Можно утверждать, что господствовавшее заблуждение о расстоянии между Европой и Азией имело и свою положительную сторону: оно побуждало мореплавателей того времени пускаться в неизведанные просторы Атлантического океана. Если бы было известно, что в действительности Европу от Азии отделяют пять тысяч лье, то вряд ли кто-нибудь отважился бы пуститься в западные моря.

Заметим, что некоторые факты подтверждали или, вернее, казались подтверждением точки зрения последователей Аристотеля и Страбона относительно близости к Европе восточных берегов Азии. Так, например, один португальский лоцман, отплыв в море на четыреста пятьдесят лье от мыса Сан-Висенти, лежащего на юго-западе Португалии, нашел в воде кусок дерева, украшенный древней резьбой. Около Мадейры рыболовы вылавливали время от времени то доски со следами орнамента, то длинные палки, напоминавшие с виду индийский бамбук. Жители Азорских островов не раз вытаскивали на берег громадные сосны незнакомой породы, а однажды нашли два человеческих трупа — «с широкими лицами, не похожие на христиан», — говорит португальский летописец.

Подобные случаи также поддерживали господствовавшее заблуждение. В XV в. еще не знали о существовании Гольфстрима, приносящего иногда к европейским берегам то, что попадало в его течение. Найденным предметам приписывали азиатское происхождение. Все это приводило к ошибочному выводу, что Азия недалека от Европы и что сообщение между этими противоположными сторонами огромного Евразийского континента не вызовет больших трудностей.

Следовательно, ни один географ того времени не мог даже подозревать о существовании Нового Света. Примем это за исходное положение. При отыскании пути на запад не было и речи о расширении географических знаний. Во главе этого движения стояли купцы с их торговыми интересами, и они-то главным образом и стремились проложить путь через Атлантический океан. Вопрос шел исключительно о торговле с Востоком и отыскании кратчайшего для нее пути.

Заметим, что компас, изобретенный, по общему мнению, около 1302 г. неким Флавио Джойа д'Амальфи[82], давал возможность морякам плавать вдали от берегов, нередко теряя их из виду. Кроме того, немецкий космограф Мартин Бехайм[83] и два ученых доктора, служивших у Генриха Мореплавателя, нашли способ ориентироваться по высоте солнца и применили астролябию для нужд мореплавания.

Когда эти навигационные приборы вошли в обиход, вопрос о торговом пути на Запад стал особенно волновать испанских, португальских и итальянских купцов, заразивших своим энтузиазмом ученых. Не было конца дискуссиям, спорам и практическим предложениям. Со всех сторон сыпались факты, системы, доктрины. Наступило время для проявления силы разума, которому предстояло разобраться во всем этом и установить истину. Так и случилось. Все разрозненные, отрывочные мысли и данные были соединены в стройное целое одним гениальным человеком, обладавшим редкой настойчивостью и смелостью.

Этим человеком был Христофор Колумб (по-испански — Кристобаль Колон), родившийся, вероятно, в 1436 г. близ Генуи. Мы говорим «вероятно» потому, что деревни Когорео и Нерви спорят с городами Савоной и Генуей из-за чести считаться его родиной[84]. Что же касается года рождения Колумба, то здесь тоже нет единого мнения. Разные исследователи определяют время его рождения между 1430 и 1445 гг. 1436 г. представляется нам наиболее вероятным[85].

Христофор Колумб родился в небогатой семье генуэзского шерстяника Доменико Колумба или, по-итальянски, Коломбо. Христофор был старшим из трех сыновей Доменико. Биографы утверждают, хотя в точности это не известно, что он был отправлен отцом в университет в город Павию для обучения грамматике, латинскому языку, географии, астрономии и навигации.

В четырнадцать лет Христофор Колумб бросил школу и ступил на палубу корабля, причем надо сказать, что с этой поры и вплоть до 1487 г. о жизни его почти ничего не известно. Приведем мнение г-на Гумбольдта, сожалеющего о том, «что эти сомнения касаются Колумба, если вспомнить, как кропотливо сберегли хронисты сведения о жизни собачки Бечерильо или слона Абула-бабата, посланного Харуном ар-Рашидом Карлу Великому».

