Бу-Халума из двухсот десяти арабов, воинов, набранных среди самых покорных и цивилизованных племен.