Надежнее всего обратиться к документам, оставлявшимся время от времени самим Колумбом, а из них следует, что юный путешественник посетил Левант[86], западное Средиземноморье, европейский север, несколько раз Англию, Португалию, побережье Гвинеи, относящиеся к Африканскому континенту острова, и в возрасте сорока лет «проплыл всюду, где плавали до него».

Христофор Колумб стал хорошим моряком. Его репутация устоялась, и благодаря этому он был назначен капитаном генуэзской галеры во время войны этой республики с Венецией. Новоиспеченный командир совершил поход на берберийское побережье под знаменем короля Рене Анжуйского, и, наконец, в 1477 г. он пустился исследовать покрытую льдом землю Исландии.

Удачно завершив это плавание, Христофор Колумб вернулся в Лиссабон, где и поселился. Там он женился на дочери итальянского дворянина Бартоломео Муньиша Перестрелло, моряка, как и он сам, и столь же увлеченного развитием географических идей. Его жена, донья Фелипа, не принесла ему состояния; у него тоже ничего не было; следовательно, для того, чтобы жить, ему надо было работать. Будущий открыватель Нового Света принялся изготовлять книжки-картинки, глобусы, географические карты, навигационные схемы, не оставляя научной и литературной работы, — и так продолжалось до 1484 г. Весьма даже вероятно, что в это время Колумб и выучился всему тому, что значительно превысило уровень знаний тогдашних мореплавателей.

Не в это ли самое время «великая идея» впервые поселилась в его голове? Такое можно предположить. Христофор Колумб прилежно следил за дискуссией о морских путях на запад и о легкости судоходного сообщения между Европой и Азией по западному маршруту. Его письма показывают, что он исповедовал мнение Аристотеля о сравнительно коротком расстоянии, разделяющем крайние точки Старого Света. Он часто писал самым выдающимся умам своего времени: тому самому Мартину Бехайму, о котором мы уже говорили, знаменитому флорентийскому астроному Тосканелли[87], мнения которых, безусловно, повлияли на убеждения Колумба.

В то время согласно портрету, составленному биографом мореплавателя Уошингтоном Ирвингом, Христофор Колумб представлялся человеком высокого роста, сильным, с благородной осанкой. У него было продолговатое лицо, орлиный нос, выступающие челюсти, светлые глаза с пронзительным взором, свежий цвет кожи, усыпанной редкими веснушками. Он был глубоко верующим христианином, наполняющим искренней религиозностью предписания католицизма.

Задумав открыть западный путь в Индию, Колумб, как рассказывают его биографы-современники, вступил в переписку с известными учеными.

По преданию, Паоло Тосканелли поддержал идею Колумба и прислал ему копию своего письма к лиссабонскому вельможе Мартиншу, который обращался к Тосканелли за советом по поручению португальского короля Афонсу V.

Если приведенное письмо Тосканелли действительно дошло до Колумба, оно могло только усилить его энтузиазм и побудить к активным действиям. Однако письмо Тосканелли само по себе не привело ни к какому результату, так как Афонсу V был занят войной с Испанией и оставил без ответа предложение итальянского ученого. В то время возможности Португалии были очень ограниченны. Война с маврами в Марокко и многочисленные африканские экспедиции истощили ее и без того скудную казну.

Преемник Афонсу, Жуан II, создал «Совет математиков» для рассмотрения проектов заморских экспедиций. Новый португальский король заинтересовался планом Колумба, предложившего снарядить три каравеллы, которые должны были, следуя западным путем, достичь «великого острова Сипанго (или «Чипангу»)[88] и царства великого хана». Но «Совет математиков» почему-то отклонил предложение генуэзского морехода, а король Жуан II, воспользовавшись проектами Тосканелли и Колумба, снарядил без участия последнего экспедицию в Китай через Атлантический океан. По-видимому, люди, на которых было возложено это предприятие, не обладали достаточным опытом. Уже через несколько дней поднявшийся в море шторм заставил португальских моряков вернуться в Лиссабон.